— Присядь… Высоко, боюсь спрыгнуть. Да и тебя уроню ненароком. Присядь, пожалуйста, мать ругается.

Через несколько мгновений она была уже на земле. Длинная черная коса выползла из-под куньей шапочки. Перебросив ее через плечо и придерживая рукой, лихая наездница с улыбкой глянула на Ивана и опрометью бросилась к крыльцу. Молодой дружинник с облегчением свалил на утоптанный снег ставший вдруг таким тяжелым куль.

Его соседи по нарам продолжали стоять на морозе, накинув на плечи овечьи зипуны.

— Ну, ты даешь, Ваньша! — изумленно протянул один из них. — Ведаешь ли, кто тебя только что оседлал?

— Кто?

— Елена это, дочь боярина нашего, Василия. Первая у них в роду. Смотри! Не осерчал бы боярин за вольность такую.

Иван растерялся. Забыв про мешок, неловко запнулся об него, невольно сделав шаг к говорившему. Осерчав, схватил куль и оттащил его на место.

— Дак это… откуда ж я мог знать? Я вообще ее раньше не видел.

— Она с матерью под Кашиным живет, там у Василия вотчина. Михаил год назад его приблизил, до этого на дружине иной боярин стоял. Умер, когда на московлян ходили. От мора пал, не на рати. Мор тогда Юрия Московского от разгрома-то спас.

О той страшной моровой болезни, чуме, пришедшей недавно с востока и изрядно проредившей селения русичей, Иван знал не понаслышке. В его собственной деревне на погост снесли троих. Было б и больше, кабы опытный Протасий не запретил всем выезжать из домов в Тверь и иные места. Знахарка несколько раз окуривала только ей известными травами избы и селян, а вокруг лесного прибежища стояли все лето и осень дежурные, заворачивая вспять случайных наезжих. К холодам болезнь поутихла.

Не обращая более внимания на насмешки товарищей, Иван стянул с себя бронь, разделся и залез на полати. В тот день Ярослав отчего-то не возвращался из сенной долго. А с иными воями заниматься Ивану впервые не захотелось. Он лежал в полумраке и заново восстанавливал в памяти нечаянную встречу, свое неожиданное предложение и восторг боярской дочки с такими жгучими и красивыми глазами! И ни о чем ином думать молодому парню почему-то в тот день не хотелось…

На княжий двор в Твери стекались все новые и новые гости. Про занятия молодой ратник забыл: времени для этого не стало вовсе. Свободных от дежурства воинов отсылали то с одним поручением, то с другим. Знать прибывала ежедневно. Причина подобной суеты Ивану уже была известна: великому князю исполнялось сорок лет, и поздравить первое лицо на Владимирской Руси хотели многие.

Празднества затевались нешуточные. Из сел спешно везли все новые и новые припасы. Из княжих кладовых выкатывались бочки многолетнего венгерского вина, варились медовуха, брага. Для забавы гостей и для будущих застолий в тверских лесах была назначена большая охота.

Накануне выезда Иван, стоявший в тот день на посту, сделался невольным свидетелем разговора между боярином Василием и Ярославом.

— Отряди завтра своих людей с гостями, пусть на всякий случай находятся неподалеку от детей и женщин. Не ровен час подранок какой на них пойдет. К моим приставь особо! Как услышала Алена про охоту, третий день уж проходу не дает: возьми да возьми. И меньший, Яков, туда же.

— То неплохо, — улыбнулся в бороду старший дружинник. — В отца пошли, такие ж горячие. Охрану надежную дам, не сомневайся, боярин. Хошь, сам позади встану?

— Нет! Ты со мной будешь, у новгородцев. Хочу к боярчонку одному присмотреться.

Дальнейшего разговора Иван не расслышал. Василия призвали к великому князю. Но слова о том, что завтра боярская дочь будет на охоте, не выходили из головы молодого парня. Василий несколько раз проходил мимо, озабоченно хмуря чело. Еще раз прошагал в сенную и Ярослав. А когда десятник протопал назад, Иван не удержался:

— Слышь! Погодь минутку, дело есть. Завтра куда меня метишь?

— Как куда? До обеда отсыпайся, как и все, кто дежурит сегодня. Там видно будет, а что?

— Пошли меня завтра дочку нашего боярина охранять, а? Век должен буду!

— Алену?.. — задумчиво протянул немолодой уже мужик. — Пошто?

Лицо его вдруг приняло хитрое выражение.

— Эвон ты куда замахнулся?! Смотри, шею себе не сверни, паря! Это не девка сенная, чтоб ей украдкой титьки щупать. Узнает о таких думках Василий — быть тебе поротому!

— Три куницы подарю и жбан хмельного поставлю, когда гости разъедутся, — продолжал умолять Иван. И добился-таки своего.

— Ладно, — буркнул Ярослав. Вновь хитро подмигнул и ткнул кулачищем в бок. — С Олежкой пойдешь. И чтоб с боярыни и детей глаз тамо не спускать, понял? Бок о бок чтоб ехали и стояли, когда зверь пойдет. Гляди у меня!! Чтоб помнил, кто ты есть и кого охранять поставлен, а не пялил зенки куда не следует! А не то!.. Обрядись с ночи как следует, рогатину проверь, секиру. Я подменю, как повечеряем. И смотри, опять заместо коня под девкой не поскачи, как давеча!

Гулко захохотав, Ярослав забухал сапогами вниз по скрипучим ступеням.

Остаток дня пролетел для Ивана незаметно. Он отстоял свой срок, едва не схлопотав замечание за улыбку до ушей, не пожелавшую сойти с лица даже при виде подходящего боярина. Забыв о степенности служивого человека самого великого князя, бегом пронесся до общей столовой, игриво шлепнув по широкой заднице толстую стряпуху Василису, обихаживавшую добрую сотню ратников. Вышел на улицу в поздних сумерках… и обмер, нос к носу столкнувшись с той, о ком больше всего думал в последнее время.

Аленка вернулась из города в сопровождении няньки. Отпустив пожилую женщину домой, девушка прогуливалась по широкому двору, любуясь полной луной и поглядывая по сторонам. Будь Иван посообразительнее, он бы наверняка догадался, что большая людская, в которой жил он и его товарищи, — не самое лучшее место для прогулок молодой боярыни. Как ни гоняли своих подчиненных сотник и десятники, то один ратник, то другой ночной порой, выходя по малой нужде, приспускали порты у входа, оставляя на высоких сугробах характерные желтые росписи. Да и в матером мужском гомоне, доносившемся из-за приоткрытой от духоты двери, время от времени звучали ядреные словечки, позднее получившие во всем мире название непечатных. Но Иван не был философом, и эта встреча лишь заставила горячее сердце в очередной раз забиться часто-часто, а губы расплыться в очередной растерянной улыбке.

— Здравствуйте вам! — поклонился парень, не сводя глаз с милого лица, с темных глаз, приветливо смотрящих из-под заиндевевшего опушка дорогой шапки.

— Здравствуй, Ваня!

Иван еще более опешил. Он понял вдруг, что первая мимолетная встреча и для нее не прошла бесследно, что Алена узнала позже от других ратников или даже самого отца, как зовут поднявшего ее ввысь силача. И не только узнала, но и отложила в памяти, чтобы в нужный момент безошибочно вспомнить.

— Тоже гуляешь? — как ни в чем не бывало продолжила боярская дочь. — Или послали куда?