— Как же тебя называть?

— Анна, — твердо сказала я и сделала пару неуверенных шагов в ее сторону.

Женщина сидела на высоком, покрытом мхом камне. При моем приближении она не отодвинулась, лишь повыше подняла голову, чтобы видеть мое лицо.

— Это твое имя из прошлой жизни, — мягко заметила она. — Тебе придется привыкнуть к новому.

— А если я не хочу? — я упрямо вскинула подбородок.

Женщина посмотрела на бурную узкую речушку, мелькающую среди влажных камней и густой зелени в паре шагов от нас.

— Не всегда наши желания определяют нужный путь.

Я сжала челюсти. Отлично, на психотерапевтический сеанс с философским подтекстом я вовсе не настроена!

— Как к вам обращаться? — резко бросила я. — И кто вы? И, ради Бога, где мы?

— Как всегда много вопросов. — Она улыбнулась уголками губ. Слабый порыв ветра донес до меня уже набивший оскомину аромат вербены. — Мне нравится твой пытливый ум, но он направлен не в ту сторону.

— Вот как? — мрачно поинтересовалась я и скрестила руки на груди.

Интуиция не подвела, эта фраза и правда стала любимой!

Женщина, которую я решила звать Вербеной, вздохнула.

— Формально мы находимся на границе сознания, а если тебя интересует, где можно найти это место… — Она обвела рукой лес и шумящую между порогов реку. — Оно недалеко от поместья. Достаточно выйти на лестную тропу у трех дубов. В детстве я обожала здесь гулять.

Ее глаза влажно блеснули, а взгляд заскользил по кронам деревьев. Ко мне он вернулся не сразу.

Я немного выждала, а затем решила брать быка за рога. Второго шанса может не представиться.

— Послушайте, что если нам договориться? Я выполню ту миссию, которую вы на меня возлагаете, а вы — вернете меня домой.

В повисшей тишине отчетливо громко прозвучал крик какой-то птицы. Наверное, ее охватило то же отчаяние, что и меня.

Ладно, возвращаемся к плану Б: соглашаемся, киваем, но делаем все по-своему. В искусстве партизанской войны я была лучшей.

Вербена нахмурилась, и я мысленно осеклась. Надеюсь, она не заглядывает мне в голову?

— Раз вы хотите, чтобы я сыграла роль леди Рейс, вы обязаны ответить на мои вопросы.

— Не сыграть, мы не в театре, — укоризненно поправила Вербена. — Ты должна принять свое новое тело…

— Да-да, отмахнулась я, желая пропустить часть с нотациями. — Расскажите мне о даре леди Рейс! Она была магом?

Вербена неодобрительно взглянула на меня и сложила изящные ладони на колени. На безымянном пальце тонким ободком сияло кольцо.

— Магия — сложная материя, почти неподвластная людям. Женщины к ней более восприимчивы, но и им открыты не все двери.

— Что вы имеете в виду?

Брошь на груди Вербены чуть качнулась, привлекая мое внимание. Удивительно красивая брошь в виде свернувшейся ящерицы. Кажется, я видела ее и в прошлый раз.

— Естественной магией владеют лишь драконы и малая доля человеческих женщин. Последних называют ведьмами. Все остальные (и мужчины, и женщины) получают ее через темный жестокий ритуал. Это искусственное приобретение магии, на которое идут многие представители высшего сословия, чтобы не чувствовать свою ущербность перед драконами. Леди Рейс не стала исключением.

Я сглотнула. Темный жестокий ритуал? Надеюсь, речь идет не о жертвоприношениях?

Вербена чуть нахмурилась, ее тонкие губы сжались в одну линию, и по моей спине поползли мурашки. Что ж, пожалуй, лучше ничего не спрашивать. Не так уж интересно, честное слово.

— Значит, леди Рейс приобрела дар целительства? — уточнила я и пояснила: — Сегодня мне удалось залечить собственный порез.

— Через ритуал невозможно получить дар целительства. Леди Рейс, как и ее отцу, досталась стихия льда. Именно о ней чаще всего и просят те, кто вознамерился стать магом. Только лед и может защитить от драконьего огня.

Я непонимающе нахмурилась. Боже, сколько всего сразу! Ну почему бы не давать информацию дозированно? Риторический вопрос, знаю.

— Тогда как…

Вербена не позволила мне договорить. Видимо, ей наскучила моя неспособность сложить два и два.

— В тебе проснулся ведьмовская природа, твоя природа. — Она выделила два последних слова интонацией. — Если ты думаешь, что дар заключен в теле, то ошибаешься: он принадлежит душе. Я искала душу ведьмы и нашла ее.

Я едва не села на землю. Не знаю, как меня удержали ноги. Вот уж правда, все чудесатее и чудесатее!

— Наверное, вы что-то путаете, — упрямо проговорила я. — У меня никогда не было никаких… ведьмовских штучек. Я бы заметила!

Вербена улыбнулась той мудрой, понимающей улыбкой родителя, которая так бесит всех детей без исключения.

— В твоем мире нет магии. Твоя сущность просто спала, ожидая перерождения, и оно наступило немного раньше положенного срока.

Я распахнула рот да так и застыла. Просто молча и совершенно растерянно взирала на Вербену, не в силах выдавить из себя ни слова.

— Это странно, — просипела наконец я, невольно процитировав Таркера.

К моему удивлению, со мной согласились. Кажется, впервые с момента знакомства.

— Если только немного.

В густой зелени ветвей продолжали щебетать птицы. Рядом шумела река. Земля не разверзлась под ногами, и я, поколебавшись, сдалась.

— Ладно, что мне с этим делать? Зачем вам была нужна ведьма?

Где-то совсем рядом прогремел гром, и я вздрогнула. Вербена вскинула голову, всматриваясь в потемневшее небо.

— Кто-то пытается привести тебя в чувство, — сказала она. — Нам придется продолжить в следующий раз.

— Какой еще следующий раз? — возмутилась я. — Не собираюсь я больше в обмороки падать и задыхаться, чтобы встретиться с вами!

Последние слова заглушил налетевший ветер. Меня закрутило и бросило в чернеющую воронку смерча. В глаза и нос тут же забилась земля, смешанная с сором мелких листьев. Мгновение паники, и я снова провалилась в темноту.

***

Кто-то тормошил меня за плечо.

— Леди Рейс, вам плохо? Отзовитесь, прошу вас!

Я с трудом узнала голос Джози и с еще большим трудом разлепила веки.

— Все в порядке, — пробормотала я, поднимая тяжелую голову.

Джози с сомнением окинула меня долгим взглядом.

— Вы бледная, как полотно, и лоб в испарине. Вы снова упали в обморок?

— Нет-нет! — торопливо заверила я. — Просто уснула. День был сложным.

Мы одновременно взглянули на настенные часы. Их стрелки только-только подбирались к полудню.