– Что? Что именно вы собираетесь делать, Бейли?

Найти деньги. Отдать их.

А потом, надо надеяться, она проживет долго-долго где-нибудь в теплом, спокойном уголке.

Поэтому она стряхнула руку Ноа и распахнула дверцу джипа. Ночь дохнула в лицо морозом, и дыхание застыло в ее груди. Ноги утонули в сугробе. Бейли уже не чувствовала пальцев, однако сумела схватить свой рюкзак.

– Берегите себя.

– Бейли, подождите!

– Не могу. Однако спасибо. Спасибо за… – Бейли позволила себе слабую улыбку. – За все.

– К черту. Стойте…

Она захлопнула дверцу джипа. Представила себе, как цветисто он выругался. Однако или сейчас, или никогда, потому что она начинала терять решимость. Сказывалось, и самым серьезным образом, напряжение последних часов – чего ей стоило скрывать правду и чего стоило оставаться в живых! Бейли повернула к гигантскому комплексу зданий. Со смертью Алана строительство курорта остановилось – как по тормозам ударили.

То есть дело встало, когда вскрылось, что Алан снял все деньги с корпоративных счетов. Он владел миллионами долларов, но тем не менее деньги растворились в воздухе.

По крайней мере, так она думала.

Теперь на охоту вышел Стивен в полной уверенности, что Бейли знает, куда покойный муженек припрятал денежки, вот и сел ей на хвост.

Она и без того ощущала себя как мороженое на палочке. При одной мысли о том, что пообещал с ней сделать Стивен, ее кровь застывала в жилах.

Холоднее было уже некуда.

За ее спиной открылась водительская дверь серебристого джипа. Отказывая себе в праве на маленькую, совсем крошечную надежду, не говоря уже о радости, Бейли пошла быстрым шагом, утопая в снегу чуть не по колено, так что вскоре снег набился внутрь сапог.

– Проклятие, – буркнул Ноа, хватая ее за руку и поворачивая лицом к себе. Свободной рукой он ухватил беглянку за бедро, заставив стоять смирно. – Я же сказал – подождите.

Бейли гадала: неужели он делает это по убеждению, идет на все, чтобы ее уберечь? В душе она знала ответ. Да, Ноа боролся за нее, оберегая от беды. При этой мысли у нее перехватило дыхание. Бейли была ужасно рада, что Ноа здесь, рядом с ней. Стоп! Но ведь ее общество так опасно для него.

– Уходите, Ноа!

– Нет.

– Говорю же вам! – выкрикнула Бейли, и голос ее задрожал. – Вы не знаете. Вы…

– Тише.

О господи! Теперь и она услышала. Рокот мотора. И вместе с ним сноп света фар. На дороге была машина, и она приближалась.

К ним.

– Быстро. – Обхватив Бейли за плечи, Ноа потащил ее через сугроб. Она спотыкалась. Рюкзак бил по бедру. Бедняжка так замерзла, что каждое движение отзывалось болью, но она не могла замедлить шаг, потому что Ноа держал ее крепко.

– Как нам попасть внутрь? – спросил он, когда они добежали до ближайшего дома.

– Сюда, – сказала она, и они побежали вдоль стены здания, мимо двойных дверей главного входа.

Свет фар плясал по снегу, пытаясь выхватить из мрака беглецов, и Бейли обернулась. Это был один из внедорожников. Водитель катил через парковочную площадку…

Ноа прижал спутницу спиной к стене, за которой они прятались. Загородил своим большим сильным телом. Бейли так замерзла, что ей казалось, будто она сейчас рассыплется на кусочки, однако прижиматься к Ноа было для нее верхом блаженства. Странный звук слетел с ее губ – то ли от боли, то ли от возбуждения, но она ничего не могла с собой поделать. Он немедленно накрыл губами ее ухо:

– Не двигайтесь.

Жар его тела начал ее согревать, и это было так восхитительно, что Бейли разомкнула замерзшие губы и сказала:

– Вы только не шевелитесь, а я уж точно не двинусь с места.

Они стояли, тесно прижавшись друг к другу – грудь к груди, бедра к бедрам…

Она снова застонала, ужасаясь силе собственного желания.

– Тише, – повторил Ноа, коснувшись пальцем ее губ жестом предостережения.

Или так показалось Бейли, потому что она боялась думать, что это был жест ласки, прелюдии к новому поцелую. Боже! Можно подумать, она стосковалась по сексу до смерти.

Ласки Алана были довольно приятны. Но… она никогда не ждала их с замиранием сердца.

А прикосновения Ноа оказались такими желанными, что она невольно вскрикнула еще раз.

Свет фар выхватил из темноты угол здания слишком близко к тому месту, где они прятались. Ноа крепче сжал ее в объятиях; Бейли не знала – хотел то ли согреть, то ли успокоить, но она была готова принять и то и другое, прижавшись холодным лицом к его шее и радуясь приятному теплу. Так она и стояла в темноте, жалея, что не может сунуть руки и ноги под его одежду…

Безумное желание – прижаться губами к его коже.

Она так и сделала.

Ноа замер.

Время остановилось. Ни разу в жизни она так остро не ощущала присутствие мужчины рядом с собой – прикосновение его рук, жар его тела, его силу. Когда Ноа поднял голову, чтобы посмотреть ей в лицо, Бейли не сумела отвести взгляда. Воздух был таким холодным, что дыхание превращалось в кристаллическую пыль на их лицах. У обоих участилось дыхание, участилось слишком сильно, чтобы объяснить это простым выбросом адреналина. Медленно подняв руку, Ноа отвел с ее лица прядь волос.

– Неужели вы только что поцеловали мою шею?

– Нет. – Бейли покачала головой, и шальная прядь волос снова упала ей на лицо, более того, упрямо зацепившись за щетину на подбородке Ноа. – Нет, я вас не целовала.

Склонив набок голову, Ноа молча ее разглядывал.

Ну ладно. Боже мой, она его поцеловала! Она его поцеловала, и даже сейчас, хотя краска смущения бросилась ей в лицо, Бейли не сожалела о своем поступке.

По правде говоря, она хотела целовать его снова и снова.

Ясно, где-то по дороге она ударилась головой и повредилась рассудком.

Свет фар исчез.

Ноа отодвинулся, и Бейли прикусила губу, чтобы подавить вздох разочарования, потому что его крепкое тело больше ее не согревало.

– Идемте, – приказал Ноа. Снова схватив Бейли за руку, он бегом потащил ее за собой – через сугробы, к задней стене дома. Здесь, на боковых дорожках, снегу было еще больше. Они проваливались по самые икры и все-таки пытались бежать. Бейли уже задыхалась. Сапоги на высоких каблуках оказались исключительно непрактичными. Если бы Ноа ее не держал, она давно бы свалилась в сугроб.

– Куда нам? – спросил он.

– К запасному выходу, – ответила она, хватая ртом воздух.

– У вас есть ключи?

Он даже не запыхался, поганец этакий.

– Я знаю код. – То есть Бейли надеялась, что она его знает. За это время код мог измениться сто раз.