— Что-нибудь еще? — спокойно спросил Тревис.

Натали покачала головой.

— Я чувствую, что вот-вот все вспомню, но мысль тут же ускользает…

— Просто ты слишком зациклена на своих воспоминаниях. — Тревис поцеловал ее в кончик носа. — Как насчет вечера? Может, расслабимся вечером? Развлечемся немного?

— Что ты имеешь в виду?

Тревис ласково улыбнулся в ответ, и Натали почувствовала, как по телу разливается тепло. Теперь она не видела ничего вокруг, кроме этих добрых глаз.

— Помнишь, как мы ели попкорн, валялись на диване и смотрели старые фильмы?

Не доверяя собственному голосу, Натали кивнула. Это воспоминание вернулось к ней одно из первых в тот вечер, когда она столкнулась лицом к лицу с Тревисом на вечеринке у Мариссы и Дэвида. Когда-то они частенько проводили вечера таким образом, а затем подолгу занимались любовью и засыпали в объятиях друг друга…

— Я помню все, что происходило до увольнения из закусочной, — она перевела дыхание. — А вот события после — до момента, когда я очнулась в больнице Ройала, покрыты мраком.

— Забудь обо всем на сегодняшний вечер, — улыбнулся Тревис. — Так что скажешь на то, чтобы провести вечер как в старые добрые времена, когда Отэм уснет?

— И ты помнишь мой любимый фильм? — лукаво спросила Натали.

Тревис кивнул и нагнулся к ее уху, понизив голос до шепота.

— Конечно. «Это случилось ночью» с Кларком Гейблом и Клодетт Колберт.

Сердце Натали бешено заколотилось. Он помнит, как называется ее любимая романтическая комедия! Кроме того, именно этот фильм они смотрели в тот вечер, когда впервые занялись любовью…

— Не уверена, что это хороший выбор, — Натали с трудом подбирала слова.

— А я уверен. Фильм просто превосходный. То, что надо для первого свидания, — Тревис запечатлел на ее губах легкий поцелуй. — Значит, в девять я жду тебя в гостиной.

— А если я решу почитать книжку или пораньше лечь спать? — Натали не знала, как реагировать на предложение.

На его лице появилось такое выражение, что у нее подогнулись ноги.

— Тогда я поднимусь и разбужу тебя, милая.

Тревис плюхнулся на кушетку рядом с Натали, приглушил свет и взял со столика пульт.

— Готова?

— Зачем ты выключил свет? — удивленно спросила молодая женщина.

— Ты же сама говорила, что так лучше. Похоже на кинотеатр, — он включил плеер, положил пульт на край стола и притянул Натали к себе, словно выпутывая ее из клубка, в который она свернулась на краю дивана. — Я попросил Моза дать попкорну стечь. Насколько я помню, ты не любишь, когда он в масле.

— Ты все обо мне помнишь? — Натали внимательно посмотрела на Тревиса.

— Милая, я помню каждый миг, который мы вместе провели в Чикаго, — он запустил руку в ее волосы, пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы. — Ты не пьешь кофе, зато любишь горячий чай с медом и лимоном. Твой любимый цвет — розовый. В начальной школе у тебя была рыбка по имени Ромео. — Тревис наклонился и зашептал ей на ухо: — А еще ты спишь на правой стороне кровати и после занятий любовью хочешь, чтобы тебя обнимали.

Глаза Натали расширились.

— Тревис, я даже не думала…

— Тсс, милая, — он прижал палец к пухлым алым губам. — Фильм начинается.

Следующие полтора часа они молча наблюдали, как на экране строят свои непростые отношения Кларк Гейбл и Клодетт Колберт. Когда пошли титры, Тревис потянулся и включил свет.

— Хочешь посмотреть еще какой-нибудь фильм?

— Не знала, что ты любишь старое кино, — Натали повернулась к нему. — Я помню, что тебе больше нравились приключенческие фильмы и боевики.

Тревис улыбнулся в ответ и поцеловал ее в макушку.

— Это было до того, как я встретил симпатичную официантку, которая приучила меня к киноклассике тридцатых и сороковых.

Натали несколько секунд молчала, размышляя над чем-то, и затем подняла голову.

— Я могу задать тебе один вопрос, Тревис?

— Спрашивай все что угодно, милая.

— Почему все это время ты хранил воспоминания обо мне? Смотрел старые фильмы?

— Я не смог тебя забыть, — не колеблясь, ответил Тревис и притянул Натали к себе на колени. — И фильмы я смотрел, потому что они напоминали о тебе.

— Даже не знаю, что сказать, — услышанное потрясло ее до глубины души.

Тревис откинул за плечи ее длинные волосы и поцеловал в шею.

— А ты, Натали? Вспоминала обо мне? Ты хоть раз думала о том месяце, который мы провели вместе?

Натали, не отрываясь, смотрела на него, и медленно кивнула.

— Я думала о тебе каждый день. Ты любишь сладкий чай со льдом и прожаренные стейки. Тебе нравится синий цвет, а в душе по утрам ты поешь песни Джорджа Стрэйта.

Ее признание тронуло Тревиса. Он почувствовал, как в душе потихоньку тает лед, образовавшийся после их расставания. Он еще крепче прижал Натали к груди.

— А помнишь, какой фильм мы впервые посмотрели вместе?

— «Мышьяк и старое кружево» с Кэри Грантом, — ответила она, улыбаясь. — Один из моих любимых.

— На следующий вечер мы смотрели «Касабланку», а затем…

— Ты помнишь, когда и какие фильмы мы смотрели? — Натали уставилась на него с нескрываемым удивлением.

— Не все, но многие, — усмехнулся Тревис. Склонившись к ней, он тихонько добавил: — Например, после сегодняшнего фильма мы впервые занялись любовью.

Когда его губы коснулись щеки, у Натали перехватило дыхание.

— Тревис, не думаю, что это хорошая идея…

— Наверное, — губы Тревиса спустились ниже, к ее шее. — Хочешь, чтобы я остановился?

— Нет… да, — Натали глубоко вздохнула. Прикосновения обжигали кожу, а сердце бешено колотилось в груди, грозясь вырваться наружу. — Я… я не знаю.

— Сказать, что я думаю? — хрипло спросил Тревис.

Не в силах произнести ни слова, Натали только кивнула в ответ.

— Я думаю, тебе нравится, когда я тебя целую. Ты просто колеблешься, стоит ли нам снова сближаться, — прошептал он. От его теплого дыхания у Натали мурашки побежали по коже. — Разве я не прав, милая?

— П-прав.

— Тогда предоставь мне действовать по своему усмотрению.

И прежде, чем она смогла возразить, их губы слились в поцелуе. Все сомнения и страхи Натали развеялись, словно туман. Она таяла в объятиях мужчины, которого когда-то любила. Вдыхала такой знакомый аромат, состоящий из запаха одеколона, лосьона для бритья и чего-то неуловимого. Она хотела еще раз испытать власть и силу его поцелуя, чего бы это ни стоило.