— Хороший мальчик, теперь будь так добр, выстрели себе в рот.

«Второй» незамедлительно вынул из кобуры «глок», вставил его себе в рот и нажал на спуск. Грохнуло, кровь брызнула на лица Круга и «Третьего», который продолжал все так же безмятежно улыбаться. Тело с грохотом обрушилось на дощатый пол грузовика, засучило ногами. Пленники за спиной Круга замычали панически, задергались в путах. Лысый тоже затрясся, как осиновый лист на ветру, по его лицу градом катился пот.

— Это чтобы ты не подумал, что я шучу. Итак, через двое суток, если вы еще будете живы, ты должен будешь застрелить Третьего, если он этого не сделает сам. Кивни, если понял меня!

«Свежак», глядя на нимфу как на исчадие ада, судорожно кивнул.

— Может, споранов им дадим? Нам с того зверька добротно перепало, да и по дороге сюда кое-чего собрали.

Нимфа задумалась на секунду, после чего согласно кивнула головой и, отсыпав в ладонь с десяток споранов, сунула их в карман Кругу.

— Эти штуки очень важные. Без них вам тут и дня не прожить. Проводник вас обучит, где их брать и что с ними делать. А теперь, Круг, слушай меня очень внимательно. Ты теперь старший в этой группе. А значит — ты за нее отвечаешь. Лысой головой своей отвечаешь, понял? Если я узнаю, что ты бросил женщин или убежал от ответственности, оставив людей на произвол судьбы — я тебя найду, откручу яйца, зажарю их с перцем на медленном огне и заставлю съесть. Улавливаешь?

Аврора говорила таким зловещим голосом, что даже Луня пробрало. «Свежак» же так судорожно затряс головой, что разведчик начал переживать за его шею.

— «Третий», ведешь их в Трехстенок так, чтобы не нарваться на атомитов, внешников или твоих приятелей-муров! Защищаешь от мутантов, бережешь как зеницу ока. Расскажешь им всю информацию, которая необходима новичкам для выживания в Улье: как добраться до стаба, как готовить живчик, откуда брать спораны, про мутантов и все такое; отвечаешь на любые вопросы. Через двое суток, начиная с этого момента, выстрелишь себе в рот. Запомнил?

— Понял! — он продолжал безмятежно улыбаться, с обожанием глядя на блондинку. Похоже, его вообще мало что беспокоило кроме ее приказов. Лунь про себя подумал, что никогда не хотел бы испытать действие этого проклятого дара на своей шкуре. А еще до него, наконец, дошло, почему иммунные так не любят и боятся носительниц дара нимфы.

Девушка между тем подошла к затихшему трупу «Второго», выдернула из его разгрузки три магазина, подняла с пола пистолет и автомат и вручила их перепуганному Кругу.

— Вот, пользуйся. Поделишься с кем-нибудь из своих. Потом еще с тела «Третьего» оружие возьмете. Если тупить не будете, дойдете живыми. «Третий», вези их на грузовике из кластера, потом ножками шагайте. Все, затягивать не будем, удачи вам в пути.

Она выпрыгнула из кузова машины, Лунь и марионетка последовали за ней. Мур сел на водительское место, грузовик взвизгнул стартером, захрипел коробкой и поехал дальше по улице.

— Думаешь, доберутся?

— А хрен их знает. Шансы есть. Дальше уж как Улей решит.

Девушка запрыгнула в «пикап».

— Ладно, сваливаем. И так тут знатно наследили.

Пробуждение было не из разряда приятных. Впрочем, такие побудки в его новой жизни случались с завидным постоянством, Дикарь уже начал к этому привыкать. Еще не открыв глаза, он ощутил, как ноют вчерашние раны, да и вообще все тело целиком. Его знобило, телом завладела предательская слабость, голова тяжелая, как с похмелья. Слуха коснулись равномерные баюкающие звуки дождя, барабанившего каплями по материалу палатки. Кое-как разлепив отекшие веки, Дикарь завозился в чужом спальнике, ощущая, как болезненно отрываются присохшие к материалу многочисленные коросты на ссадинах и ранах. Вжикнул молнией, высунул нос на улицу, чтобы подтвердить свои опасения. Погода и впрямь оказалась не летной — по небу медленно ползли клочья низких, набрякших влагой дождевых облаков, сочившихся на землю уныло моросящим дождиком. От одной этой картины он содрогнулся всем телом, представив, что бы случилось, не наткнись он вчера на эту палатку. Его бы ожидало гораздо более мерзкое пробуждение где-нибудь в промозглых, набравших влаги кустах с последующим поиском нового убежища. От мыслей о том, каково было бы шастать в такую погоду в мокрой одежде по еще более мокрой местности под неослабевающим дождем, дрожь по всему телу лишь усилилась. Перспективы безрадостные, так что остается лишь поблагодарить собственную счастливую звезду за такую своевременную находку. Справив малую нужду, Дикарь вдохнул влажный холодный воздух, сплюнул тягучую горькую слюну и вернулся в свое убежище. Спальник еще хранил тепло, отчего закутаться в него снова, отключившись от реальности, стало просто непреодолимым соблазном. Однако, решив с этим немного повременить, он прислушался к себе. Похоже, его экстремально живучий и выносливый организм дал серьезный сбой. Налицо явный жар, слабость во всем теле, ломота в костях и дергающая боль в ране на отекшей ноге и в боку, где в бронежилет угодил выстрел из муровского дробовика. Откровенно говоря, Дикарь даже не смог припомнить, когда в последний раз чувствовал себя настолько отвратительно — ни в этой жизни, ни в предыдущей. Но самым тревожным было не то, что его физическое состояние оставляло желать лучшего. С этим Улей разберется даже без его отрубившейся форсированной регенерации, пусть и не так скоро. Его гораздо больше напрягло собственное психологическое состояние. Кваза мучили безотчетный страх, уныние, временами сменяемое раздражением не пойми из-за чего. Он ощущал полный упадок сил — как физических, так и моральных. Периодически накатывали волны беспричинной паники, которые он подавлял в себе с огромным трудом. Сколько себя помнил, с ним никогда не случалось ничего подобного. Егор не был неунывающим оптимистом, но и привычки просто так, без причины, «падать на измену» не имел. А про кваза и говорить нечего. После сражения на износ в подсознании со своим агрессивным Альтер-эго Голодом за право обладать физическим телом Дикаря, полной и безоговорочной победы над зараженным, психическое здоровье кваза стало крепче гранита — им можно гвозди заколачивать. По крайней мере, ему так казалось. Но, как видно, не все так просто с его головой. Видно, эта битва не прошла для Дикаря бесследно: его разум получил серьезный урон и сейчас всячески пытался с ним справиться, отсюда и все эти непонятные панические атаки. Сделав такой вывод, он чуток успокоился. Когда понимаешь первопричину проблемы, справиться с ней гораздо проще.

Порывшись в рюкзаке, выудил оттуда еще одну банку с низкопробной тушенкой. Вскрыл ее консервным ножом, принадлежавшим хозяевам палатки, подцепил им кусок жилистого мяса, закинул в рот. Жевал, совершенно не чувствуя вкуса, да и аппетита как такового не было. Омерзительно-холодный студенистый кусок совершенно не лез в горло, заставив его закашляться. После небольшой инвентаризации среди вещей туристов нашлась небольшая жестяная подставка и таблетки сухого спирта. Поставив полуфабрикаты разогреваться, пошуродил в своих трофеях еще немного, выудил оттуда стальной термос, внутри которого оказался холодный чай, а в полевой аптечке удачно отыскалась таблетка жаропонижающего. Пришлась очень кстати — жар у него разыгрался нешуточный, из-за него жажда уже вовсю давала о себе знать, а пить, кроме чая в удачно подвернувшемся термосе, было совершенно нечего. Разве что спускаться на дно оврага к ручью и зачерпнуть немного воды оттуда. Вот только от мыслей о прогулке по отсыревшим кустам его вновь пробила крупная дрожь по всему телу.