Ребенок не может лгать, не может хранить тайны. Все раскрылось потом, когда ее уже привезли в Германию. Розыгрыш оказался авантюрой. Чувство вины тяготило девочку. Тогда я сказал ей, что ее мама, по-видимому, не сможет меня полюбить, и с этим ничего поделать нельзя. Я попросил ее хоть иногда присылать мне свои фотографии, сообщать о том, как она поживает. Все это должно было оставаться в тайне, иначе мне запретили бы общаться с ней. Денег, выплаченных за расследование, хватало на безбедное проживание семейства. Марго выросла в покое. Для себя я вывел две истины. Одна из них заключалась в том, что я не могу ждать любви от человека, который ко мне подобных чувств никогда не испытывал. Второе, я счастлив, что ребенок, который стал для меня родным, живет по совести. Я чувствую в ней свой характер и принципы. Марго теперь совершеннолетняя. Я уже не плачу детективу за расследование, она запретила.

– Кто же обеспечивает ее сейчас?

Саша широко улыбнулся.

– Она получила стипендию, в свободное время подрабатывает. Теперь я могу помочь ей, только отправив посылку на день рождения.

Оля некоторое время смотрела на Сашу, она чувствовала в нем гордость отца.

– Храмцов на твои деньги свое дело раскрутил! Как ты мог так себя подставить? Это рабство, причем добровольное! – на повышенных тонах возмутилась она. Белые тонкие бровки девушки сошлись к переносице, глаза заблестели!

– С этим ничего не поделаешь! Давай оставим все как есть.

Оля прикрыла глаза, почувствовала, как все внутри нее дрожит от негодования. Он был неправ! Саша был хорошим человеком, и при этом он ее страшно сейчас раздражал. Складывалось ощущение, что они имеют диаметрально противоположный взгляд на ситуацию и жизнь в целом. Хотелось сказать: "Нет. Так неправильно! Ты должен был доказать свою невиновность, обелить свое имя, а не кормить семейку мошенников за свой счет! Марго должна знать, что ее родители преступили черту!"

– К черту! Не будет так, как ты того хочешь! – расстроено произнесла девушка.

Стук во входную дверь отвлек их от содержательного разговора. Саша ушел в прихожую.

Оля положила руку на стол, побарабанила пальцами по коричневой столешнице. Она опять посмотрела в окно. Солнце, выкатываясь из-за горизонта большим розовым диском, возвещало о рассвете. С крыши капала вода, голуби громко уркали, снизу гремел ведрами сосед. Природа и люди оживали после бури, а на душе было как-то паршиво.

– Кто там? – услышала Оля Сашин голос из прихожей. Дверь открылась, из коридора послышался бархатистый голос, от которого в их управлении многих передергивало.

– Привет! Где она?

Оля резко выпрямилась, ее глаза округлились, взор устремился на дверной проем.

Олег Павлович появился в проходе и упал боком на дверной косяк. Он был одет в спецовку рабочего связи, в руках держал инструменты, грязные перчатки и провода.

– Ну что, без приключений никак?

– Нет! —ответила Оля.

– Олег, пройдем на кухню! – предложил Саша.

Оля начала неловко подниматься. Не хватало палочки или костыля. Оба мужчины поспешили ей на помощь. Саша обхватил ее, приподнял над полом и ловко перенес на кухню к табурету.

Олег Павлович сел за стол, достал сигарету. Курил он лишь тогда, когда жизнь окончательно его доставала. Сейчас был повод.

– Ну, давай с тебя, Оль, начнем. Рассказывай, как все было!

– Мы спалились, возможно.

– Это я понял!

Шеф сделал затяжку.

– По порядку!

Оля посмотрела на Сашу, потом перевела взгляд на шефа.

– При нем можешь говорить! Он знает предысторию! – сказал Олег, проследив за взглядом Оли.

Александр закрыл окно и опять повернулся к плите.

– Утром пришли Саша и Виктория.

– Шерлок?

Оля кивнула, поняв, что сотрудники управления успели дать Вике кличку.

– Мы позавтракали, разошлись. Глеб и Вики поехали в город. Саша ушел к себе.

Оля замолчала, понимая, что она что-то упустила. Зажав ладони между коленями, девушка некоторое время задумчиво смотрела на то, как Саша достает из духовки запеканку. Потом она вдруг вспомнила, что ее волнистые тонкие от природы волосы, наверное, уже торчат в разные стороны. Она подняла руку и нашла сразу два вихра.

– Ну, давай, давай! – выдохнул Олег Павлович в воздух струю дыма.

– Наши прислали досье на Сашу! Не спалось мне от этого утром! После того как все ушли, я начала готовить план расследования.

– Ответы искала?

Саша поставил на стол тарелки, противень. Оля подняла взгляд.

– Да!

Олег Павлович улыбнулся.

– Ну и что? Нашла ответы?

– Я спросила! – ответила Оля, и тут же добавила: – Девочка жива!

Саша не ожидал, что она его выдаст. Вот его рука замерла над сеткой с чашками. Ему понабилось несколько секунд на то, чтобы принять факт: Оля его сдала, даже не моргнув глазом! Что это? Наглость? Глупость? Импульсивность? Или все разом!

– Оба-на! Вот это интересно! Саш, слышал! Я же говорил тебе: не зря, не зря она к нам попала! Умеет копать девчонка! – громко произнес мужчина.

Александр ничего не ответил. Он достал чашки, чувствуя, как на него наваливается тяжесть ответственности. Теперь, вероятно, старое дело вернется в оборот. И это означало, что он подвел Марго.

– Ну и где же она?

– Да, мне тоже интересно! – зло сказал Саша.

Негативные интонации в голосе мужчины разозлили Олю. Она смотрела в черные глаза, которые сейчас предупреждали ее об опасности. "За что мне эти испытания? Разве я не делаю лучше? Лучше для него в первую очередь! Да, сейчас он думает, что я его предала, но я лишь сталкиваю его с темной тропы!" – думала Оля, готовясь открыть правду до конца.

– Марго в Мюнхене, и все это время она была там!

Оля пересказала историю Саши, констатируя только факты, а не его отношение к ним. Не забыла она перечислить и статьи, по которым мошенников можно было предать суду. То, что шеф не оставит это дело без внимания, она точно знала. И ей хотелось, чтобы это было именно так.

– Что скажешь, Александр?

Александр сел на табурет между гостями. Он предложил им приступить к трапезе, подождал, когда они выложат на свои тарелки картофель. Ольга положила себе совсем небольшую порцию. Еще за завтраком Саша заметил, что когда она ест, то постоянно отвлекается, а потом вовсе теряет интерес к пище. В результате две трети от рациона остается в тарелке.

– С точки зрения закона Храмцовы могут понести наказание, однако в этом случае я становлюсь в оппозицию к родителям, то есть, по сути, принесу вред Марго. Этого не должно произойти! Она учится сейчас, работает, ей тяжело! Я не хочу портить девочке жизнь! – сказал он, положив Оле еще картофеля.