Мой вопрос был совершенно излишним: с первого взгляда я могла угадать, что именно она расскажет мне про свою вечеринку.

Она пожала плечами, налила себе кофе и устремила взгляд в окно, на крыши Парижа, давая мне тем самым понять, что ей неохота рассказывать.

Я оставила ее наедине с ее размышлениями и вновь принялась за завтрак. Поела, накинула куртку, торопливо причесалась. Бросила последний взгляд на подругу — и насторожилась. Она выглядела какой-то более грустной, чем обычно, и перспектива оставить ее одну в это дождливое воскресенье и отправиться на работу меня не вдохновляла.

Я села рядом с ней, погладила по голове.

— Все было так плохо?

— Я полное ничтожество. И жизнь моя ничтожна.

— Ну, ты так сразу, сплеча…

— Я думаю, что стану теперь жить, как ты: никуда не ходить, не растрачивать впустую последние годы моей уходящей молодости.

— Что на этот раз стряслось?

— Да, в сущности, ничего.

— Что-то с Эймериком?

— Он весь вечер почти не обращал на меня внимания, зато не отходил от другой такой же идиотки.

— Кто она?

— Эмма. Я тебе рассказывала.

Я кивнула, хотя понятия не имела, о ком идет речь. Она рассказывала мне столько всяких историй, что я или не слушала ее вовсе, или сразу забывала все ее рассказы.

— Я выглядела как полная дура, сидела рядом и ждала, когда он удостоит меня взглядом, ловила его улыбку. Пришлось делать вид, что мне невероятно весело. Я смеялась всем тупейшим шуточкам этого толстого недотепы Мартина. Аж скулы сводит до сих пор.

— Не хочется вот так оставлять тебя одну в таком состоянии.

— Нет, не страшно, иди себе спокойно. Всплакну маленько, закинусь снотворным, запью виски, поставлю Азнавура, вытянусь на кроватке и протяну ножки. Как Мэрилин Монро.

— Мэрилин умирала не под Азнавура.

— Да, все-то у нее как-то неправильно, фальшиво получалось…

— Я освобожусь в восемь. Можем сходить в ресторанчик, если хочешь.

— Ты будешь первым человеком, который отвел труп в ресторан.

Чувство юмора ее не покинуло. Это меня успокоило, и я уже собралась идти, как вдруг она спросила меня:

— А ты-то? Как ты провела вечер?

— Да ничего особенного… Ах да! Письмо. Очень странное…

Эльза тут же протянула руку за письмом, пробежала его глазами и нахмурилась.

— Это еще что? Предложение работы?

— Да похоже на то.

— А тебе известно, что за тип?

— Нет. Ни разу о нем не слышала.

Она зачитала вслух:

— «Я хотел бы предложить вам работу. Мое предложение, вероятно, вас заинтересует. Позвоните мне».

Адрес свидетельствовал о том, что автор письма живет в одном из лучших районов Парижа. Подпись ничего нам не говорила: Р. Лучиани.

— Как-то странно, тебе не кажется?

— Почему вдруг письмо? Предложение работы, которое приходит по почте… в наше время! Есть же телефон! Или Интернет.

— Вот и я то же самое подумала. История в манере этих… вербовщиков. Их еще называют охотники за головами.

— Если бы у тебя был какой-нибудь супердиплом или ты занимала руководящий пост, это еще можно было бы понять. Но какая контора вербовщиков заинтересуется медсестрой? Я вот боюсь, что это ловушка, в которую тебя хочет заманить какой-то извращенец!

— Спасибо, успокоила. Я думаю, это просто кто-то ошибся адресом.

— Ты позвонишь ему?

— Нет, с какой стати?

— Я бы позвонила. Чисто из любопытства. Интересно ведь.

— Я не любопытная.

— Знаю. У тебя вообще куча достоинств. Ладно, вали. Ты мне настроение портишь.

Три дня спустя раздался звонок.

— Мадемуазель Видаль?

— Да, это я.

— Мы прислали вам письмо с предложением работы, вы его получили? — спросил голос.

— А, то письмо… Да, но кто вы такой? — удивленно спросила я. — И откуда вы меня знаете?

Мой собеседник проигнорировал мои вопросы и продолжал:

— Мсье Лучиани хотел бы встретиться с вами.

— Кто такой мсье Лучиани? И что ему от меня нужно?

— Мсье Лучиани — крупный бизнесмен. А я его управляющий. Как вам сказать, что ему надо… Он предпочел бы объяснить это при встрече.

Самоуверенный тон мужчины мне очень не понравился, но, прежде чем я могла что-то возразить, он вновь заговорил.

— Завтра, в восемнадцать часов ровно? — предложил он.

— Вы что, смеетесь? — взвилась я. — Что вы себе позволяете?! Сначала вы мне отправляете письмо безо всяких объяснений, потом звоните и ни слова не говорите о работе, которую предлагаете, а теперь еще вызываете меня, словно я уже у вас служу!

Человек явно растерялся.

— Мне очень жаль, мадемуазель. Мсье Лучиани не сумел облечь все дело в правильную форму, а я оказался не лучше… Но дело в том, что он впервые поручает мне нанимать сотрудников… Если мы чем-то вас обидели, пожалуйста, простите нас. Но в любом случае наше предложение остается в силе. Мне позволено было сказать лишь вот что: мсье Лучиани слышал о вас от общих друзей и после этого захотел предложить вам работу.

Его торопливые извинения меня как-то усмирили.

— Я не знаю… Все так странно…

— Совершенно с вами согласен. Но могу вас уверить, что предложение в высшей степени достойное и серьезное. Давайте все же договоримся о встрече, если вы не против. Кроме всего прочего вы можете навести справки о мсье Лучиани. Если вас не устроит полученная информация, вы всегда можете отказаться. Но я уверен в обратном.

Он говорил уверенно и доброжелательно. Я окончательно успокоилась.

— Но я завтра работаю…

— В таком случае сами назначьте время и дату.

— Четверг, шесть часов вечера? — предположила я.

— Превосходно, — ответил он. — Запишите адрес?

Едва попрощавшись, я ринулась к компьютеру в поисках информации про таинственного мсье Лучиани. Выяснила, что он возглавляет солидную финансовую компанию. Пресса превозносила его ум, прозорливость, опыт руководителя и знание рынка. Отмечали его честность, энциклопедическую образованность, благородную сдержанность манер. Враги его опасались, друзья им восхищались, у него были обширные знакомства в экономических и политических кругах. Выходец из семьи итальянских эмигрантов, он сумел подняться над своей средой, благодаря настойчивости и трудолюбию открыл небольшое агентство по управлению имуществом, которое за двадцать лет превратилось в одну из самых крупных финансовых компаний столицы.