— Вот найдешь запасного Саймона, тогда и проверим. Эльза, эта безумная железка мне сердце остановила, едва не сожгла роботом. Какие шутки? — я с трудом отдышался и сейчас выпускал выдох через сжатые губы.

— Ладно, я пойду собирать банду. Обрадую всех, что мы нынче в отморозки подались. И мне нужно выбрать самых отбитых. Ты правильно думаешь, нормальные люди в Гонках Самоубийц не участвуют.

— Эльза, я… спасибо, короче.

В этот момент я трусливо прогнал мысль, что даже с участием полноценного искусственного интеллекта затея с гонкой все еще смотрится форменным самоубийством. На трассе разрешены тараны и прочее членовредительство. Никакие расчеты не уберегут вас от придурка на скорости в сотню километров в час. Какие, в жопу, предсказуемые траектории? Но я был готов признать, что с искином на борту риски уже намного ниже и можно не умирать героем сразу после старта. Это вызывало жуткое облегчение.

— Слушай, все могло быть и хуже, он ведь мог взять тебя в сексуальное рабство. У меня брательник передергивает на какую-то такую гадость. Ну знаешь, искин-насильник в женском монастыре и все такое.

— Да как тебе сказать, чтобы помягче… — я решил все же уточнить модель импланта, который мне предлагается вставить в голову.

— Эльза, Эльза, гляди, что твой рыжий притаранил! Целый ящик кибернетических пенисов! Чекануться, Эльза, десятой технологической эпохи! Да они целое состояние стоят! — Кевин, как обычно, открыл дверь пинком ноги. Родители его за подобное гоняли, но без особого результата.

А мы ржали. Истерично и самозабвенно.

Да, вляпался я в историю

Скейт-парк — последняя зона, доступная взрослым. За ней уже тревожные службы города активно вылавливают сквоттеров, которые достигли возраста совершеннолетия.

Так что город принадлежал нам, детям. Нет, конечно, год за годом территории взрослых расширялись, но шел этот процесс не сказать чтобы быстро. Город неохотно проводил пересчет минимального обеспечения граждан.

Народ подтягивался не спеша. Полноценных коммов у нас не было, а о том чтобы обменяться посланиями, надо было еще вспомнить. Город всегда задавал подобный неспешный ритм жизни. Желтый свет дисков очень походил на тот свет, который можно увидеть на Земле летним вечером. Теплое солнце, теплый ветер. Толстые ленивые коты, которые так же безраздельно царствовали в городе, как и птицы, бродили по покинутым улицам. Этих зверюг кормила городская робототехника. И она же ограничивала размер популяции. Ограничивала так себе, надо сказать. Коты были везде. Животные спали на нагретых крышах, спали на каменных тропинках между домами, спали под мерный шум листвы в городских парках и спали на трубах городских коммуникаций, которые не успели убрать после очередного ремонта трубопровода.

Говорят, для полноты картины не хватало моря. Теплого моря с вечным закатом, коктейлями и тонкими соломинками, через которые эти коктейли надо пить. К сожалению, наше теплое море скисло. Так что нам оставалось любоваться на три городских пруда, а шум моря включать через динамики. Кликеры с записями моря легко можно было узнать по плотной сетке царапин на корпусе. Их засматривали до дыр.

Братья Малано вышли на площадку скейт-парка последними. Они тащили здоровенный самопальный бумбокс и явно уже успели приторчать. Судя по широким улыбкам и блуждающим взглядам.

Звездочка внимательно оглядела банду на площадке. Она сидела на самой высокой рампе и в лучах диска слегка светилась. Я сидел снизу и точил уже третью по счету шоколадку. Кевин, заначку которого и распотрошили, с осуждением смотрел на еду. Этим самым он неимоверно бесил Эльзу, что самого Кевина неимоверно веселило.

В нашей банде, которая носила гордое название «Листопад», сейчас было под полсотни человек. Полсотни ребят в возрасте от четырнадцати до семнадцати лет. По наступлению совершеннолетия каждому из нас предоставлялся выбор: остаться в общине парка, под защитой поста охраны, или менять район обитания.

Эльза встала на ноги и погасила фонарь на длинной палке, который созывал банду на сбор.

Гомон голосов стих. Ну, почти.

— Эндер, выруби этот чертов бумбокс, пока я тебе его в задницу не затолкала! — рявкнула Эльза долговязому парню в кислотно-зеленой бандане. — Короче, ряд новостей. Для начала, у нас появился отличительный знак. Теперь мы носим синие чокеры. Вот, такие как у Сая. Сай, блин, вставай, — я поднялся, торопливо работая челюстью.

— Опять он у тебя жрет, ты бы его проглистовала что ли? — Давид, такой же щуплый и низкий, как я, принялся зубоскалить. Его каштановые волосы торчали во все стороны и абсолютно не шли к его вытянутому лицу. У него даже, с недавних пор, погоняло было «Недорыжий». Он отчаянно завидовал тому факту, что я летаю на Стрекозе, и цеплял меня при каждом удобном и неудобном случае. К сожалению, с существованием Давида приходилось мириться, он виртуозно умел обращаться с трофейной техникой. И был единственным, кто умел чинить что-то сложное.

— Слышь, острослов, пошутил смешно? Так я, кажись, не уловила соль шутки. Можешь повторить, чисто на бис? Ну? — Эльза умела заткнуть любого.

— Да не, я это, короче, не смешная шутка… — стушевался Давид. Только бросил на меня злой взгляд. Вот ей богу, лучше бы он у меня Звездочку отбить пытался!

— Еще есть приколисты? — приколистов не нашлось, народ внимал, Звездочка редко была… такой. — Ну и отлично. Новость вторая: наш летун долетался. Вот эта хрень у него на шее — взрывчатка, с таймером, и управляет ей свихнувшийся ИскИн, который на горбе Сая решил выехать со станции. Так что пока мы решаем проблему, ваша задача сделать так, чтобы наши предки ничего не уловили. Понятно?

А вот теперь стало тихо.

— Сай, держись, чувак! — Питер помахал рукой. Такой же невысокий, как и я, но из-за широких плеч выглядел он квадратным. И у него, единственного во всей банде, уже росла щетина. Питер мой друг и регулярно серьезно выручал, в том числе и перед Эльзой.

— Это ты как умудрился? — спросил еще кто-то.

— Сай потом расскажет, в красках, как он вляпался. Это не все новости. Сай нам друг и мы своих не бросаем. Так что теперь мы официально участвуем в Гонке Самоубийц. Это в той, которую проводят Пауки. И мы ее выиграем! — обрадовала всех Звездочка.

Тишина стала… нехорошей.

— Да они нанюханные. Эльза, у Крыс спек брала? Забористый, да? — Эмма носила длинные дреды и тунику, которая оставляла открытой ее длинные загорелые ноги. — Не, Сай нам, конечно, типа друг и член банды, но я за него умирать не подписывалась. В Гонках Самоубийц выживают не все.

Лицо звездочки налилось кровью, а в воздухе повисло напряжение.

— И как связана гонка и ошейник на его шее? — подал голос Влад, наш умник. В его взгляде не было неприязни или испуга. Только насмешка.

— Этот чеканутый ИскИн требует, чтобы наш рыжий поставил себе в черепушку имплант и угнал грузовой корабль. Типа его зачистят чистильщики корпорации. Типа он плесень и его надо вытравить, — разговор пошел явно не по плану Девяти Нолей и она терялась. Выглядело так, будто она сама осмысливает то, что сейчас говорит. — А вообще-то, народ, у меня есть новый план. Прям охренительный план, достойный детей космических психопатов! — голос Эльзы окреп, а меня кольнуло беспокойство. Я как-то сразу понял, что она нам скажет. Даже кинуть нечем… — Что помешает новым хозяевам станции и нас, того, зачистить? Это предки нам рассказывают, что у нас все будет зашибись, типа с нас спроса нет. Но что-то мне подсказывает, что не все будут думать, как наши родители. Достаточно вспомнить, что они все были уверены в скором конце света. А конкретно наши предки его организовывали и у них не получилось. Так что мы не просто поможем Саю, мы удерем вместе с этой железкой! Свалим с Барселоны семнадцать!