в красивом черном платье, подол которого развевался на ветру, волосы колыхались на плечах, подарок в порнографической упаковке был прижат к груди, и казалось, что она вот-вот снова произнесет это слово. Ложь. Но она этого не сделала. Вместо этого она сказала ему:

— Я съедаю огромное количество маршмеллоу, я не люблю разговаривать с людьми, я не могу позволить себе даже щенка или это платье, — сказала она, вытягивая подол в сторону, свободной рукой.

— Его прислал совершенно незнакомый мне человек, и я надела его без лишних вопросов, потому что это было такое же платье, которое я приобрела три года назад на два размера меньше. И я носила то платье на все семейные обеды в течение трех лет, и я устала от того, что все над ним смеялись. Мне приходиться работать дома, чтобы не стеснять людей, и я ем всю еду стоя, потому что столы предназначены для семей, а я одинока. И я разговариваю сама с собой для того, чтобы услышать голос. Кроме того, я хорошо готовлю.

Нокс выгнул брови, совершенно не зная, что ответить.

Невада топнула ногой и тяжело вздохнула, словно расстроенная. Им? Собой? Девчачьи мозги бывают пугающими.

— Хочешь сесть со мной за стол и доесть ужин? — спросила она вдруг.

— Нет.

Невада вздрогнула и опустила взгляд, когда прошептала:

— Это была правда.

— Потому что я предпочел бы полакомиться твоей киской.

Он неплохо справлялся в ухаживании за девушками.

Глаза Невады стали очень большими.

— Ты хочешь…

— Ага.

Он указал на ее идеальное декольте.

— Буфера. Задница.

Он щелкнул пальцами по ее бедрам.

— Ты пахнешь так, будто хочешь меня, и это дает мне… — он сцепил руки на бедрах. Это был момент, когда он должен был быть вежливым и нормальным. — Ну ты поняла…

— Нет, я не поняла. Ты долго добирался сюда, чтобы внезапно остановиться. Только не сейчас.

Нокс громко откашлялся. На ней было платье, а волосы были завиты, так что он должен усердно постараться, чтобы уложить ее в постель. Мама учила, как он должен разговаривать с девушками.

— Ты вызываешь у меня эрекцию.

Он величественно указал на свои бедра.

— Мой член в боевой готовности.

Невада расплылась в улыбке и хихикнула. Смех, как у колокольчика. Ему нравились колокольчики.

Теперь она покраснела, и щеки у нее были такого красивого цвета. Ей нравилось, когда он говорил приятные вещи, это он запомнил, поэтому Нокс сказал:

— У тебя щеки цвета вагины.

— О, Мой Бог, — пробормотала она сквозь хихиканье, и теперь ее щеки побагровели, и он не мог перестать улыбаться. Он делает отличные комплименты Неваде.

— Твои комплименты ужасны, — пробормотала она.

Он улыбался шире, потому что ему нравилось, когда люди говорили ему грубые вещи. Она умела делать ему комплименты на его родном языке.

— Спасибо.

— Ты переодел короткие шорты, — сказала она энергично.

Нокс подошел к ней на несколько шагов и посмотрел на свои бедра.

— Да, мои яйца сморщились из-за холода. Признаюсь, я надел эти шорты, чтобы оттолкнуть тебя, но ты не убежала.

— Я подумала, что они забавные.

Она подняла носки-чулки.

— Эмм…

Сейчас она выглядела чертовски застенчивой. Боже, он хотел развратить ее.

— Мне очень нравится этот подарок, — сказала она.

— Нет! — выпалил он.

— Нет, что? — спросила она, ее темные брови снова нахмурились.

— Нет, я еще никому не дарил подарков. Или не так. Я имею в виду, я давал людям рыбу. Но в основном я прячу их непосредственно в трейлерах.

— О, — Невада кивнула головой, показывая, что поняла. — Почему ты прячешь рыбу в чужих трейлерах?

— Это первая шалость в целой войне проказ над людьми, которых я ненавижу меньше других.

— Ты имеешь в виду людей, которые тебе нравятся?

— Мне никто не нравится.

— Хорошо, кому ты дал рыбу?

— Торрену, шесть раз. В основном он злился, поэтому я перестал дарить ему подарки. А потом мы много дрались. Но это первый раз, когда я дарю что-то девушке.

Ответная улыбка Невады выглядела довольной, как удар, когда она коснулась края обложки Плейбоя. Там изображена голая девушка — слишком худая, на его вкус. Ему гораздо больше нравилось, как выглядит Невада.

— Даррен понял, кто ты. И что ты такое.

Нокс фыркнул.

— Меня не волнует, что этот огурчик думает, словно всё знает обо мне.

— Он сказал мне в машине, что ты зарегистрирован. Он нашел тебя на том правительственном сайте. Он сказал, что логово покинет меня, если узнают, что я провожу время с тобой.

— Почему?

— Ты с Гор Деймона, одиночка, а они боятся всего, что от них отличается.

Когда Нокс вновь приблизился, и теперь их разделяло всего три плитки тротуара.

— Ты отличаешься.

— Да, — прошептала она. — Я уже исключена из логова, до тех пор, пока не найду пару.

— Ты хотела сказать, если не скажешь «да» на дерьмовое деловое предложение Даррена. Я слышал, как он говорит о тебе. До того, как ты появилась, я наблюдал за твоими близкими, пытаясь понять тебя. Даррен говорил о тебе так, словно хотел взять тебя напрокат.

— Ему нужны наследники.

Ярость быстро закипела в его крови, а она была маленьким пугливым звкрьком, так что он сжал кулаки и проглотил рычание в горле.

— Невада, если ты скажешь «да» этому мудаку, ты будешь вечно несчастна.

— Я знаю.

Ее нижняя губа задрожала, а голос хриплым и дрожащим, слишком хриплым, будто она собралась сделать что-то ужасное, например, заплакать. О Боже. Ему надо бежать. Он предпочел бы, чтобы Торрен снова пристрелил его, чем смотреть, как девушка, для которой у него были теплые пушистики, скрытые в его ореховом мешочке, заплачет. Ему захотелось обрушить на её логово Кровавую Ярость Медведя Смерти.

— Если ты заплачешь, знай, что я убью Даррена, оживлю его, а потом снова убью. А затем повторю этот процесс примерно… восемь раз. Всоси это обратно в свои глазные яблоки!

— Это слёзы, — сказала она. — Они не всасываются обратно.

Единственная капля воды прокатилась по её щеке.

О, дерьмо, дерьмо, дерьмо. Он сократил оставшееся расстояние между ними и беспомощно провел руками по ее лицу. Вернитесь туда, откуда выползли!

— Что мне сделать?

— Обними меня, и это поможет, наверное.

В спешке он прижал ее к своей груди и замер.

— Что теперь?

Он прошептал.

— Теперь ничего, — сказала она своим сладким голосом. — Просто оставайся здесь вот так, пока я расскажу тебе о чём думаю. И если я снова стану эмоциональнее, просто… погладь меня по спине.

В быстром темпе он похлопал ее по спине, в надежде удержать девичьи эмоции от поднятия их ужасающих голов.

— Слишком