– Наш человек! – одобрил Пашка.

– Игорь Петрович, вы были неподражаемы! – провозгласила все еще бледная бабушка Нинико. – Мне и в голову не могло прийти, что это блеф! Вы так мужественно выглядели с этой штукой наперевес и в этом берете… прямо Фидель Кастро в День независимости Кубы! Я сама чуть не умерла от страха! Но, скажите, что бы вы стали делать, если бы эти хамы не испугались?

– Ну что вы, Нино… Как они могли не испугаться? Только полные трусы могут так вести себя с женщиной, – уверенно сказал генерал Полторецкий. – К тому же и Павел выглядел очень убедительно. А уж когда ударила резервная артиллерия!.. Согласитесь, внуки у меня что надо!

Пашка и Полундра обнялись, как два десантника для фотографии в день ВДВ, и воинственно улыбнулись.

– Вот так и стойте! – вдруг вскричала Натэла. – Игорь Петрович, спускайтесь к ним, и я вас щелкну! Такая фотка будет на память! Бабушка, и ты становись тоже!

– Потрясающее начало отпуска… – вздохнула Нино Вахтанговна. – Однако, Игорь Петрович, что мы будем делать, если этот… м-м…Заночный вздумает настаивать? Похоже, он не привык получать отказ на свои просьбы.

– После того как его люди вернутся в виде мокрых куриц? – усмехнулся генерал Полторецкий. – Едва ли. Если только прибудет сам на танке, и…

– А я вас тогда в погребе спрячу, – пообещала Юлька. – Там у тети Марьяны в банках вас вообще никто никогда не найдет! Идите обедать лучше, у Натэлки щи стынут! Пашка, а ты чего стоишь?! Беги Соню утешать, она валерьянку на кухне глотает! Нашел кому под ноги «лимонку» кидать, дурак… Она же все-таки не из нашей семьи!

– Надеюсь это исправить в скором времени, – задумчиво сказал Пашка. Оттолкнул ногой игрушечную гранату, сорвал с ближайшего куста красную розу и твердой походкой двинулся на кухню. С минуту там гремела посуда и раздавались гневные вопли. Потом все стихло.

– Опять целуются, – пожала плечами Полундра и обернулась к Атаманову: – Серега, помоги мне огурцы пленкой накрыть! Скоро гроза будет. Смотри, какая туча с гор идет!

Шампоровский вернулся вечером, когда над двором уже вовсю сверкало и грохотало. С темного неба лилась вода, в лужах вертелись сорванные листья и лепестки роз. Компания Юльки сидела на крытой веранде, завернувшись в куртки и пледы, и пыталась постичь тонкости покера, которые раскрывал им Пашка. Он первым и увидел паркующуюся во дворе серую «Мазду».

– Сол Борисыч приехал! Атаман, дуй вниз с зонтом! Вон как поливает!

– Я пойду разогревать щи, – сказала Натэла. – Котлеты на месте еще?

Атаманов с Батоном переглянулись и благоразумно промолчали. О том, что оставалось на дне сковородки, глупо было упоминать во множественном числе.

Соломон Борисович с озабоченным видом поднялся на веранду, плюхнулся в плетеное кресло и затыкал в кнопки смартфона:

– Где этот чертов Интернет?!

– Нету, – мрачно сказал Пашка. – Горы не пропускают. А тут еще гроза. Здесь вай-фай как при царе Горохе!

– Черт знает что! Нет, но кто бы мог подумать… А каким образом?.. А ведь еще и ремонт был недавно… И ведь никто не мог!.. Арон Зиновьевич в Хайфе третий год, а кому еще?.. И главное – как?! Уму непостижимо… И до сих пор никто не поднял шума?!

Весь этот бессвязный поток слов ребята выслушали молча и с недоумением. Соня переглянулась с Белкой.

– Дядя Шлема, может, вам валерьяночки? – осторожно спросила она. – Я сейчас мигом накапаю…

– Что?.. А, нет, спасибо, Сонечка. – Шампоровский вскочил и забегал по мокрой веранде, как встревоженный жук. – Нет, этого просто никак не может быть! Не может быть – и все!

– Чего не может быть? – аккуратненько спросила Полундра. – Что ваш друган подделку купил? Расстроился, что ли, сильно?

– Да с чего же ему расстраиваться?! – патетически вопросил Соломон Борисович, хватая себя за лысину. – С чего ему, бандиту, расстраиваться, если у него теперь имеется подлинник работы Петра Соколова? Из тропининского музея в Москве?!

Тут уж повскакивали все, и взволнованного эксперта взяли в плотное кольцо.

– Как это, Сол Борисыч?! – голосила Полундра, подпрыгивая на месте. – Вы же сказали, что быть такого не может!

– Я и сейчас это говорю! – Шампоровский бухнулся обратно в кресло и пожал плечами. – Но факт есть факт. Я три часа крутил так и этак этот портрет. Или я ничего не смыслю в живописи… или он подлинный. Нет, я с ума сейчас сойду!

– Нельзя, – твердым голосом запретила Натэла. – Нужно поесть, успокоиться и расслабиться. Бабушка говорит, что на голодный желудок вообще ни одного вопроса решать не стоит. Подождите пять минут, я все принесу.

Она взяла красный зонт с двумя сломанными спицами и спустилась в кухню. Через минуту оттуда донесся негодующий вопль: Натэла обнаружила то, что осталось от полной сковороды котлет.

– Атаман, возьми деньги и мухой лети к дяде Махазу за шашлыком, – шепотом распорядилась Полундра. – Бегом! Натэлка же жить не может, если у нее кто-то недокормленный!

Серега кивнул, скатился с лестницы и галопом понесся через мокрый двор. А по ступенькам уже поднималась разгневанная Натэла, и Юлька торопливо изобразила невинность на лице. В конце концов, предпоследняя котлета была целиком на ее совести.

Через десять минут на столе исходила паром тарелка зеленых щей, лежали помидоры, лаваш, уцелевшая котлета и пластиковый лоток с дымящимся шашлыком. Шампоровский сосредоточенно работал ложкой, а вся компания, рассевшись на ступеньках и перилах, молча наблюдала за ним.

– Молоко, сок, минералка, кофе по-турецки? – спросила Натэла тоном метрдотеля.

– Валокордин, – слабым голосом ответил Шампоровский. – Спасибо за обед, Натэлочка. Хотя не скончаюсь голодным. И кто мне скажет, что все это значит?!

– Так что же, Шлема, – портрет подлинный? – спросил Игорь Петрович.

– Таки да! – скорбно подтвердил Соломон Борисович. – Просто ни в какие ворота не лезет!

– Как же это удалось вашему клиенту?

– Понятия не имею! Профессиональная этика не позволяет задавать таких вопросов. Но точно знаю, что самолично попереть из тропининского музея портрет Мишка Заночный просто не мог! Музейные кражи – не его стиль! Хотя заплатить за него сумасшедшие деньги и подарить на день рождения своей дочуре Ксеньке – запросто! Вполне в его пижонской манере! И кроме того…

– Как-как вы назвали своего друга?! – вдруг встрепенулась в качалке Нино Вахтанговна. – Михаил Заночный? И у его дочери Ксении на днях день рождения?

– Не на днях, а завтра, – удивленно воззрился на старую актрису Шампоровский. – Вы знакомы с Мишкой?

– О-о, почти познакомилась! Меня, видите ли, сегодня собирались привезти на день рождения Ксении в качестве подарка! В багажнике «Бентли», перевязанную ленточкой! И если бы не Игорь Петрович с его замечательными внуками, я бы сейчас сидела в местном КПЗ! Потому что живой этим дуболомам все равно бы не далась! Однако, Шлема, у вас оригинальные друзья!