Изабелла сразу почувствовала что-то неладное. Уэнделл мерил паркет гостиной длинными взволнованными шагами. Он снял шляпу и держал ее в сомкнутых за спиной руках. Его темно-каштановые волосы были взъерошены, некогда аккуратный костюм-визитка помят.

В воздухе гостиной витал сильный запах рыбы, морских водорослей и корабельного трюма, негативно действуя на ее голодный желудок и больную голову.

— Уэнделл, — тихо окликнула его Изабелла, закрывая за собой дверь гостиной.

Он прекратил упражнения в ходьбе и обернулся, чтобы взглянуть на нее. Улыбнувшись, молодой человек бросил шляпу на розовый диванчик, в три шага настиг юную леди, обнял за талию и закружил по комнате с совсем нехарактерной для него стремительностью и искренней радостью.

— Боже мой! — едва переведя дыхание, воскликнула Изабелла и рассмеялась. — В тех ящиках, должно быть, скрывались настоящие сокровища.

Его карие глаза горели невиданным оживлением, когда он наконец опустил ее на пол.

— Вы видите перед собой новоявленного кандидата в члены Великой ложи Лондона.

Изабелла приоткрыла рот.

— Мой дядя…

— Нет, Блэк, — объявил Уэнделл, усевшись на диванчик и закинув ногу на ногу. — Этим утром в доках я случайно столкнулся с лордом Блэком. Мы немного поболтали, и он пригласил меня вступить в ложу. Он согласился стать моим поручителем, Изабелла. Я едва могу поверить. Масон. Член Братства[16].

Найтон хлопнул в ладоши и издал восторженный возглас. Изабелла не могла не заметить, как он молод и привлекателен сейчас, освещенный лучами утреннего солнца, весь сияющий от радости.

— Сегодня будет мое первое собрание. Не могу дождаться. Вы прекрасно осведомлены о моем глубоком интересе к истории тамплиеров, и не секрет, что франкмасоны, по крайней мере ложа Блэка, практикуют ритуалы рыцарей-храмовников. Ходят слухи, будто именно эта ложа была открыта вольными каменщиками, происходящими по прямой линии от самих тамплиеров!

— Должно быть, произошло нечто волнующее, — заметила Люси, появляясь в гостиной в изящном утреннем платье цвета морской волны. — Я услышала ваш энтузиазм еще в коридоре.

Уэнделл встал и поклонился:

— Доброе утро, миледи. Прошу простить за столь неурочный час моего визита, однако я был не в силах сдержаться.

— Что ж, вполне понимаю почему. Изабелла выглядит просто потрясающе в этом бледно-розовом платье. Волшебное, неземное создание, вы не находите?

Широкая улыбка Уэнделла увяла, стоило ему бросить взгляд в сторону кресла, где сидела, попивая чай, дама его сердца. Ее стройную фигуру облегало прелестное платье с очаровательным лифом из розового плиссированного шелка, украшенного высоким кружевным воротником цвета небеленого полотна. Немного экстравагантно, но, безусловно, прекрасно. Лиф искусно подчеркивал ее полную грудь, пышная, присборенная со всех сторон розовая верхняя юбка из шелковой камчатной[17]ткани была отделана тяжелым бархатом. Этот туалет подходил скорее благородной великосветской леди, а не бедной йоркширской девчонке. Надевая подобные наряды, Изабелла ощущала себя очень неловко, а ведь Люси сшила платье специально для нее — еще одно произведение ее портновского искусства. У кузины определенно хорошее чутье на модные фасоны и исключительное мастерство превосходной швеи. Люси слыла настоящей законодательницей моды и стиля. Каждая дебютантка, равно как и светская дама, жаждала узнать имя модистки, одевавшей мисс Эштон в столь прекрасные и неординарные наряды. Никто и не догадывался, что это она сама. Факт, который, несомненно, потряс бы общество. Ни одна светская дама не снизошла бы до того, чтобы самостоятельно шить себе наряды, — это считалось уделом низших сословий. Изабелла не понимала, к чему все эти китайские церемонии, учитывая, что безупречный вкус кузины и ее гениальные фасоны превосходили все виденное ею у дамских портных и белошвеек, обшивавших сливки лондонского общества. С другой стороны, раньше она никогда не могла себе позволить подобных вещей. Живя в Йоркшире, девушка чувствовала себя счастливой, если ей удавалось обзавестись теплым плащом без дыр. Что случалось довольно редко. Мужской кашель прервал ее размышления. — Ох да, да, — поспешно согласился Уэнделл. — Пребывая в жутком волнении, я попросту забылся. Вы выглядите сегодня превосходно, мисс Фэрмонт. Розовый цвет вам очень к лицу.

Она протянула ему чашку и блюдце из веджвудского фарфора[18]столь изящной и деликатной работы, что сквозь тончайшие матовые стенки можно было увидеть солнечные лучи, проникавшие в высокие окна гостиной.

— Не беспокойтесь понапрасну, мистер Найтон. Мое тщеславие вполне способно пережить это утро и без излишних комплиментов.

Изабелла послала Люси предупреждающий взгляд, который кузина, естественно, проигнорировала. Погрузившись в соседнее кресло, она потянулась за чашечкой чая, сделала маленький глоток из нее, осторожно поставила на блюдце с едва слышным мелодичным звяканьем.

— Вы обязаны рассказать нам, что же настолько вас взволновало, мистер Найтон.

— Меня должны посвятить в Братство, миледи. Масонское братство, — пояснил он со смесью гордости и благоговения.

— О, и в самом деле? — заинтересовалась Люси. — Мой батюшка предложил вам свое поручительство?

— По правде сказать, нет. Это сделал лорд Блэк.

— Блэк? — переспросила Люси, и ее рыжие брови слегка приподнялись, когда она взглянула на Изабеллу.

Уэнделл отпил еще чаю и кивнул.

— Да, лорд Блэк. Очень дружелюбный джентльмен. Сегодня должно состояться специальное собрание ложи, посвящение, к которому я еще не допущен. Однако Блэк объявит там о своем решении выступить моим поручителем.

Люси еще раз взглянула на Изабеллу.

— Что ж, в таком случае, я полагаю, вы свободны сегодня вечером, кузина.

Изабелла едва скрыла стон. Нет, только не эти сеансы! Голова раскалывалась от боли, ее подташнивало, а при мысли о том, что придется разделить нездоровое любопытство Люси, становилось еще хуже.

— О да, пожалуйста, — проговорил Уэнделл, поднимаясь с диванчика. — Пожалуйста, мисс Фэрмонт, отправляйтесь по своим делам и наслаждайтесь приятным вечером. Осталось совсем немного времени до начала зимы и окончания светских развлечений. Мои планы не должны вас беспокоить.