* * *

К концу сентября тема летнего отдыха всё ещё оставалась актуальной. Постоянные посетители, ставшие теперь друзьями Макса и Игоря, охотно пили водку, весело обсуждая прошедшие вечеринки и летнее время в жарких странах и на дачах.

Макс и Яна сидели во главе стола. Он крепко обнимал её и постоянно целовал, успевая поддерживать разговор и вставлять уместные шуточки. Яна, впервые попавшая в «Матрицу», тоже спешила поделиться летними впечатлениями:

– Я впервые посетила это местечко в этом году… – рассказывала она, влюблённо глядя на Макса. Нежнейший, лёгкий поцелуй в губы. Потом ещё один. – Супер! Супер! Супер! Я первый раз побывала на Чёрном море! Впечатлений куча! Я безумно благодарна Максу.

Яна прервалась на паузу. И ещё несколько невесомых нежных поцелуев.

– …Море чистое, тёплое! Народу в этом местечке немного! Можно на самом деле отдохнуть и душой, и телом! И это совсем неважно, что практически никаких развлечений. Мне для отдыха это не так надо! Зато булочки с орешками отличные! Правда, зай?

Когда Макс и Яна завершили очередной сеанс поцелуев, Настя, внимательно прослушавшая последние пять минут разговора, наклонилась к его уху и что-то сказала, после чего резко развернулась и ушла.

Идя к выходу, Настя два раза подвернула ногу и чуть не упала.

* * *

…Она очнулась танцующей в обнимку с толстым мужиком, который крепко прижимал её к себе и лез целоваться. То, что Настя видела и слышала пять минут назад, никак не хотело укладываться в голове. Мужчина, которого она любит, на её глазах целовал другую девушку. Более того, с этой девушкой он ездил отдыхать в какое-то потрясающее мифическое «местечко» на Чёрном море. Она могла всё это предположить и даже представить, но никогда Настя не могла даже и подумать, что она увидит их вместе. Макс влюблён и счастлив; эта кукла Яна вся светилась, будто ей вскрыли голову и вставили лампу дневного света. В этот момент Настя ненавидела Макса. Кроме того, честно признавалась себе, что единственное её желание в этот день и в этот час – сделать ему так же больно, как он ей десять минут назад.

– Замёрзла? – спросил мужчина, прижимаясь к её уху.

– Да, – пробурчала Настя, закрывая глаза.

– Как лягушка? – пытался уточнить он.

– Да, – не возражала Настя.

– Как зовут-то тебя?

– Настя.

– А меня Женя.

Как только закончилась песня, Анька схватила Настю за руку и быстро вывела на улицу. За ней по пятам шёл Вася, но, увидев на выходе Максима и Яну, резко остановился и стал у них что-то спрашивать, поглядывая на Аньку.

– Какая же я дура… – трагично произнесла Настя, отпивая красное вино у Аньки.

– Ты говорила с ней? Я бы хорошенько постебалась!

– Нет, всё намного банальнее. Он возил её в Геленджик, он её постоянно целовал, а потом подошла я и спросила, что случилось с его мегафоновским номером. Ну, не идиотка? Да, кстати, спасибо, что спасла меня.

– Да не за что, – отмахивалась Анька, – ко мне этот Василий прилип, как банный лист к заднице! Чего ему надо?

– Ему секса надо, – отвечала Настя, вздохнув. – У него такое каждый месяц.

– Интересно, что он там говорит Максу…

– Он спрашивает, хорошо ли ты сосёшь…

Анька посмотрела на неё огромными глазами и не нашлась, что ответить.

– А откуда Максу-то знать?

– А это неважно. Вася считает, что если Макс что-то говорит девушке, значит, он с ней трахался. Стальная логика… – усмехнулась Настя, ёжась от холода. – Макс ему ответит, что не знает, а Вася потом будет говорить ему, что сейчас пойдёт, купит вина с шоколадкой и снимет тебя на ночь. Всё это уже было много раз. Не обращай на него внимания. Если б он знал, что тебе двадцать, то никогда б не подошёл. Вася у нас маленьких девочек любит.

– Ясно, – грустно улыбнулась Анька и посмотрела на небо. – Я люблю маленьких мальчиков, лет под двадцать. Не совпадаем.

Около входа в клуб светили два фонаря, под одним из которых стояли Макс, Яна и Вася. Рука Макса лежала на подростковой заднице Яны. Рядом толпились отдельные группы незнакомых девушек.

– А знаешь, Анхен, как Димка обыграл имя Макс? – спросила Настя.

– Как?

– Макс – об забор фигакс.

– Правильно! Слушай Васича, он глупость не скажет! – засмеялась Анька и полезла в сумку. – У меня закончились сигареты…

– У меня тоже, – вздохнула Настя.

– Не знаешь, у кого здесь можно стрельнуть?

– Хм… мне кажется, вон та девушка в очках, на Гарри Поттера похожая, курит. Может, у неё?

– Как её зовут?

– Не знаю.

Анька подошла к девушке в очках и попросила у неё две сигареты. Та спокойно протянула ей пачку и улыбнулась. К Насте они вернулись уже вдвоём. Пухлую девушку звали Ирой, а ещё у неё было прозвище – Четвёртый номер. Из-за соответствующего размера груди. Оказалось, она живёт в одном доме с Максом и раньше не раз видела там Настю. Через десять минут они обменялись номерами мобильников. Правда, через двадцать минут это было уже бессмысленным. В пяти метрах от Насти Максим нежно целовал и лапал Яну.

Через полминуты Ира и Анька собирали детали мобильника Насти. Сама же Настя, грязно выражаясь, убежала в сторону метро.

* * *

…Настя лежала в своей постели, не чувствуя тела. Она смотрела в стену, хоть и было темно. Всё вокруг куда-то летело и кружилось в бешеном вихре, как на карусели, а потом исчезало, превращаясь в болезненный сон. Ей снилось, что она говорит с Максимом.

– …не надо, не прячь глаза… я всё вижу… знаешь, если бы не было того, что было, если бы я не чувствовала того, что чувствую, если бы не болело то, что болит, я бы, наверное, долго смотрела в твои бездонные глаза и искала бы смысл, а потом бросилась бы тебе на шею и начала плакать, а твои руки, такие сильные и тёплые, гладили бы мои волосы, от чего бы становилось тепло… но этого не будет, всё это глупо… знаешь, а мне плевать на эту суку, вот на ту, что рядом с тобой… понимаешь, я люблю тебя и не могу с этим ничего поделать… и это меня убивает. Ты же видел сегодня… Помнишь? Нет, не надо, не отвечай, молчи… просто слушай, мне нравится, когда ты молчишь… тогда у тебя такие грустные глаза, хотя они у тебя всегда грустные… ах, ну да… так вот о ней… знаешь, я бы простила, наверное, даже то, что ты спал с ней… да… даже это… знаешь, я бы, наверное, даже простила тебе те слова, которые ты должен говорить мне, а говоришь ей, я бы простила, честно… Я же знаю, что где-то там, где-то глубоко в твоём сердце есть я… просто надо открыть эту половинку, эту частичку… но вопрос в том, хочешь ли ты этого… Нет, нет, нет… замолчи… ну вот, ты опять спутал мне все мысли… зачем ты вздохнул? Нет, нет, дыши… Прошу тебя, ради меня дыши…

Прости, просто у меня в душе пустота, ужасная боль, и хочется кричать… Я только начинаю думать, и сердце бьётся сильнее, и, кажется, ещё один такой удар и оно разобьётся совсем, вдребезги, на куски… Когда я вспоминаю тебя, мне не хватает воздуха, я задыхаюсь, спасает лишь одна мысль: что ты тоже дышишь, дышишь этим воздухом…