Наставники удалились. Ралон отрабатывал удары по соломенному чучелу в углу. Аланна глубоко вздохнула и вышла на середину двора.

– Ралон Малвенский – потомок воров и нищих, – звонко объявила она, мысленно прибавив: «Прости, Джордж». – Он – сын жабы и демона, и чести у него не больше, чем у хорька. Ему не хватает смелости драться в открытую, как подобает мужчине и дворянину. Он бьет исподтишка, в темных углах, чтобы никто не видел его подлых уловок.

Пажи раскрыли рты от изумления. Гарри со свирепой ухмылкой стукнул Джонатана по плечу.

– Я знал, – шепнул он, – я так и знал, что он это сделает!

Ралон, хватая ртом воздух, пялился на Аланну.

– Что ты сказал? – наконец прохрипел он.

– Лжец. Трус. Доносчик. Слабоумный верзила. – Аланна метала слова, точно кинжалы. – Ты позоришь фамилию. Написать все это большими буквами? А, я забыл – ты и читать-то не умеешь!

– Заткнись! – проревел Ралон, выпучив налитые кровью глаза. – Щенок паршивый! Ты не храбрился бы, не будь рядом с тобой твоих дружков!

– Я сам дерусь за себя! – отрезала Аланна. – Я требую удовлетворения за все зло, которое ты мне причинил. Все присутствующие будут моими свидетелями.

Ралон обвел взглядом толпу.

– И никто из них за тебя не вступится? – опасливо спросил он.

– Нет. Клянусь честью. А ты клянись чем-нибудь другим, ведь чести у тебя нет. – Она с размаху ударила его и нырнула в сторону.

Ралон бросился на нее, но Аланна увернулась и боднула противника в грудь. Он взвыл и сгреб ее за волосы. Она дважды с силой ударила его в живот, не обращая внимания на боль, – Ралон вырвал у нее клок волос. Он начал душить Аланну, но она ткнула пальцем ему в глаз, одновременно пнув по лодыжке. Ралон вскрикнул и разжал руки. Соперники принялись кружить, пристально наблюдая друг за другом. До Ралона дошло, что с прошлого раза что-то изменилось. Обливаясь потом, он нанес следующий удар. Аланна сделала стремительный выпад вперед, втиснув колено между ног Ралона. Тот зашатался, а девочка броском через бедро швырнула его наземь и уселась ему на спину, не давая пошевелиться. Она скрутила руки обидчика и, ухватив за чуб, задрала его голову.

– Сдаешься? – выдохнула Аланна.

Ралон, пыхтя, кивнул. Едва она отпустила его, он вскочил и вкатил ей оплеуху. Благодаря науке «нечестного» Джорджа, Аланна была готова к такому повороту. Она выбросила кулак и двумя мощными ударами – в челюсть и под ребра – выбила из Ралона дух, а напоследок сломала ему нос. Ралон скорчился на земле, размазывая по лицу сопли и слезы.

Тяжело дыша, Аланна отступила назад и утерла со лба пот.

– Не смей ко мне прикасаться, – процедила она. – Тронешь меня хоть пальцем, и, клянусь Митросом и Богиней, я тебя убью!

Ралон все так же скулил.

– Идемте мыться, – сказала Аланна друзьям.

– Требонд! – окликнул ее Ралон.

Аланна оглянулась. Враг уже стоял на ногах. Его физиономия представляла собой кровавое месиво, безумный взгляд горел ненавистью.

– Ты мне заплатишь! – проревел он. – Я заставлю тебя пожалеть о том, что ты родился на свет!

Рауль положил руку на плечо Аланне.

– Идем, – сказал он. – Здесь что-то плохо пахнет.

Майлз нашел Аланну в ее комнате – она сидела на кровати в полной темноте.

– Тебя не было на ужине, – сказал рыцарь, зажигая свечу.

Аланна удивленно посмотрела на него.

– Ралон Малвенский покинул дворец, – Майлз уселся на единственный стул. – Твой слуга Корам хвалится перед гвардейцами, будто с самого начала знал, что ты проучишь Ралона. Остальные мальчики намерены отпраздновать это событие, считают тебя героем. Разве ты не этого хотел?

Аланна плеснула себе в лицо холодной водой.

– Не знаю… – Насухо вытершись полотенцем, она призналась: – После драки меня стошнило. Ненавижу себя. Просто я знал больше приемов, чем Ралон. К тому же, во время боя он всегда теряет самообладание, и этим легко воспользоваться. Я ничем не лучше его.

– Сомневаюсь, что Ралона хоть раз тошнило после того, как он избил кого-то младше и меньше себя.

– Думаете? – нахмурилась Аланна.

– Уверен, – кивнул Майлз. – Алан, придет время, когда ты, уже будучи рыцарем, тоже встретишь более слабого противника. Тут ничего не поделаешь, и этот факт не превращает тебя в негодяя, а лишь означает, что ты учишься грамотно применять свои умения и навыки.

Аланна задумалась, потом вздохнула и покачала головой. Сейчас от этого ей не легче.

Майлз шутливо потрепал ее по волосам.

– Теперь все во дворце убедились, что ты – настоящий воин. Тебе ведь тоже хочется отпраздновать победу, а?

Аланна поморщилась. Что бы там ни говорил Майлз, она победила Ралона хитростью, вот и все. Она по-прежнему девочка, переодетая в мужское платье, и ее никак не отпускает мысль, что по силам и способностям она проигрывает даже самому неуклюжему и бестолковому мальчишке.

Дверь в комнату открылась, вошел принц Джонатан.

– Сэр Майлз, вы меня опередили. Как Алан?

Майлз поднялся со стула.

– Утомлен. Алан, я ухожу, но, будь добр, подумай над тем, что я сказал.

– Я всегда думаю над тем, что вы мне говорите, – честно сказала Аланна и протянула рыцарю руку. – Благодарю вас, сэр Майлз.

Учитель истории поклонился Джонатану и вышел.

– О чем это вы? – поинтересовался принц.

Аланна пожала плечами.

– Да так, размышляли, кого считать негодяем.

– Негодяй получает удовольствие, наводя страх на тех, кто слабее и меньше, – бесстрастно промолвил Джонатан. – Ты получил удовольствие, избивая Ралона? Забудем на время, что он сквайр и старше тебя.

– Во время драки – возможно, – медленно ответила Аланна. – Потом – нет.

– Меньше тебя во дворце никого нет, так что по этому признаку ты не проходишь, – резонно заметил принц. – Ну, а после сегодняшней схватки, мы все дважды подумаем, считать ли тебя самым слабым. Скажи-ка, юный Требонд, ты думал, стать рыцарем – легко и просто?

Неожиданно Аланне полегчало.

– Спасибо, ваше высочество, – улыбнулась она. – От всего сердца спасибо.

Он положил руку ей на плечо.

– Если ты заметил, друзья называют меня Джонатаном или Джоном.

Аланна нерешительно посмотрела ему в глаза.

– Могу ли я считать себя другом вашего высочества?

– Во всяком случае, я считаю тебя своим другом. Хотелось бы, чтобы и ты так думал.

Аланна пожала протянутую ей руку.

– Тогда так и есть, Джонатан.