Дверь легонько шелохнулась, затем бесшумно открылась. На пороге стояла Светка, облаченная в свое сине-розовое кимоно.

— Доброе утро, Тань, ты встала? Как рука? Ну, просто жуть, как я вчера перепугалась. Я тебя не стала ни о чем спрашивать — не было подходящего момента, а вообще, что случилось-то? — Все это Светка выплюнула на одном дыхании.

— Не волнуйся, все идет по плану. Только вот не знаю, что дома творится. Будешь проезжать мимо, посмотри, не крутятся ли там подозрительные типы. Особенно обрати внимание на серый «БМВ».

— О чем речь, конечно, посмотрю. А ты, если хочешь, можешь идти завтракать.

— В такую рань мне кусок в горло не лезет. Я вот что хотела спросить, ты перед агентством домой заедешь?

— Нет, я сразу после приема туда поеду, так что марафет перед работой наводить придется.

— Только мне не забудь показаться, я оценю.

В глазах Светки вспыхнуло восхищение по поводу того, что боль в плече не мешает мне настроиться на жизнерадостный лад.

— О’кей. Покажусь во всей красе и агентство обследую. — На этот раз в ее взгляде блеснул веселый заговорщический огонек. — Только вот, Тань, не слишком ли дорогой ценой тебе деньги достаются? За тобой что, целый эскадрон гоняется?

— Не о чем беспокоиться. Помоги мне немного, и сама увидишь, все будет хорошо, я тебе обещаю.

Стоя в дверях, Светка с наслаждением потянулась.

— Пойду вздремну еще часок.

Аппетитно зевнув, она удалилась.

Светка решила выудить из своего весьма изысканного и дорогостоящего гардероба наиболее подходящий к случаю прикид. Она работала в одной из государственных контор, расположенных напротив цирка, и, идя навстречу тем, кто не горел желанием проходить чиновничью канитель, на свой страх и риск оформляла сделки, понуждая заинтересованные стороны по возможности чаще и радикальнее прибегать к арсеналу взаимных услуг, дабы эти самые заинтересованные стороны не скупились на комиссионные. Особого вреда это никому не причиняло, даже, напротив, в некоторых случаях ускорение процедуры экономило посетителям если не деньги, то нервы и время.

Перед уходом на работу Светка зашла ко мне в облике женщины-вамп, правда, слегка приглушенном, так как мужская половина персонала и клиентуры могла бы весьма неадекватно среагировать на появление этакой обольстительной фемины. Продуманный и деликатно наложенный макияж с соблюдением всех нюансов относительно выгодных пропорций лица, зачесанные и аккуратно собранные в пучок волосы, подчеркнутая карандашом чувственность вишневых губ, смелый блестящий взор, которому, как написано на упаковке импортной туши, несколько быстрых и нежных туше должны придать загадочную густоту и интенсивность, не говоря уже о бирюзовой блузке и длинной, с боковым запахом юбке, открывающей щиколотки и затянутые в сумасшедшие мультиремешковые, на греческий лад сандалии, — все это было призвано как громом поразить даже работающих не один год в рекламном бизнесе профессионалов. От радости и неожиданности я присвистнула.

— Ну, замечания будут или сойдет? — Светка кокетничала, так как сама прекрасно знала, что дьявольски хороша. Облегающий стрейч корсажа с глубоким треугольным вырезом выгодно обрисовывал ее упругую грудь.

— Баста. Отправляйся, я за тебя спокойна, как никогда. — Я пыталась шутить, несмотря на неутихающую боль в плече.

— Гуд бай, беби.

Светик сделает все возможное и невозможное. Она быстро прошла в прихожую, и за ней потянулся пьянящий шлейф горьковатых духов. Поглядевшись напоследок в зеркало и водрузив на плечо черную стеганую с металлическими застежками сумку, Светка вышла, мягко закрыв за собой дверь. Я встала, не в силах более сохранять горизонтальное положение, и устало поплелась на кухню, чтобы на свой спесивый лад вкусить от утренних даров. Удовольствовавшись чашкой кофе и парой бутербродов с сыром, я вернулась в гостиную и, включив телевизор, опустилась в мягкое кресло.

Я набрала номер Грачевой. После третьего гудка на том конце провода я услышала ее голос: «Алло». Я опустила трубку на рычаг и открыла шкаф. Осторожно просунув больную руку в рукав джинсовой рубашки и застегнув ее, подошла к зеркалу. Собрала волосы в хвост, слегка подкрасила губы, примерила очки: сойдет для небольшой прогулки. Надев кроссовки, я перекинула рюкзак через левое плечо и, нащупав в карманчике запасной ключ от Светкиной квартиры, вышла на улицу. Асфальт еще не плавился, но уже чувствовалось, что прохладнее, чем вчера, не будет. Боль в плече не давала забыть о себе, и, ступив на тротуар, я испытала легкий шок от сознания того, что после всех передряг вчерашней ночи я опять нахожусь среди привычной утренней разноголосицы залитой солнцем улицы.

Через десять минут я уже сидела в салоне новенькой ярко-желтой «Волги» с оранжевым фонариком на крыше, обязанной своей раскраской нью-йоркскому обычаю. Договорившись с водителем о почасовой оплате, я назвала адрес и удобно откинулась на заднем сиденье. Вскоре я была на Набережной у знакомого дома и, показав водителю, где лучше остановиться, стала ждать. Минут через сорок к интересующему меня подъезду подъехала сверкающая белая «Хонда», еще через минуту вышла Грачева, как всегда элегантно одетая: светло-коричневый брючный костюм, бежевая блузка, туфли на высоком каблуке.

Сорока минут, которые я провела в салоне такси, с избытком хватило на то, чтобы шофер ввел меня в курс всех своих семейных и профессиональных дел, выложив как на духу подноготную обстоятельств и человеческих поступков. Он не очень ладил с женой, они вместе не ладили с женой сына, а сын, отдавая дань их малоделикатной опеке, в свою очередь не ладил с ними. Больше всех на свете Валерий Степанович любил свою внучку, именно в ней на текущий момент был воплощен смысл его честной трудовой жизни.

Поэтому, когда белая «Хонда» тронулась с места, я, уже не прибегая к официальным оборотам, вполне по-дружески обратилась к таксисту:

— Ну, Валерий Степанович, следуй прямиком за этой машиной.

Он деловито почесал затылок, но нескромный вопрос, мелькнувший в его голубых глазах, мол, что за дела (русские люди считают, что их непосредственно все касается), так и не нашел выхода в словах. Очевидно, хорошая оплата поумерила его праздное любопытство. Опустив со лба солнцезащитные очки, он нажал педаль акселератора и направил свою желтую красавицу по следу «Хонды». Солнечный свет захлестывал дороги и тротуары, проносился шквалом расплавленного серебра по окнам, крышам и капотам автомобилей, полировал листву и лица прохожих. Слева проплыл изумрудный остров «Липок», окованный черной чугунной решеткой. В океане ослепительных жарких волн, брызг, лихорадочно скачущих бликов тенистый парк казался единственным оплотом отдохновенной прохлады.

«Хонда» обогнала троллейбус, плотно утрамбованный пассажирами, и мягко притормозила у светофора. Мы шли неотрывно, но, само собой разумеется, сохраняя необходимую дистанцию.