выходу на свободу. Главное, говорил голос, не забираться в саркофаг, ибо там – смерть, окончательная и бесповоротная.

Через несколько минут я уже мог при желании дотронутся до одной из стен рукой, но мне почему-то ужасно не хотелось этого делать, я сам не мог внятно объяснить – почему именно.

Прижимаясь спиной к каменному саркофагу, я пытался понять, чего же я всё-таки боюсь больше: надвигающихся стен или неизвестности. Наверное, я так и не решил бы ничего, но в голосе, который по-прежнему звучал в соей многострадальной голове, появились повелительный нотки: неизвестная женщина не просто советовала, а прямо-таки запрещала мне сопротивляться надвигающимся стенам. Я прислушался, мысленно согласился, дождался одобрительной интонации в уже почти невнятном бормотании и, собрав все оставшиеся силы, перемахнул через край саркофага.

Глава 7

Падение закончилось самым естественным и приземлённым образом, я даже не успел вообразить себе проплывающие мимо полки с банками, как у кэрролловской Алисы. Это в книге гениального английского математика девочка после падения в кроличью нору плавно опустилась на землю. Я же весьма болезненно приложился спиной и тем, что пониже, о холодную землю. Впрочем, может быть, если бы Алиса провалилась не в кроличью нору, а прыгнула в саркофаг, ей тоже повезло бы гораздо меньше.

Высказав забористым русским матом окружающему пространству всё, что я о нём думаю, я медленно, кряхтя, как столетний старик, поднялся на ноги и попытался оглядеться. Мысль о том, что я всё-таки вырвался из того странного склепа, постепенно начала укладываться в голове, и я чуть не застонал от облегчения. Почему-то мне казалось, что со всем остальным я справлюсь: главное, что я выбрался оттуда.

Осознав, что это таки правда, я постарался успокоиться и снова огляделся: мир вокруг был странным, но то, что вокруг не клубился туман и не ползали невидимые гигантские змеи, радовало несказанно.

С каким-то удивившим меня самого безразличием я отметил, что саркофаг забросил меня не обратно в усадьбу Стрешневых, хотя неподалёку сквозь ветки деревьев и просвечивал какой-то большой дом. Я посмотрел на себя и вздохнул: если в этом месте живут какие-то разумные существа, то они, по идее, и на порог меня не пустят. Рваные и заляпанные грязью и кровью джинсы, такая же грязная куртка, под которой видна футболка не первой свежести, синяки и кровоподтёки по всей физиономии, ободранные костяшки пальцев… Красавец, одним словом!

Но идти всё равно придётся: нужно же выяснить, куда меня занесло на этот раз. Честно говоря, я уже почти не думал о злополучном Стрешневском кладе, о Нюсе и Глебе, об Аглае… Из всех стремлений и желаний у меня осталось только одно: чтобы вся эта сумасшедшая история поскорее кончилась. Поэтому я вяло, с трудом волоча ноги, двинулся по засыпанной жёлтыми и красными листьями дорожке, безразлично отметив, что в этом месте тоже осень, как и там, где всё начиналось. Может быть, это знак? Хотелось бы в это верить, хоть и не очень получается.

Постепенно большой дом, который я рассмотрел из-за деревьев, появился полностью, и я поздравил сам себя с тем, что никогда раньше его не видел. Иначе я обязательно помнил бы удивительно красивые каменные барельефы, украшавшие его стены. Ни на крыльце, ни возле дома не было видно ни единой души, поэтому я решил войти самостоятельно, без приглашения.

Поднявшись по крепким, кажется, мраморным ступеням, я потянул за вычурную металлическую ручку, и дверь бесшумно открылась. Не ощутив ничего кроме бесконечной усталости, я шагнул внутрь. Интересно, сколько ещё странных мест мне предстоит посетить прежде чем я обнаружу то, что необходимо, или прежде чем меня убьют?

В отличие от предыдущих мест, куда меня забрасывало, этот дом выглядел не просто обитаемым: создавалось впечатление, что люди отсюда вышли только что, а до этого здесь кипела жизнь. Рояль, стоящий в углу гостиной, в которую я прошёл, был открыт, и возле него стояли стулья: судя по всему, кто-то играл в четыре руки. На небольшом столике красовалась ваза с фруктами, стояло несколько бокалов и бутылка шампанского. На широком подлокотнике уютного кресла лежала открытая книга. Мне даже показалось, что в воздухе пахнет цветами и слегка – дорогим табаком…

Я остановился посреди гостиной, чувствуя себя абсолютно лишней, неуместной деталью этого изысканного интерьера. Здесь, в этой изящной комнате, полной дорогих безделушек и стильной мебели, я в своём современном рванье смотрелся совершенно дико, как растрёпанная ворона среди легкомысленных нежно-розовых фламинго.

Внезапно словно лопнула тонкая струна, и на меня обрушилась волна звуков и запахов. Словно кто-то нажал на невидимый выключатель, и застывшая картинка ожила. В каком-то ступоре я наблюдал, как вокруг меня медленно проявляются, словно возникая из воздуха, люди. Вот за роялем появились двое: девушка в длинном розовом платье и молодой человек в старинной военной форме. Они весело переглянулись и начали играть что-то бодрое и неуловимо знакомое. В кресле обнаружился представительный мужчина средних лет, он выпустил из трубки клуб ароматного дыма и взялся за отложенную книгу. Люди появлялись, гостиная наполнялась смехом, музыкой и разговорами, но на меня никто не обращал ни малейшего внимания, из чего я сделал вывод, что они меня просто не видят. И это было совершенно замечательно, так как избавляло меня от необходимости объяснять присутствующим, откуда я, такой красивый, взялся.

Прослонявшись минут пять среди гостей, я начал задумываться: а для чего я сюда попал? Ведь наверняка не для того, чтобы полюбоваться на чью-то давно прошедшую счастливую жизнь?

Ответ я получил, когда каким-то случайным образом забрёл на балкон, где, как оказалось, встретились два молодых мужчины. Уже через минуту я понял, что это именно то, ради чего меня занесло в этот мир… или в это время? Я уже отчаялся разобраться.

– Отец решил продать дом, – негромко сказал один из них, высокий брюнет с щегольскими усиками и холодными серыми глазами, – ларец придётся перепрятать.

Из дальнейшего разговора я понял, что брюнет был младшим сыном князя Стрешнева, а его собеседник – каким-то дальним родственником. Вникать в подробности и выяснять, кто кому кем приходится, у меня не было ни малейшего желания. Единственное, что меня интересовало, – это место, где княжеские родственнички спрятали сокровища. Значит, мифический клад всё-таки имел место быть?

– Давай сейчас и пойдём, пока все заняты гостями, – неожиданно предложил брюнет, – я не знаю, когда ещё предоставится такая возможность. Заберём и спрячем его в нашем малом загородном доме, туда гораздо проще приехать: всегда можно сказать, что на охоту.

Он договорил и отвернулся, но мне показалось, что его