свои дела есть, – я бросил взгляд в сторону беседки. – Надеюсь, ты не планируешь никому рассказывать о том, что здесь произошло? Кстати, а как ты объяснишь появление у тебя старинных побрякушек или что там в этом сундучке…

– А тебе какое дело? – тут же снова насторожилась Анька.

– Мне? Совершенно никакого, – я пожал плечами. – Тебя, кстати, уже ждут.

Каменецкая резко обернулась и увидела то же, что и я несколько минут назад: к калитке с той стороны медленно подъехала знакомая тёмная машина, из которой вальяжно вышла Аглая. Теперь-то я знал на каком-то подсознательном уровне, что к Стрешневым она не имеет никакого отношения.

– Я вижу, у нас необычная ситуация, – с каким-то весёлым удивлением проговорила она, по-новому рассматривая мою скромную персону. – Это надо же, до чего причудливо тасуется колода, как сказал один из ваших известных человеческих писателей. Выбирать из тысяч и попасть на дальнего потомка Стрешневых! И ведь никому претензий не предъявишь: сама выбирала участников.

Анька молча открыла сундучок, подошла к калитке и повернула ключ в замке: на мгновение красные глазки сверкнули двумя искрами и погасли, а Анька медленно осела на землю.

– Ань! – я хотел кинуться к ней, но удержался: события последних суток как-то отучили меня бросаться ко всем, кто выглядит беспомощным.

– Правильно, нечего бегать попусту, – одобрила мою сдержанность Аглая, – прости, но правила есть правила. Победитель должен быть один, и это ты…

– Но ведь клад был у неё, у Аньки, – я внимательно смотрел на невозмутимую Аглаю.

– Ты же прекрасно знаешь, что это была пустышка, – она слегка сморщила идеально прямой носик, – настоящий клад можешь взять только ты.

– А если бы среди участников не оказалось потомка Стрешневых, то этот клад считался бы настоящим?

– Наверное, – она безразлично пожала плечами, – какой смысл рассуждать о том, что могло бы быть?

– Что будем делать? – раздался позади меня мужской голос, и я резко обернулся.

На парковой дорожке стоял высокий мужчина в длинном пальто с тростью в руках.

– Игра пошла по непредсказуемому сценарию, Герман, – Аглая повернулась к новому участнику нашей беседы.

– Не сказал бы, – мужчина, которого она назвала Германом, насмешливо фыркнул и наконец-то снял шляпу. Я не знаю, как у меня это получилось, но я смог сдержать эмоции: передо мной стоял тот самый князь Стрешнев, который говорил со мной в подвале. – Непредсказуемым он был только для тебя, дорогая Аглая, но в чём-то я даже признателен тебе. По правилам призвать нового игрока может только один из участников, и мне стоило тебя лишь чуть-чуть направить, остальное ты, моя умница, сделала сама. Всё же столетнее пребывание под землёй пагубно сказывается на мыслительных способностях, я в этом убедился ещё раз.

– Ты… – прошипела Аглая, побледнев и растеряв почти всё своё очарование, – ты всё придумал, рассчитал…

– Я всегда говорил, что эмоции – плохие советчики, – совершенно спокойно сказал Стрешнев. – Желание отомстить лишило тебя способности рассуждать здраво, иначе ты заметила бы ловушку почти сразу. Но тебе так хотелось меня переиграть, что ты перехитрила сама себя. И теперь ты стала лишней, Аглая. Ты не нужна мне больше.

– Ты не сможешь ничего мне сделать, я не слабее тебя, – она оскалилась, мгновенно превратившись из красавицы в монстра.

– Я ведь говорил, что многому научился за о время, пока ты кормила червей, – насмешливо сказал Герман, – и я стал намного сильнее, чем ты можешь себе представить. Я устал от тебя, Аглая, от твоих капризов и истерик, от твоих мелочных желаний. Но теперь у меня есть тот, кто встанет рядом со мной… моя кровь, мой потомок. И привела его ко мне ты! Какая горькая ирония судьбы, не так ли?!

– Но в игре есть победитель, и по условиям выиграла я, – не желала сдаваться Аглая.

– Нет, дорогая, выиграл я, так как он, – Герман показал на меня, – мой потомок, мой ученик, моя кровь.

– Позволь напомнить тебе условия игры: если хотя бы один игрок найдёт клад и останется в живых – я выиграла. Если нет – победил ты.

– Совершено согласен, – Стрешнев был совершенно спокоен, – но условия не выполнены.

– Как это не выполнены? – Аглая сверкнула глазами. – Клад найден? Найден. Участник остался один? Один.

– Всё так, – тонко улыбнулся Стрешнев, – но, если мне не изменяет память, участник должен быть жив.

– Что ты хочешь сказать? – Аглая впилась в меня пронизывающим взглядом, от которого, казалось, заболели даже кости. – Но как?!

Я почувствовал, что по спине пробежала ледяная капля: это на что он намекает, хотелось бы понять?

– Ты ведь всё понял ещё там, в подвале, верно? – Стрешнев перевёл на меня взгляд своих невероятных чёрных глаз.

И я молча кивнул….

***

Свет рекламных огней яркими искрами расцветил чёрное пространство ночного города, вид на который открывался с последнего этажа знаменитого панорамного ресторана. Двое мужчин в элегантных костюмах неторопливо беседовали, подолгу замолкая и рассматривая великолепную даже ночью картину.

– Когда ты планируешь вернуться в Стрешнево? – спросил один из них, молодой привлекательный мужчина, в русых волосах которого белела седая прядь, придавая ему вид загадочный и даже мистический.

– А зачем? – ответил, отпивая глоток шампанского, второй, брюнет с такими тёмными глазами, что они казались абсолютно чёрными. – Город теперь в надёжных руках, посторонним туда вход закрыт. Если честно, Егор, я всегда знал, что из тебя получится неплохой колдун, но даже не предполагал, что ты добьёшься таких успехов.

– А уж я-то как не предполагал, – засмеялся его молодой собеседник, крутя в пальцах изящный витой браслет, – кстати, ты не знаешь, куда могла деться наша семейная библиотека? Я бы с удовольствием порылся в книгах…

– В любом случае, ответ на твой вопрос нужно искать в Стрешнево, в нашем родовом гнезде.

– Работы по восстановлению загородного особняка уже практически завершены, – сказал молодой, – очень, кстати, неплохо получилось. Заехал бы как-нибудь взглянуть.

– Лет через пятьдесят, – не стал отказываться темноволосый, – как раз подойдёт время освобождать бедняжку Аглаю…

Мужчины переглянулись и засмеялись.