Алиша была слишком ошеломлена новостями, чтобы ответить сразу. Она бросила взгляд на мать — та тоже выглядела удивленной.

— Всё это слишком неожиданно… — сказала девушка ровным голосом, выйдя из задумчивости. — Мне нужно подумать над вашими словами. Я поговорю с мамой и проконсультируюсь с юристом, а потом дам вам ответ.

Раманбхаи мысленно аплодировал ее выдержке. Молодец. Другая на ее месте запрыгала бы от радости или хоть чем-то выдала бы свои чувства. Но Алиша только гордо вскинула голову и попросила время на размышления. Умница.

Только услышав, что за Раманбхаи закрылась дверь, Алиша вскинула руки, издала торжествующий вопль и стала скакать вокруг матери, приговаривая:

— Мы богаты. Мы богаты. Мы богаты, богаты, богаты!

* * *

Микки с Навином и еще парой друзей сидели во французском ресторанчике. Настроение у девушки было — мрачнее некуда. Ей надоели такие вечера. Одни и те же люди, разговоры об одном и том же. Но всё лучше, чем дома. В последнее время дом казался таким опустевшим и заброшенным. В нем звучали только CD, которые Микки слушала, бесцельно бродя по комнатам в ожидании Навина. При этом ей не хотелось никуда идти. Микки понимала, что это уже просто смешно, напоминала себе, что она молода, известна и привлекательна, что ей надо выходить по вечерам. Но сейчас ей хотелось сбежать из ресторана как можно скорее. Она усилием воли прекратила барабанить пальцами по столу и достала сигарету, чтобы чем-то занять руки.

В ресторанчике сидели в основном иностранцы, которые жили здесь же, в гостинице «Оберой Тауэрс». Они задумчиво жевали бифштексы с кровью и фаршированные куриные грудки. В какой-то момент внимание Микки привлек довольно импозантный мужчина лет пятидесяти за столиком в дальнем углу. Он был так тщательно причесан, будто только что вышел от модного стилиста. Хорошо, хоть волосы не крашеные. Костюм на нем был дорогой, но довольно консервативный. Микки очень понравился его шелковый галстук, хотя со своего места она и не могла его как следует разглядеть. Незнакомец курил сигару и потягивал «Кровавую Мэри». Поймав на себе взгляд девушки, он приветственным жестом приподнял бокал. Микки покраснела и отвела глаза. А минут через пять официант принес им бутылку «Moёt a Chandon» в ведерке со льдом. Навин, болтавший с друзьями, прервал разговор, недовольно взглянул на официанта и сказал:

— Прошу прощения… это, должно быть, какая-то ошибка. Я не заказывал шампанское. Но раз уж вы здесь, повторите наш заказ.

Официант улыбнулся и протянул Микки красивую визитную карточку, на обороте которой она прочитала: «Прекраснейшей девушке Индии. Я хотел бы посвятить Вам стихотворение или исполнить песню. Понимаю, что шампанское этого не заменит, но все же осмелюсь Вам его предложить».

Навин вопросительно выгнул бровь. Микки молча передала ему карточку. Он прочитал послание и окинул взглядом зал в поисках его автора. Встретившись глазами с незнакомцем, Навин расслабился — это же совсем старик! — и кивнул официанту, чтобы тот открывал бутылку. Когда бокалы были наполнены, он произнес тост: «За нас… и за богатеньких поклонников!» Все посмотрели на Микки, и она смущенно опустила глаза.

Потом она извинилась и, осторожно ступая, направилась в дамскую комнату. В коротеньком платье, туго обтягивающем ее стройные бедра, и на высоких каблуках она боялась поскользнуться на полированном мраморном полу и двигалась очень осторожно. В просторной туалетной комнате Микки поправила прическу, подкрасила губы и взглянула на свое отражение в большом зеркале. Возвращаться к Навину и остальным не хотелось. Может, сослаться на головную боль и уехать домой? Да, решено, она подойдет к ним и скажет, что у нее началась мигрень, мол, это шампанское так подействовало.

Микки решительно вышла из туалета и тут же налетела на незнакомца. Он сделал шаг назад и поддержал ее, не давая упасть.

— Вот так встреча. Прямо возле туалета. Романтичная обстановка для такого важного события, ничего не скажешь, — рассмеялся он.

Микки понравились его глубокий, поставленный, как у актера, голос и глаза, в которых сверкали озорные искорки. Она растерялась и не нашлась что ответить. Не выпуская ее руки, он отвел ее подальше от входа в туалеты — к книжному киоску.

— Только не говорите, что у вас от шампанского закружилась голова. Вы ведь сделали всего три глотка — я специально сосчитал. Кстати, если вы не запомнили мое имя на карточке, меня зовут Бинни Мальхотра. А вот вы можете не представляться, — я знаю, кто вы. Уверен, вас тут все знают.

Микки попыталась освободить свою руку.

— Не бойтесь, я не кусаюсь. Честно. Мне просто показалось, что вам ужасно скучно с этими юнцами. Давайте сбежим от них? Я обещаю вам гораздо более интересный вечер, — добавил он, блуждая жадным взглядом по ее лицу и фигуре.

Микки наконец справилась со смущением:

— Извините, господин… господин Мальхотра, но я как раз собиралась домой. К тому же не в моих правилах принимать приглашения от мужчин, которые подкарауливают меня у выхода из туалета.

— Вот как! — рассмеялся он. — Что ж, твой отец хорошо тебя воспитал! Признаюсь, я был бы разочарован, если бы ты приняла мое предложение. Но должен тебя предупредить: так просто я не сдамся. Я буду преследовать тебя, ухаживать за тобой и в конце концов добьюсь своего. Запомни это. Кстати, ты не заметила, что у тебя стрелка на чулке? — С этими словами он стремительно удалился.

Микки так и осталась с раскрытым от удивления ртом возле книжного киоска. Такого поворота событий она не ожидала.

* * *

Дня через два после той странной встречи в доме Микки вдруг раздался телефонный звонок. Было уже восемь вечера, и она собиралась в гости к одному из друзей Навина, актеру, который собирал у себя большую и шумную компанию. Микки с радостью предвкушала общество молодых кинозвезд — на страницах глянцевых журналов, которые она листала, сидя у парикмахера, эти люди выглядели очень привлекательными. Навин предложил ей надеть этим вечером что-нибудь гламурное и с блестками. Ами даже пошла вместе с ней по магазинам выбирать наряд, но они так и не нашли ничего подходящего. В итоге Микки остановила свой выбор на ярко-розовом платье с открытыми плечами — она купила его еще в Нью-Йорке. А для контраста надела мамины украшения с изумрудами, гладко зачесав волосы назад — так она выглядела взрослее и элегантнее. Телефонный звонок раздался в тот момент, когда, брызнув на себя капельку маминых любимых духов «Shalimar», девушка рассматривала свое отражение в большом зеркале.

— Я застал тебя врасплох?

Бинни снова подтрунивал над ней, и, узнав его голос в трубке, она возмутилась: видимо, он считает, что его все должны узнавать, раз даже не представился.

— Простите, господин Мальхотра, но вы застали меня в неподходящий момент. Я собираюсь уходить и уже опаздываю. Так что извините…

Он только рассмеялся, а ей захотелось бросить трубку. Но она не бросила. Любопытно все-таки, что он скажет.