— Еще полпути. Значит, вы замужем, — констатировал он. — И давно?

— Пять лет. Моей дочурке чуть больше двух, — отозвалась журналистка.

— У вас дочь. Что ж, очень хорошо, — кивнул молодой человек. — А у меня, знаете ли, с женитьбой не получается. И всему виной проклятая старая любовь. Я влюбился в Ирину еще с школе, но она меня не замечала. Потом судьба свела нас в одном вузе, на одном факультете. Я не выдержал и признался ей в своих чувствах. Она внимательно выслушала меня и ответила, что любит другого. Кого — мне так и не удалось узнать.

— Это хорошо, что она не стала морочить вам голову, — проговорила Катя. — Теперь вы найдете другую.

Сабанов досадливо махнул рукой:

— Да мне не нужна другая, вот в чем дело! Как только я начинаю с кем-нибудь встречаться, я это хорошо понимаю. Вот и не знаю, что мне теперь делать.

— Должно пройти время, — заметила Зорина. — Оно обязательно вылечит.

— А я думаю о другом, — признался он. — Вдруг это самое время покажет Ирине, что единственный человек, который может сделать ее счастливой, — это я?

Журналистка не стала его разочаровывать:

— Может, и так.

Машина въехала в город, и Олег сосредоточился:

— А теперь слушайте меня внимательно, если хотите быстро добраться до места. Сейчас мы будем сворачивать в разные переулки, чтобы избежать пробок.

Катя отметила про себя, что он отлично знал город. И действительно, пробок удалось избежать. Вскоре они остановились перед зданием тюрьмы.

— Одну минуту побудьте здесь, я скоро вернусь, — пообещал адвокат и вышел из машины.

Катя прождала его минут двадцать. Сабанов вернулся повеселевший:

— Пойдемте со мной.

До этого момента Зорина много раз бывала в тюрьмах. Вся процедура была ей знакома. Когда их привели в комнату для свиданий, Сергей уже ждал их — молодой симпатичный парень с густыми черными волосами и печальными синими глазами. Смуглое лицо его было бледно.

Журналистка протянула ему руку:

— Здравствуй, Сергей.

Он вяло пожал ее:

— Здравствуйте. Кто вы?

— Это та, кто спасет тебя, — твердо произнес Олег. — Екатерина — журналистка из Приреченска. На ее счету уйма уголовных дел, раскрытых благодаря ее журналистским расследованиям.

Маратов взглянул на нее с надеждой:

— Вы нашли Инну?

Женщина покачала головой:

— К сожалению, нет.

— Вы вытащите меня отсюда?

— Если ты будешь со мной откровенен, — ответила Катя. — Расскажи мне обо всем: как вы жили на даче, что случилось в горах, и не упусти ничего. Любой факт может оказаться важным!

Сергей кивнул:

— Хорошо. Вы уже знаете, что друг отца Савичев пригласил нас отдохнуть у него на даче. Отец не смог поехать и предложил мне взять Инну. Она согласилась. На даче мы пробыли около недели, и сын Юрия Петровича Максим предложил отдохнуть на турбазе. До этого мы ни разу не были в крымских горах и поэтому с радостью приняли предложение.

— Как вам жилось на даче? — поинтересовалась Зорина.

Парень удивленно посмотрел на нее:

— Прекрасно. Но почему вы спрашиваете?

Журналистка бросила на него быстрый взгляд:

— Я буду с тобой откровенна. Охранник Савичева Арсений говорит, что вы постоянно ругались из-за того, что ты настаивал на близких отношениях, а Инна отказывалась.

Маратов всплеснул руками и рассмеялся:

— Инна не могла отказываться, потому что мы живем уже больше года. А если ей по какой-то причине не хотелось секса, она не стала бы орать на всю дачу. К сожалению, ее не нашли, но когда найдут — а я уверен, что найдут, она, наверное, заблудилась, — Инна расскажет, что мне не было нужды ее насиловать. И вообще, по возвращении мы собирались подавать заявление в ЗАГС, — он захрустел пальцами. — А если ее не найдут… Как мне без нее жить? Нет, ее, конечно, найдут, иначе и быть не может!

Зорина подумала: если это игра, то просто профессиональная. Скорее всего, парень по-настоящему переживал за свою подругу.

— Продолжай, Сергей, — сказала она.

— На турбазе было весело, — проговорил молодой человек. — Мы быстро сдружились с ребятами одного с нами возраста. Ходили вместе на дискотеку, которую устраивали на турбазе, в походы.

— Ты не заметил, что Инна чего-то боялась? — спросила журналистка. — Об этом сказали следователю ваши знакомые по турбазе.

Маратов потряс головой:

— Это правда. Она боялась выходить одна и даже со мной, а однажды попросила, чтобы мы уехали назад в Приреченск, не дожидаясь конца пребывания. Когда я полюбопытствовал, почему она хочет уехать, Инна промолчала. Я не придал этому значения, решил, что подруга устала. И, как оказалось, напрасно.

— Значит, она кого-то или чего-то боялась, — констатировала Катя. — И как же вы, молодой человек, это не выяснили?

Он отвел глаза:

— Это чистый эгоизм. Мне на турбазе нравилось. Я не собирался уезжать до конца срока. Мне было интересно с ребятами, я хотел еще походить в походы.

— Если вам нравилось общаться с молодыми людьми, вашими ровесниками, а Инна боялась ходить даже с вами, зачем вы отправились вдвоем в поход? — Зорина задала этот вопрос довольно резко.

Маратов вздрогнул и отпрянул:

— Тут нет никакого криминала. Ей хотелось побыть со мной наедине, понимаете? Если вы спросите отдыхающих в «Орлином гнезде», вам любой подтвердит, что стенки в домиках очень тонкие и каждому слышно, чем занимаются соседи. Инна этого стеснялась, а мы желали заняться любовью. Это преступление?

— Рассказывай дальше, — журналистка не стала отвечать.

Маратов кивнул:

— Мы решили спуститься с горы на дорогу, которая ведет в Каньон. Те, кто уже там был, говорили, что там божественно красиво. Спуск показался нам нетрудным, и на следующее утро мы отправились туда. Перед тем как начать спускаться, мы занялись любовью, отсюда и следы на моих спортивных штанах. Я уже объяснял следователю, но он уцепился за версию об изнасиловании. Впрочем, от этого занятия никто не получил удовольствия. Инна вздрагивала от малейшего шороха. Когда все закончилось, мы продолжили поход. На склоне горы с нами случилось несчастье, мы сорвались вниз. Падение Инны задержал карниз, мое — какое-то деревце, неизвестно как прилепившееся к горе. Если вы смотрели «Кавказскую пленницу» и помните тот эпизод, когда Шурик повис над речкой в спальном мешке, то же самое было и у нас. Инна забралась наверх, кинула мне веревку, и я тоже выкарабкался. Мы стали рассматривать свои ссадины. У подруги шла кровь из царапин на лице и руках, у меня тоже. К тому же у меня болела нога. Нечего было думать о походе, и мы решили возвратиться. Я попытался пройти несколько шагов, но не смог. Инна пару метров фактически протащила меня на себе, а потом махнула рукой и побежала за помощью. К сожалению, связь в том месте отсутствовала. Она намеревалась отправиться на турбазу, чтобы позвать врача. Больше я ее не видел, — его покрасневшие веки затрепетали. — Я просто не хочу верить, что с ней случилось худшее! Этого не может быть!