— Высокая оплата за то, чтобы я стала подругой вашей дочери… У меня несколько другие представления о работе и о дружбе.

— Я знаю… Простите мою неловкость. Но у меня просто нет никаких сомнений, что вы полюбите Серену и что она тоже вас полюбит.

— Я не знаю. Мне нужно подумать.

— Понимаю. Просто давайте попробуем. Неделю или две, а потом вы можете нас покинуть и выбрать по желанию образование и специальность, которые я смогу вам предложить.

— Все так внезапно, так странно…

— Подумайте над моим предложением, очень прошу вас.

Я встала, он тоже. Но прежде чем уйти, я почувствовала желание побольше узнать о его дочери.

— Могу ли я увидеться с Сереной?

Легкая улыбка озарила его суровое лицо, было видно, что он ждал этого вопроса.

Лучиани пропустил меня вперед, мы прошли по огромному дому и оказались перед дверью спальни.

Он постучал в дверь и открыл.

Я огляделась: передо мной была просторная комната, оформленная в ярких, радостных тонах, обставленная удобной приятной мебелью, изобилующая всяческими подушечками и пуфиками. На стенах — аппликации в виде цветов и деревьев. Огромная библиотека с сотнями томов. Это была комната юной девушки — той, что была Серена до болезни.

Я прошла вперед и увидела Серену. Она лежала на кровати, глядя в потолок. На первый взгляд казалось, что с ней все в порядке, просто она отдыхает и не слышала, как мы вошли. Но медицинские приборы на столике рядом с кроватью напоминали о том, какая трагедия ежечасно разыгрывается в этой комнате.

— Эти датчики позволяют контролировать ее состояние. Мы напрямую связаны с медицинским центром. При малейшей тревоге приедет врач.

Я подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть Серену.

Это была красивая девушка примерно моего возраста, однако болезнь истончила и обесцветила ее черты. Огромные глаза смотрели в пространство, темные волосы разметались по подушке.

— Это я, любимая, — тихо сказал мсье Лучиани. — Я привел сиделку. Ту самую, про которую рассказывал. Ее зовут Лиор, и она хочет с тобой познакомиться.

— Здравствуй, Серена, — сказала я, наклонившись над кроватью.

Взяв ее за руку, я увидела, как ее веки дрогнули.

— У тебя чудесная комната, — сказала я. — Немного похожа на мою. Только у меня меньше книг!

— Серена всегда любила читать, — вмешался мсье Лучиани. — Пока ее болезнь еще не проявилась, она прочитывала несколько книг в неделю. А когда ей пришлось все время проводить в комнате, она целыми днями только и читала. Она прочла все книги, которые здесь стоят.

— А кто-нибудь тебе сейчас читает?

— Я, — ответил ее отец. — Но недостаточно и притом плохо, хотя Серена и делает вид, что ее все устраивает. Я просил кое-кого из своих помощников читать ей, но Серена чувствовала, что им это неинтересно, и расстраивалась.

Меня возмутило, что девушка лишена возможности удовлетворить свою благородную страсть к чтению. Видимо, поэтому я все решила сразу и сама даже удивилась, когда у меня вырвалось:

— Если ты не против, я займусь тобой, Серена. Буду читать тебе романы. Я обожаю читать, но, к сожалению, у меня никогда не хватает на это времени. Таким образом, я смогу доставлять тебе удовольствие и сама при этом буду счастлива… это же здорово!

Я ни минуты не обдумывала последствий своего решения: мне просто стало совершенно очевидно, что мое место — здесь, рядом с Сереной.

Я увидела, как ее веки дрогнули и легкая улыбка появилась в уголках губ.

— Я просмотрю твою библиотеку, чтобы понять, какие книги ты предпочитаешь. Но буду выбирать книги и на свой вкус тоже. Мы примерно одного возраста и, судя по обстановке твоей комнаты, в наших характерах много общего. Значит, наши пристрастия тоже должны быть схожи.

Мне показалось, что ей понравилось мое предложение.

— Я еще не знаю, когда смогу начать, Серена. Но я постараюсь поскорее справиться со своими делами и оказаться рядом с тобой.

Она шевельнула пальцами.

— Она просит свой стилус. Что-то хочет вам сказать.

Мсье Лучиани вложил стержень, похожий на оптическую ручку, в руку дочери. Нажатием руки она включила компьютер, лежащий рядом с ней. На экране появилась клавиатура. Легкими, почти незаметными движениями она передвигала курсор, довольно долго, пока на экране не появилась фраза:

Я буду вас ждать.

Я застыла в удивлении. Она погрузилась взглядом в мои глаза, словно желая проникнуть на самое дно.

— Вот и славно, — в конце концов произнесла я, не зная, как реагировать на такое неожиданное откровение. Затем, склонившись над ней, погладила ее по руке.

— До скорого, Серена.

Она прикрыла глаза, в них читалась нежность.

Обернувшись, я заметила, что мсье Лучиани изо всех сил старается скрыть нахлынувшие чувства. Вздохнув, он с благодарностью улыбнулся мне.

— И что, ты вот так, с бухты-барахты, в порыве эмоций возьмешь и бросишь работу?

— Не в порыве эмоций, а в душевном порыве.

— Скорее в порыве безумия.

Мы сидели на моей кровати, обе в пижамах. Я рассказала ей про встречу с Сереной, про мое решение, про переживания моего нового работодателя. Снимая макияж, Эльза обдумывала мой рассказ, задавала вопросы, вставляла замечания.

— И когда ты начинаешь?

— Если принять во внимание полагающийся мне оплачиваемый отпуск и отработанные дни, за которые больница мне еще не заплатила, думаю, дней через десять.

— Ты не слишком спешишь?

— Я попросила у него время на раздумье, но, когда увидела Серену, мне все сразу стало ясно. Я поняла, что нужна ей, и, пусть это покажется тебе странным, ощутила вдобавок, что и я в ней нуждаюсь.

— Да, в качестве подруги по дуракавалянию она должна быть очень и очень ничего.

— Я чувствую, что она может много мне дать.

— Только не рассказывай мне про ваши безумные девичьи междусобойчики, не то я буду ревновать.

— Знаешь, она словно какая-то неизвестная часть меня самой, — объяснила я, скорее пытаясь найти слова для своих ощущений, чем убедить Эльзу.

— Спасибо, это так мило с твоей стороны, — сказала она, изображая обиду. — Я бы предпочла услышать нечто подобное о себе.

— Глупая ты, — ответила я смеясь, — делаешь вид, что не понимаешь.

— Нет-нет, я все понимаю. Я годами таскаю тебя по вечеринкам, утешаю после неудачных романов, трачу свое хорошее настроение, чтобы как-то расцветить твою печальную жизнь, и тут появляется незнакомка, один взмах ресниц — и она уже «часть тебя». Ну что ж, если надо быть парализованной и умирающей, чтобы заслужить твою дружбу, я сдаюсь, — съязвила Эльза, широким жестом швырнув в меня ватку, пропитанную кремом для снятия макияжа.