– Ты никогда не любил меня. – По щекам девушки катились крупные слезы. – Ты меня в грош не ставил. Как я раньше не понимала, не видела… Не хотела замечать…

Она опрометью выскочила на кухню, достала из ящика стола упаковку с малиновыми шариками, выдавила несколько штук на ладонь, запила водой.

«Надо успокоиться. Надо выставить его вон. Пусть убирается! Нет, нужно его удержать, я не могу без него!»

– Ада, – крикнул Ник, – телефон!

Звонила мать. Поздравляла с днем рождения.

– Мама, – зарыдала Ада в трубку, – мне плохо, мама…

– Ты пьяна?

– Нет, нет, – Ада отчаянно замотала головой. Таблетки начинали действовать, путая мысли, нагоняя сон. – Я не нужна ему… Я никому не нужна. Почему?!

– Ты сама выбрала эту участь.

Голос матери безжалостно бил по голове.

– Нет, я хотела стать лучше, хотела, чтобы меня любили… – пыталась оправдаться Ада.

Ник осторожно прикрыл дверь в комнату. Затем пошарил у Ады в сумочке, нашел записную книжку.

– Веденеева Лена. Прекрасно.

Он успел переписать номер и адрес, когда на пороге появилась Ада. Она была так бледна, что макияж смотрелся отдельными пятнами теней и румян.

– Что-то мне нехорошо, Ник, – пролепетала она, – извини…

– Ничего. Все пройдет.

Он подхватил девушку, отнес в спальню, положил на кровать.

– Все будет хорошо.

Ада приоткрыла сонные глаза.

– Ты уходишь, Ник?

– Прощай, Ада. Мне было неплохо с тобой.

Ник поцеловал девушку в лоб и быстро сбежал вниз по лестнице. Он ликовал!

– Она будет моей, – сообщил Ник железному другу, любовно оглаживая его влажный от дождя капот.

– Лена Веденеева никуда от меня не денется. Все, все женщины продажны, знаешь это? Интересно, какова ее цена?

– Здесь, – сказала Юлька.

Охранник достал пистолет, передернул затвор:

– Отпирайте.

Юлька осторожно повернула ключ в замке. Парень толкнул ногой дверь, та распахнулась. Из спальни доносилась музыка.

– Не двигаться!

На кровати валялся Маслов. Он жрал чипсы, запивая пивом. При виде нацеленного на него дула моментально задрал вверх обе руки, причем в одной продолжал держать банку «Гиннеса», а в другой – упаковку «Эстреллы». Только теперь Юлька вспомнила, что не забрала у этого негодяя ключ.

– Ах ты, скотина, сукин сын, ты что здесь делаешь?!

– Руки можно опустить? – вежливо поинтересовался Маслов.

– Милицию вызывать? – спросил Сережа.

– Сама разберусь. Я щас у тебя всю опущу, козлина.

– Вы уж простите, ради Бога, – она виновато потупила глаза, повернувшись к охраннику. – Заглядывайте ко мне в воскресенье на чашечку кофе…

– С удовольствием, – отрапортовал он, пряча пистолет в кобуру. – Вы уверены, что моя помощь не потребуется?

– Не беспокойтесь. Еще раз извините.

– Малышка, – сказал Маслов, когда дверь за охранником закрылась, – твой наряд способен вызвать эрекцию и у покойника. Ты, кажется, хотела мне что-то опустить?

– Сейчас, – пообещала Юлька, нащупав щетку с длинной ручкой.

– Ой, не надо! – уворачиваясь, вопил Маслов. – Я больше не буду!

Остановилась мстительная Юлька, только когда щетка переломилась пополам.

– Ну, чего приперся?

– Ой, блин, – стонал Шурик, – ты мне точно позвонки сместила.

– Вот и топай к жене – пусть полечит.

– Да ладно, Юль, я мириться пришел. Смотри, что я тебе принес…

Перегнувшись пополам, Маслом проковылял в прихожую, достал из кармана куртки коробочку, обшитую черным бархатом.

– Открой.

Внутри лежала красивая брошь в виде стрекозы.

– Почти как у Шэрон Стоун, – горделиво заметил Маслов, – даже лучше.

– Феониты или цирконий? – фыркнула Юлька.

– Да ты че, без глаз?! – возмутился Шурик. – Натуральные брюлики! В «Бриллиантовом мире» брал, вон чек, можешь проверить.

– И откуда ж у тебя такие деньги? – усомнилась Юлька.

– Я ж и пришел рассказать, да ты, дура, блин, мне чуть хребет не сломала. Мне выдали задаток под одно выгодное дельце, так что скоро я разбогатею.

– Дура – твоя жена, – парировала Юлька. – Плевала я на твои богатства.

– Фу, как грубо для девушки с двумя высшими образованиями.

– Не нравится – проваливай. Тебя никто не держит.

– Слушай сюда, балда, – Маслов дернул Юльку за руку, и та, потеряв равновесие, рухнула к нему на колени. – Мне, наконец, подфартило. Получил классный заказ. За эту работу я получу кругленькую сумму, и мы с тобой отправимся в круиз вокруг света. А, как тебе?

– Жену с ребенком тоже захватишь? – ехидно поинтересовалась Юлька. Ее платье сбилось, и теперь полуобнаженная грудь находилась аккурат напротив загоревшихся глаз приятеля.

– К черту жену… – он повалил Юльку на кровать, нетерпеливо освобождая от немногочисленных остатков одежды. – Танька мне осточертела. Я хочу развестись…

Юлька попыталась подняться, но то ли начал действовать выпитый у Ады коньяк, то ли накопившаяся дневная усталость… Она закрыла глаза и, чувствуя, как по телу разливается сладостная истома, прерывисто задышала…

В подъезде у батареи тусовалась стайка подростков.

– А ну, кыш отсюда, – сказала Марина, – орете на весь дом.

– Ладно, мы будем тихо, – шмыгнул простуженным носом тот, что постарше, – холодно же…

– И чего вам дома не сидится!

– Дома… – хмыкнул парнишка, – отец опять пьяным нажрался, мать колотит. – И добавил с внезапной злостью: – Я его убью когда-нибудь, гада.

– Я те дам «убью», – Марина порылась в сумке, достала круг варенокопченой колбасы, отломив, протянула подростку.

– Не надо… – неуверенно проговорил тот.

– Бери, пока дают. Вот выучишься, пойдешь работать, снимешь комнату, будешь жить один. А им ты уже не поможешь.

– Меня кореш обещал пристроить, – чавкая, сообщил парень. – Он травкой торгует. Такие бабки гребет – мама дорогая.

– Сажать надо твоего кореша!

– Если б хотели – давно бы посадили, – рассудительно заметил подросток. Че, думаешь, менты не в курсе?

– Не знаю, – вздохнула Марина. – Наркотики это смерть. Они же делают деньги на человеческих жизнях – разве вы не понимаете?

– Никого насильно не заставляют их брать, – упрямо сказал парень. – Не я, так другие найдутся.