– Твою маму я всегда любил и люблю. Несмотря на то, что её со мной нет, она рядом, я чувствую её. Лиза всегда говорила, что ты особенный, когда до родов оставалось меньше недели, она сказала мне, что у тебя будет особенный ребёнок, непохожий на других, и что я должен быть всегда рядом с тобой. Тогда мне показалось, что она знала о своей смерти и как будто прощалась со мной, но я не придал этому никакого значения, просто отмахнулся и забыл. Ты бы только знал, как она тебя ждала, с каким упоением она говорила о тебе, я тогда вас любил безумно, казалось, не было никого на свете счастливее нас!– он помолчал пару секунд.– Когда умерла твоя мама, я не знал, как мне жить. Пять лет полнейшего одиночества и боли привели меня к черте, которую нельзя было переходить. И вот появилась Оля, и я схватился за неё, как за спасательный круг, и начал влюбляться в неё, боготворить её, выплёскивать на неё всё то, что не успел дать твоей матери, и того же самого просил от тебя. Про меня можно смело сказать – эгоист чистой воды! Со временем я остыл, стал понимать, что никого и никогда я больше не смогу полюбить так же сильно, как Лизу, но Оля стала для меня дорогим человеком, без неё я уже не мог представить своего существования! Прости меня, это из-за меня ты стал таким!

Отец винил себя в моём поведение с ним, он думал, что слишком напирал на меня, мало общался как отец с сыном. Но к его счастью или горю, это было не так. Я даже не замечал этого напора и других явных нажимов, мне было не до них не потому, что он виноват, а потому, что я был особенным, и мама это знала.

– Пап, не вини себя ни в чём. Уверяю тебя, ты не виноват, всё, что ты делал, было правильным, и я ни о чём не жалею и люблю вас так же, как и вы любите меня.

Он удивлённо взглянул на меня, а потом расслабился и нежно мне улыбнулся. Подойдя ко мне, он попросил меня подняться, а затем тепло и крепко обнял меня. Я знал, что я его не сумел переубедить, но это было уже не важно, теперь до конца дней своих он будет винить себя в своих ошибках по отношению ко мне. Но если я сам изменюсь, стану таким, каким они хотели меня видеть, тогда, возможно, он хотя бы наполовину освободится от своего ненужного груза. Мне очень хотелось ему рассказать, почему я стал таким. Но разве он бы мне поверил? Несмотря на то, что мама предупредила его о моей «особенности», я думаю, в такую особенность, которая сейчас во мне, он бы вряд ли поверил.

Мы все втроём жили совершенно несчастливо все эти годы, а казались со стороны все такими счастливыми. Как можно было всего этого не чувствовать. Как можно было игнорировать любовь мачехи, которая действительно стала матерью для меня? Как можно было дать повод отцу считать себя плохим родителем? Я чувствовал себя отвратительно, мне хотелось умереть, провалиться сквозь землю, мне многое хотелось вернуть назад. И больше всего хотелось вернуть тот момент, когда мама пожертвовала собой ради меня, и как она могла жить, зная, что скоро умрёт? Наверно, я всё таки до конца не понимал своего предназначения в этом мире. Но всё, что происходило, не на шутку меня пугало.

После нашего непривычного разговора я сразу же направился в ванну, поток ледяной воды начал успокаивать меня. Капли воды остужали меня, я как будто весь кипел, нужно было срочно успокоиться. Я поднял голову, чтобы посмотреть на себя в зеркало: может быть, за то время, что я был вместе с отцом, в моей внешности что-нибудь изменилось? Может, как и у него, у меня появились глубокие морщины на лбу? Или, может, мой взгляд стал более выразительным? Но в отражении своём я не увидел себя, в зеркале стояла женщина, черты её лица были расплывчатыми, и мне было трудно определить даже, какой у неё цвет глаз, увидел только, что у неё чёрные волосы. Через какие-то пару секунд её изображение стало пропадать, и уже не её я видел в зеркале, а себя. Не могу сказать, что я испугался того, что увидел. После вещей, которые мне показала Кристина, я мог смело уже ничему не удивляться. Вместе с ней я открывался сам себе.

Потом я пошёл спать, мысли огромным потоком ворвались в мою голову, и все они были связаны с Кристиной, с той, которая мне так дорога и которая безгранично мне была нужна. И не потому что она гиперинтересная, а потому, что она такая светлая и чистая. Интересно, среди людей встречаются такие как она? Навряд ли, хотя нужно, я думаю, в это верить, как верит она. Какая жизнь ждёт меня? Кристина знала ответ на мой вопрос, но смогу ли я его получить? По крайней мере я попытаюсь хотя бы спросить, но не думаю, что моё любопытство увенчается успехом. Время шло незаметно, ночь уже вовсю гуляла по улицам, все спали, кроме меня, в голове крутились мама, Ольга Викторовна, Кристина и та женщина в зеркале, точнее – кто-то в зеркале. Небо висело над моим балконом, душная ночь меня просто убивала, я плохо спал последние дни, но разве другой человек на моём месте спал бы и отдыхал? Я думаю, что нет!

Кристина была чудом, она высшее существо, но я всё равно хотел бы увидеть её настоящей, облик девушки, конечно, красивый и я к нему привык, но внешность ли меня так сильно привлекла? Думаю, что больше всего – её внутренний мир, она искусный психолог и вообще умеет смело залезть в душу и переключить неправильные проводки. Мне не хватало её постоянно, я сильно скучал по ней и ждал следующей встречи, как маленький мальчик, ждущий свою маму домой после работы. Я нуждался в ней, и это больше всего меня пугало, пугало потому, что рано или поздно придёт конец нашей дружбе, и она испарится, исчезнет, и я не смогу её найти. Не смогу отправить электронное письмо, потому что у неё нет компьютера, не смогу написать ей письмо от руки, потому что у неё просто нет дома, у неё нет ничего, и в то же время она – всё.

И как было странным для самого себя осознавать тот факт, что я снова думаю о ней, почему бы мне снова не проанализировать разговор с отцом и выделить для себя важные пункты? Почему я снова забиваю голову ею? Неужели она для меня самое важное на этом свете…

Голова шла кругом от размышлений.

Антон схватывал всё на лету, понимал всё гораздо глубже и точнее, чем я думала. Самое главное, что он открывался для меня, тогда и для других он станет открытой книгой. Мне было трудно находиться рядом с ним, так как грудь безумно болела, сердце стучало с бешенной скоростью и я чувствовала, как постепенно тону в совершенно неведомых мне чувствах. Неужели во мне зарождалась любовь к этому человеку, я не могла находиться с ним больше чем положено, хотя всегда хочется быть рядом с ним, защищать его даже от сильного ветра, закрыть его своею спиной и принять все испытания, которые ждут его впереди. Я не могла открыться ему, моё сердце для него было закрыто, но нужно ли ему знать, что я чувствую? Это только навредит мне, да и Антону не сыграет в плюс. Лучше пускай всё идёт как идёт, главное – чтобы я смогла выстоять перед этим чувством. Если он поразит моё сердце, тогда я не смогу любить всё человечество как одно целое, весь мой мир будет заключён в одном человеке, которого всегда будет хотеться уберечь от беды и быть с ним рядом, потому что так хочется. Мои предшественники сломались перед этим чувством и погибли. Любовь для ангелов такая запретная тема, что о ней даже думать больно. Если ты влюбляешься, ты становишься уязвимым и непригодным для борьбы с вечным противником, и поэтому ангел погибает, его забирают..