оружие из рук военного. На ее лице расцветает ядовитая ухмылка, а протянутая рука с пистолетом направляется в мою сторону. Пару секунд я смотрю на оружие в ее раскрытой ладони, ощущая, как меня обдает холодным потом.

Бьюсь об заклад, пистолет военного не может быть не заряжен.

— Убей его, — хладнокровное указание слетает с алых губ. Пару раз она кивает в сторону Аарона. — Это приказ.

Глава 9

Парень мгновенно поднимает хмурый взгляд в нашу сторону. Его бровь взлетает вверх, пока он с явным недоумением оглядывает оружие, которое я тут же беру в руки.

Мои пальцы обрамляют прохладный крепкий пластик, а сердце сжимается в тугой дрожащий узел от полного осознания того, что я намереваюсь сделать прямо сейчас.

Ну ты и сука, Диана!..

Невозмутимо поднимаю дуло пистолета в сторону человека, которого люблю всем сердцем. Человека, с которым намеревалась провести остатки своей никчемной жизни в этой разрухе. Которого защищала, заботилась, оберегала… о котором не позволяла себе забывать ни на минуту.

Его взгляд, в котором спрятано небо с толстой коркой льда, смотрит точно мне в глаза, впервые за последние несколько минут. Он по-прежнему невозмутим. В его взгляде читается боль, недоумение, злость, любовь… и чертовски много чего еще.

Скажи мне, скажи мне, скажи мне, что все хорошо.

Скажи мне, что ты не работаешь на них.

Скажи мне, что прямо сейчас мы с тобой сбежим из этого дурдома и будем жить, как и прежде… в мнимой свободе, отчаянно сражаясь за жизнь…

— Вот же ирония: человек, за которого ты готов принять пулю — держит пистолет, — победный голос Дианы с надменной ухмылкой врывается в мои размышления.

Она произносит это чрезвычайно тихим голосом ему на ухо, но достаточно громко, чтобы я услышала каждое гребанное слово. Он продолжает сверлить меня невозмутимым взглядом, в котором читается много недосказанных слов, запертых в его стеклянных глазах.

— Оглохла? — Диана с упреком вопросительно вздергивает бровь, направляя взгляд в мою сторону. — Повторяю, это приказ!

Меня всегда раздражал ее надменный голос.

Снимаю оружие с предохранителя, в воздухе раздается тошнотворный щелчок, и я нервно сглатываю. Диана отходит от Аарона на несколько шагов вперед, вероятно, опасаясь запачкаться кровью. Ее заинтересованный взгляд по-прежнему внимательно скользит по моему лицу в сочетании с легкой половинчатой ухмылкой. А я гадаю, что будет, если навести ствол оружия в ее сторону: успею ли я выстрелить еще до того, как военные мгновенно повалят меня на пол, скручивая руки?

Нет, она бы не дала мне в руки заряженный пистолет, будучи уверенной, что я вернулась в собственное сознание.

Я не буду плясать под твою дудку, Диана Уокер.

Пару секунд. Один взмах ресниц. Глубокий вдох, мгновенный выдох.

Ствол оружия, который я крепко удерживаю одной рукой, молниеносно взлетает чуть выше, практически упираясь дулом ей в лоб. Между пистолетом и Дианой лишь пара дюймов, и я принимаю титанические усилия, чтобы подавить нервную дрожь в правой руке.

В воздухе раздается ее ядовитый гомерический смех. Женщина слегка запрокидывает голову назад, и с ее губ, разукрашенных алой помадой, с каждой секундой слетает все больше надменных насмешек. Ее поведение гласит о том, что я делаю нечто несуразное, совершаю самую глупую ошибку в своей жизни и совсем скоро понесу очередное наказание.

— Ева, нет, — неожиданно раздается рассудительный голос Аарона. Он подходит чуть ближе к Диане, звеня железными цепями от наручников. Его руки скованны, и он ничем не сможет мне помочь.

Интересно, он переживает за последствия моего поступка или за ее смерть?..

— Как легко вывести тебя на чистую воду, — все еще насмехаясь, произносит Диана. Где-то в углу раздаются приближающиеся тяжелые шаги, но она тут же взмахивает рукой в предостерегающем жесте, останавливая ход военного. — Ну и каково это? Тяжело быть хорошей девочкой, когда внутри живет маньяк?

Ее пронзительные темно-серые глаза по-прежнему прикованы ко мне с неким вызовом, а на губах красуется свойственная ей ядовитая усмешка.

Я улыбаюсь.

Впервые за несколько недель. Кажется, мышцы лица практически атрофировались. Они настолько отвыкли напрягаться, что улыбка выходит механической, поддельной, и ничем не отличается от ухмылки Дианы.

Но это лишь играет мне на руку.

Она отвлекается на единственное проявление эмоций с моей стороны, отчего ее бровь недоуменно взлетает вверх. Пока женщина с интересом продолжает изучать мое лицо, я направляю дуло пистолета в свою сторону, и спустя секунду холодный равнодушный пластик плотно прижимается к моему виску.

А на губах красуется все та же полу ухмылка.

В глазах Дианы загорается яркий огонек, символизирующий мгновенную вспышку страха. Да, она боится, что я убью себя. Что ее проект уничтожит сам себя, так и не поработав на славу корпорации. Что она так и не увековечит свое имя в истории человечества…

— Ты не сделаешь этого, — с сомнением отчеканивает она, но уже без прежней ядовитой ухмылки. Она коротко кивает парню позади меня. — Кевин.

— У тебя ничего не получится, Уокер, — хладно произношу я, крепче стискивая оружие. — Как и несколько лет назад. Помнишь, как ты проиграла игру под названием «кто из сестер завоюет уважение папочки и будет самой любимой дочуркой»? Ты проиграла даже в вымышленной игре. Ты. Проиграла.

Ее лицо искажается в злобной гримасе: тонкие губы, накрашенные алой помадой, сжимаются в плотную линию, а брови угрюмо сходятся на переносице, но из-за наличия ботокса не образуют толстую межбровную морщину.

Мое тело превращается в одну сплошную холодную мурашку, как только я улавливаю шокированный взгляд Аарона. Его бледно-ледяные глаза нервно скользят по моему лицу, пытаясь отыскать ответы на многочисленные вопросы. Похоже, он все еще не может поверить, что я вернулась.

Я здесь, я все помню и больше не намерена быть подопытной крысой.

Болезненный укол в предплечье невольно заставляет вернуться в реальность. Через пару секунд мир перед глазами расплывается. Надменное лицо Дианы медленно растворяется передо мной, оставляя за собой лишь алый цвет помады. Пальцы ног начинают неметь, это неприятное покалывание постепенно разрастается по всем конечностям и, в конце концов, я обессиленно падаю на колени.

Чьи-то ледяные пальцы грубо хватают мой подбородок и с силой приподнимают его вверх.

— Ты ошибаешься, детка, — раздается ее едва уловимый хладнокровный голос. С каждым словом он все дальше и дальше удаляется от моего сознания. — Я выиграла, когда ты еще даже не подозревала об этом.

* * *

Я притягиваю его к себе и мягко прижимаюсь к горячим губам. Он жадно обнимает меня за талию, запуская властные руки под футболку, и