– Спокойно, спокойно, спокойно… – тихо приговаривала она, думая, что я не слышу. Кажется, я ее бешу. Но чем?

Дашка вернулась через минуту:

– За месяц ты ни разу не пригласила его к себе только потому, что у тебя не убрано?

– Да, – спокойно сказала я, умирая от желания наговорить ей гадостей и бросить трубку.

Что-то Дашка слишком много умничает последнее время… Замутила с первым парнем и теперь мнит себя экспертом. Я теперь из принципа не скажу ей, что Олежек на выходных пиво в гаражах пил!

– Вот я перед каждым приходом Зайца всю квартиру вылизываю!

– Предлагаешь свои услуги? – поддела я.

– Нет, пример показываю, – ответила Данька. – А почему ты до сих пор не убралась?

– Да потому что ты звонишь каждый вечер и по три часа мне рассказываешь про своего Зайца! – Я поняла, что меня понесло. – Заяц то, Заяц се… Сегодня только я собралась убраться, так звонок!

– Вот, – сказала Даша. – Я так и знала.

– Что ты знала?

– Тебе все равно, что у меня происходит…

Кажется, теперь глубокие вдохи и выдохи нужны мне.

– Слышишь, блин, Даш, задолбала уже! – начала я, но закончить не успела. Из трубки доносились короткие гудки.

Убираться в комнате не было ни сил, ни желания. Этим вечером я поняла, почему раздражаюсь на Дашку. Я просто не согласна с ее мнением, а спорить и отстаивать свою точку зрения пока не очень хорошо умею. Так что, получается, дело не в Дашке, а во мне.

Я не знала, что там думал Дима, но почему-то всегда была уверена, что если девушка парню нравится, то он ведет себя по-другому.

Воскресенье после насыщенной субботы было спокойным и совсем скучным. Олег и Игорь проводили время с моими подругами, Димка сидел в Интернете и ничего не писал. До Миши мне дела не было.

– Заняться нечем? – спрашивал папа, заглядывая в комнату третий раз за вечер. – Спортом, что ли, займись, зарядку сделай, – предложил он. – А то вон хилая какая, мышц совсем нет!

– Зачем мне мышцы? Я же девочка, – ответила я.

– Для тонуса и хорошего настроения.

Такой разговор у нас с папой происходит часто. Каждые выходные, наверное. Если мама постоянно требует, чтобы я убралась в комнате или хотя бы подмела пол, то папа вечно советует заняться спортом. Зарядку, например, по утрам делать или в тренажерный зал ходить.

От этих разговоров мне сегодня стало особенно тоскливо, и я вышла на улицу. Переодеваться было лень, поэтому я пошла в чем ходила дома. Майка и сиреневые спортивные штаны из бархата. Только куртку с капюшоном накинула и угги надела. Все, теперь порядок.

До конца дня я бесцельно слонялась по району, рассматривала витрины магазинов и много думала. Проходя мимо мотосалона, я остановилась полюбоваться бело-розовым скутером, который про себя уже давно привыкла называть своим. Так хотелось зайти туда, потрогать его, пощупать колеса, сесть поудобнее и крепко взяться за руль. Я никогда не заходила в салон. Зачем себя мучить и расстраивать, зная, что этот гламурный 50-кубовый красавец скутер никогда не будем моим?!

Я немного повздыхала о своей несбыточной мечте и пошла дальше. Рядом с музыкальной школой обнаружился небольшой магазин музыкальных инструментов. Никогда раньше я его не замечала, а сегодня он как будто вырос у меня на пути. Я, не раздумывая, зашла внутрь.

Гитары, крутые пианино, навороченные синтезаторы, железные тарелки, барабаны, саксофоны и, конечно, они – трубы. Простые и сложные. Дорогие и не очень. У Димки через неделю день рождения – шестнадцать лет. А у меня в кармане кошелек, в котором есть карточка, куда перечисляют гонорары, с нужной суммой денег. Решено! Я подарю ему трубу, о которой он так мечтает!

От восторга, вдруг охватившего меня, я добежала до первого банкомата, не чувствуя усталости, быстро сняла деньги и молниеносно вернулась в музыкальный магазин.

Красная и запыхавшаяся. От волнения почему-то трясутся руки и дрожит голос. Через десять минут я вышла из магазина счастливой владелицей новенькой медной трубы.

Домой я возвращалась как преступница, боясь, что кто-нибудь из друзей Кошкина увидит меня с подарком и обрадует его раньше времени. Дверь в квартиру открыла своими ключами, прошмыгнула по коридору и скрылась в комнате. Трубу спрятала в шкаф за десяток плащей, шуб и курток – чтобы родители не наткнулись и не задавали вопросов.

Потом я взяла Джастина и снова вышла на улицу. Казалось, пес грустит, что сегодня мы гуляем одни. К хорошему привыкаешь быстро. Почти каждый день, после десяти мы встречались с Димкой, Игорем и Олегом на школьном дворе и дружно выгуливали наших собак.

Левой рукой я держала поводок, правую прятала в карман и по привычке сжимала в кулаке его содержимое. Я так всегда делаю, когда о чем-то усиленно думаю. Кассовые чеки, мелочь, использованные проездные на метро, рекламные листовки из метро, раскрытая упаковка жвачки. Все это прессовалось и сминалось в теплый карманный комок. Наверное, это успокаивало нервы.

На скамейке у подъезда соседнего дома сидела Настя. В руках она держала что-то темное и озабоченно его рассматривала.

– Привет, – сказала я, подойдя ближе.

«Что-то темное» в руках Насти хрипло кряхтело, открывая черный клюв, вместо того, чтобы полноценно каркать.

– У него что-то с крылом, – ответила Настя. – Привет. Возьму его пока домой. На улице его нельзя оставлять. Не летает, людей не боится, погибнуть может… Подлечить его надо. Как у тебя дела? Мне Дашка рассказывала, что ты с Кошкиным встречаешься.

– Слушай ее больше, – улыбнулась я. – Вечно она торопит события. Мы просто общаемся, не целовались даже ни разу еще.

Настя понимающе покачала головой и ничего не сказала. Ворона с подбитым крылом снова закряхтела в ее руках. Джастин напрягся и тихо зарычал, через секунду из подъезда вышел Миша и сел рядом с Настей.

Он не поздоровался. Даже не посмотрел на меня. Я совсем не хотела ему нравиться, но его отношение меня бесило. Да как он смеет?! Его друзья обожают меня, а Мишанька нос воротит! Почему так? Я искала ответы, но так и не могла понять, чем не угодила ему.

Настя держала ворону в руках. Миша осторожно гладил ее по серой груди и кормил сыром с рук. Под вечерним солнцем волосы его казались темно-золотистыми. Еще я заметила, что у него красивые пухлые губы. И густые брови – приятный, идеальный изгиб. Невольно захотелось дотронуться… Не будь Миша хозяином этих бровей, я бы не сдержалась.

– Ладно, я пойду… – сказала я, залюбовавшись кормлением вороны.

Настя кивнула и улыбнулась. Миша даже глаз не поднял. Все это время я нервно сжимала правую руку в кармане, формируя свой мусорный комок.

Мы с Джастином прошли еще один квартал, и тут он снова замер и принюхался. Потом потянул меня вправо. Тянул сильно и настойчиво. Я едва поспевала за ним. Он остановился недалеко от подъезда, где на скамейке сидели две девушки с каким-то парнем, и завилял хвостом. Парень стоял спиной и что-то им рассказывал, так что его лица я не видела. А девушек, казалось, где-то уже видела. Джастин требовательно подал голос. Парень обернулся и оказался Димкой.