безумие и остановиться не было сил. Благо, Сокол вовремя вмешался. Заслонив от него ублюдка собственным телом, вцепился мертвой хваткой, пытаясь отрезвить:

— Хорош, Дим! Выдохни!

Все еще пребывая в состоянии бесконтрольного бешенства, резко скинул с себя его руки.

— Отойди! — процедил сквозь стиснутые зубы совершенно нечеловеческим голосом. — На его место захотел?

Но черта с два друг испугался!

— Ты же мне потом шею и свернешь, если я тебя сейчас не тормозну!

Гневно сплюнув, напряженно кивнул.

Все так. Сам Сокола просил, когда Решету западню устраивал, напоминать время от времени, что эта гнида нужна им живой. Непорядок, совсем уже с катушек слетел. Да только онемевшие руки не разгибались. Тело отчаянно протестовало, а ревевший в ушах пульс лишь подталкивал завершить начатое. Потребовались титанические усилия, чтобы обрести над собой контроль. Вновь стать человеком.

Все шло по детально продуманному плану. Не собирался он спускать паск*де с рук выходку с Лизой. Нет! Каждый в этом городе должен знать, что она, бл*дь, неприкосновенна!

И каждый будет знать! Лишь вопрос времени.

Но когда в довесок и Лорку на тот свет отправили, а Борзый не сомневался, что они приложили к этому руку, вопрос стал решенным. Как и очевидный факт, что в окружении отца завелась довольно жирная крыса, которую вычислить своими силами он вряд ли сможет. Пришлось действовать быстро, по горячим следам. И втайне от всех.

Толю отыскать не составило труда! До такой степени, с*ка, обнаглел и расхрабрился, что оглядываться перестал. А в их кругах так нельзя. Фатальная ошибка. Нужна осторожность. Бдительность. В общем, на том и сыграли. Спустя некоторое время зажали его в туалете одного из популярных ночных клубов города. Сокол стоял позади и следил за дверью. Хоть и сам не отказался бы вытрясти из урода душу, да лишние свидетели тоже ведь не нужны.

Оценив ситуацию, Толя бесстрашно ринулся в бой. Смело, но глупо. Поначалу Дмитрий сдерживался, контролировал себя, смягчая и укорачивая удары. Думал добыть информацию малой кровью. Впрочем, зря. Тертый оказался калач. Немудрено, столько ходок за плечами. В какой-то момент явно ох*евший сосунок начал детально описывать все, что с его крохой творил. И что сделает при следующей встрече.

В голове перещелкнуло. Разум не просто помутился – он растворился в клокочущей ярости!

И пальцем ее не тронешь, мразь. У тебя их тупо не останется!

Хотелось уничтожить. Растерзать. Стереть с*ку с лица земли. Холодно улыбнулся, понимая, что приговорил он себя. Только что! А секунду спустя совершенно озверевший бросился на Решето. Дальше красная пелена. Чистый лист. Лишь ее заплаканное лицо перед глазами. Лишь ее срывающийся от страха голос и дрожащие губы. Затряс головой, пытаясь избавиться от наваждения.

Нет здесь мышонка. Далеко от него. И в относительной безопасности.

Тяжело дыша, прислонился к прохладной мраморной стене.

— Проверь! — прохрипел другу, кивнув на притихшую особь.

Сам же принялся детально разглядывать окровавленные кулаки. Плоть горела огнем и пульсировала тупой ноющей болью. Неудивительно, костяшки сбил прилично. Неделю заживать будут, но это мелочи. Двинулся к умывальнику, опуская руки под струю ледяной воды. Хоть кровь смыть да остановить. От того, с какой силой защипало раны, едва вслух не ругнулся.

— Живой! — пробубнил Пашка, хватая Толю за влажные от той же крови волосы и прощупывая пульс в районе сонной артерии. — Водой сбрызнем, сразу же очухается.

Похомов с трудом сосредоточил взгляд на друге. Тонны адреналина в крови все еще делали свое черное дело. Его трясло, хоть и каждый мускул в теле был тверд подобно камню. Колотило от примитивной ярости, плотным пологом окутавшей сознание.

— Так сбрызни! — рыкнул раздраженно. — Лучше ты, Паша. Иначе я просто утоплю его к х*рам!

Сокол, набрав полные пригоршни воды, плесканул прямо в лицо парня. Тот громко закашлялся, но в себя пришел. Уже неплохо. Осторожно пошевелился, видимо, прислушиваясь к ощущениям тела. Однако даже пытаться встать не рискнул – столкнулся взглядом с Дмитрием и покорно обмяк.

— Как ты уже понял, — голос звучал холодно, даже жестоко и совершенно не соответствовал царившему в душе хаосу, — принцип «лежачего не бьют» со мной не прокатит. Я бью!

— Ты труп. Макар тебя…

— Закрой пасть! — гаркнул, надрывая собственные связки. — Иначе твоя встреча с Макаром может и не состояться.

— Не надо на понт меня брать. Хотел бы убить...

— Некуда торопиться, — двинулся к Толе. Тот неуклюже попятился и болезненно зашипел, когда он присел на корточки у его лица. — Но если хочешь выйти отсюда живым, советую ответить на все мои вопросы. И сделать это честно.

Решето хохотнул, брызгая кровавой слюной:

— Я те не крыса!

— Но станешь ей. Прямо сейчас.

— Лучше добей. Я нажился.

— Да пох*й мне, что там для тебя лучше. Ты не в том положении, чтобы выбирать или же указывать!

Толя обессилено уронил голову на грудь и что-то невнятно хмыкнул.

— Либо отвечаешь по-хорошему, либо я заставлю тебя говорить, — от его тона напрягся даже Павел. — Не каждого человека пугает смерть. Сдается мне, ты как раз из них.

— За это Макар меня и ценит! — запыхтел, теша свое мнимое достоинство. — Я лучше сдохну, чем его предам.

— Сдохнешь, — поспешил «успокоить», — обязательно сдохнешь. Когда Зарутский узнает, что ты его уже предал. И не раз. И не два. Или, быть может, он в курсе дел, которые ты у него за спиной проворачиваешь?

— Я не…

— Да брось! В твоем послужном списке такое есть, — подтверждая свои догадки, Дмитрий пошарил по его карманам, а затем извлек из одного маленький зип-пакет, наполненный дурью, — за что Макар, не задумываясь, пустит пулю тебе в лоб. Прибыльный бизнес, не спорю. А он мимо кассы. Попадос!

— Не докажешь! — гневно выплюнул Решетников. — Может, я сам закидываюсь.

Похомов задумчиво прищурился, втягивая ноздрями затхлый воздух. Казалось, к общему букету «ароматов» добавился и металлический запах крови.

— Зачем доказывать? — переговоры затянулись. Пора уже заканчивать. — Достаточно намекнуть твоему «родителю», что ты за его спиной перед Пескарем выслуживаешься, и дело в шляпе. А он проверит. Не сомневайся.

Анатолий с ненавистью уставился на Борзого:

— Мне пох*й! Рассказывай!

Дмитрий выпрямился во весь свой немалый рост:

— Совсем забыл, — оскалился, вынося свой вердикт. — И тех, кого не пугает смерть, можно сломить, Толя. Ты мал еще. Не