По возвращении из этих дальних конных прогулок все детишки собирались в дворцовой школе в Ахене, которой руководил англичанин Алкуин, обладавший многочисленными талантами. Два итальянца, Паоло Варнефрид и Пьетро де Пиз, обучали их всем премудростям. Королевские дети получали здесь то же классическое и латинское образование, что и дети графов, и дети служащих дворца. Они ни в чем не должны были отличаться от своих сверстников, и плетка так же часто гуляла по их спинам, как и по спинам всех других ребятишек. Ротруда проходила дополнительный курс греческого языка и истории Византии, который преподавал ей присланный императрицей Ириной евнух.

Лучшими моментами в течение дня во дворце были совместные трапезы. Карл не садился за стол без жены и детей, и самые маленькие из них, едва только выходили из колыбели и могли усесться на стул, также принимали участие в обедах и ужинах. Пища была простой и грубой. Не больше четырех блюд, главным из которых неизменно становилось жаркое, приготовленное из добытой охотниками дичи. Пили мало, Карл вообще не терпел пьянства, отдавая предпочтение обучению. Пока господа ели, какой-нибудь грамотей читал им вслух, как это делалось в монастырях. Это позволяло одновременно ограничить болтовню и возвысить душу. Из книг чаще всего выбиралось сочинение Блаженного Августина «О граде Божием», в котором Карл находил бесконечное количество тем для размышления, а Хильдегарда – новые предсказания ее скорого конца. После еды вся семья отправлялась отдыхать.

Навязчивая ли идея, которая преследовала Хильдегарду, подорвала ее здоровье или сказывались тяготы, испытанные ею во время долгих и тяжелых походов, но чувствовала она себя все хуже и хуже. Зима 782 года оказалась особенно тяжелой для молодой женщины. Она снова была беременна и переносила эту беременность плохо. Семья отпраздновала Рождество в Тионвиле. Самочувствие королевы все ухудшалось. Карл никак не мог понять, что происходит. Никогда в жизни он не видел свою жену такой слабой, такой печальной. Он изо всех сил старался заставить себя поверить, что все дело только в тяжело протекающей беременности. Ему казалось, что Хильдегарда несокрушима. Вот кончится зима, Хильдегарда разрешится от бремени, и все пройдет…

Увы, произошло как раз наоборот. 30 апреля 783 года Хильдегарда скончалась, произведя на свет девочку, которая не смогла пережить мать. Карл отказывался понимать и принимать случившееся. Несчастье сразило его, как молния поражает одинокий дуб. Его отчаяние было столь велико, столь бурно и нескрываемо, что такое же отчаяние охватывало и всех вокруг.

Только горбатый Пипин наблюдал за отцом, пряча улыбку. Он тоже оплакивал смерть доброй королевы, которую искренне любил, но ее кончина избавляла его от данного им обещания. Теперь можно было начинать мстить. Сыновей Хильдегарды больше не защищала ее материнская любовь… А кроме всего прочего, Пипину доставляло какое-то горькое наслаждение отчаяние короля, он как бы смаковал его горе…

И тем не менее довольно скоро его мысли изменили направление. Он-то надеялся, что отец будет долго страдать. Но думать так означало плохо знать короля франков и недооценивать его неистощимую жизненную силу. Он не мог жить холостяком. И вот не прошло и шести месяцев после смерти столь горячо любимой и столь горестно оплакиваемой Хильдегарды, как осенью того же 783 года Карл женился на Фастраде, дочери пфальцского графа Рудольфа.

Новая жена короля ничуть не походила на Хильдегарду, и Пипин, вопреки собственной воле, встал на защиту осиротевших детей, которых когда-то сам же поклялся погубить. Впрочем, это не мешало ему оставаться смертельным врагом отца. Для Карла и его семьи наступили тяжелые времена…

Едва Фастрада, новая королева франков и четвертая жена Карла, обосновалась во дворце после безмятежного медового месяца, как весь двор принялся искать ответа на один-единственный вопрос: что могло понравиться Карлу в этой надменной, мстительной, завистливой и ревнивой девушке. Она была довольно красива, но не слишком здорова. Какой разительный контраст с Хильдегардой, всегда полной жизнелюбия, всегда доброжелательной и всегда радостной!

Фастрада была невысокой, темноволосой, у нее были прекрасные черные глаза, но ни нежность, ни терпимость отнюдь не входили в число ее добродетелей. Наверное, среди тех, кто сильнее других страдал от нового положения вещей, следует назвать графа Гардрада. Он был верным другом покойной Хильдегарды и старшего сына Карла, горбуна Пипина.

– Никогда жизнь уже не станет такой, какой была при Хильдегарде, – сказал однажды Гардрад принцу. – Боюсь, король заметит это слишком поздно. Непохоже, чтобы Фастрада согласилась повсюду ездить за ним, как делала наша королева. Она устраивается во дворце, словно вовсе не намерена покидать его.

– Она любит роскошь, – ответил Пипин, – любит наряды, лесть, угодничество. Если ты хочешь оказаться в числе ее любимчиков, достаточно сказать ей, что она прекраснейшая женщина на всем свете и притом самая любезная…

– Вот этого-то она никогда от меня не дождется! – возмутился Гардрад. – Прекраснейшей женщиной на всем свете была Хильдегарда. А это похожа на сушеную сливу…

– Мой отец этого не находит, – печально заметил Пипин. – Она вертит им, как захочет… Он просто не знает, что бы такое еще сделать, чтобы ей угодить… Мне кажется, она его очаровала…

– Он поддался чарам этой черномазой?

Пипин пожал плечами.

– Она считает его варваром и требует по отношению к себе необыкновенной изысканности и утонченности. Посмотри, как мы теперь живем: каждый день надо наряжаться в шелка и обвешиваться золотом, а во дворце все провоняло духами. Прощай, доброе старое время кожаных туник и домотканых одежд! Фастрада утверждает, что от всего этого несет дикими зверями и оружейным маслом. Что до детей, то им лучше держаться подальше от нее. Вчера Фастрада хотела отдать приказ высечь Ротруду, потому что та якобы помяла одну из ее вуалей! Мне пришлось вмешаться. Я пригрозил пожаловаться отцу. Ты же знаешь, он всегда запрещал сечь девочек.

– А что тебе на это сказала Фастрада?

– Ничего… Она улыбнулась, но по взгляду, которым она при этом меня наградила, я сразу понял, что нажил себе смертельного врага. Впрочем, мне на это наплевать!

– Но все-таки тебе лучше поберечься. Если она вобьет себе в голову настроить против тебя отца…

– Куда уж больше? – гневно отозвался Пипин. – Я и так безразличен моему отцу. Ты же отлично знаешь, он лишил меня права наследования престола… Моя жизнь никому не нужна, она ничего не стоит. Если Фастрада будет продолжать вести себя так же, начнется война, война, в которой мне нечего терять…

Граф, желая успокоить друга, положил руку на его искривленное плечо.

– И тем не менее наберись терпения, Пипин!.. Когда наступит весна, неизбежно встанет вопрос о том, что Фастрада должна отправиться в поход вместе с мужем. Тебе, как и мне, известно, что он не может обходиться без женщины. И с ее стороны будет очень глупо отпустить его одного, даже если ей так нравится жить во дворце. На дорогах подворачивается столько удобных случаев…