* * *

Пытаясь унять так и не отпустившее волнение, Самоварова позвонила в домофон.

За ее спиной осталась злополучная гостиница, во дворе которой, прежде чем подойти к подъезду Валерия Павловича, она с полчасика погуляла. Не успел еще лифт раскрыть на четвертом этаже свои двери, как Самоварова уже услышала скрежет открывающегося замка.

– Ну что вы в самом деле, артистка! Я и кофе сварил, и в окно все смотрю, жду вас и думаю, чтобы кофе не остыл, а вы во дворе на лавочке сидите, все что-то чертите палкой на асфальте!

Варвара Сергеевна залилась румянцем.

Она и не помнила, чертила ли она что-то, пока размышляла – идти ей или все же не идти.

– Да заходите уже!

Она шагнула в тесную прихожую.

– Сын-то дома?

– Нет, конечно. Работает он.

– А где?

– И как я забыл? Ко мне же пришла Агата Кристи!

– Да прекратите вы паясничать! Я так, исключительно для поддержания разговора… Считайте, что просто из вежливости.

Валерий Павлович добродушно усмехнулся.

– Айтишник он. В хорошей конторе служит.

Они прошли на кухню.

Прежде чем сесть на предложенный стул, Варвара Сергеевна внимательно осмотрелась вокруг.

Чисто, аккуратно, даже дизайн какой-никакой просматривался, не то что их с Анькой убогая кухонька, в которой ремонт уже лет двадцать как не делался, только площадь у них больше раза в два… Но это потому, что они живут в старинном доме, а не в такой вот блочной коробке с низкими потолками.

– А я эклеры с утра сбегал купил… Свежайшие! Угощайтесь!

– Спасибо. Интернет-то у вас хороший?

– Да я еще вчера говорил: отличный. Работайте сколько хотите. – В его голосе промелькнула обида.

Самоварова придвинула к себе тарелку с эклерами.

– Ладно, чудачка… Сейчас кофе с вами выпью, и мне отойти надо будет на часок-другой. Оставлю вас здесь за хозяйку.

– Так вот чужого человека – и сразу за хозяйку?

Он снова усмехнулся и, ничего не ответив, налил ей еще кофе.

– Ну что… Кофе варить вы умеете. Какой сорт берете?

– Арабику стопроцентную, какой же еще!

– А марка?

– Так нашу, «На паях».

– Я так и поняла. Да, они сносные… Тоже ее часто беру, когда не шикую. Курить на балкон?

– Кури здесь. Курите, то есть…

– Спасибо.

– Да и я с вами, пожалуй, за компанию.

– А как же ваш метод?

– Да что-то не очень пока работает!

Оба сдержанно рассмеялись.

– А вы мне приснились сегодня ночью.

От неожиданности Валерий Павлович поднес зажигалку мимо ее сигареты:

– Да?

– Да.

– Ну это, наверное, у вас профессиональное…

– Да нет, я бы так не сказала.

– Хм… Вы очень необычная женщина! И даже если вы за этот час меня обчистите подчистую, мне, пожалуй, будет не жаль, что я с вами познакомился!

Самоварова хмыкнула, прищурилась и выпустила изо рта щедрую порцию дыма. Повела плечами и так и не нашла, что ответить.

Смущалась она, да…

Куда больше, чем ее новый знакомый.

Вскоре Валерий Павлович ушел.

Перед уходом, как и обещал, он включил в своей опрятной комнате старенький, но отлично бегающий компьютер.

Самоварова зашла в сеть и забила в поисковике: «Мигель Мендес».

В общем, все было ожидаемо: его имя, имя профессионального танцора, несколько раз фигурировало в коротеньких статейках на тематических сайтах о сальсе, бачате и других латиноамериканских танцах.

Идентифицировав его внешность по одной более-менее четкой фотографии, она решила пройтись по соцсетям и первым делом залезла в свою любимую.

О! Ей тут же повезло.

Страничка покойного здесь присутствовала, и, судя по всему, до своей гибели он являлся ее активным пользователем.

Предоставленная на ней информация позволяла с лихвой удовлетворить первичное любопытство.

Итак, стопроцентный экстраверт.

Похоже, покойный почти каждый день докладывал всем желающим, где он находится, что ест, что пьет и каково его настроение. Еще он вполне логично увлекался разнообразной музыкой, в том числе (надо же!) классической органной.

Подробное изучение хроники танцора заняло у нее около часа.

Варвара Сергеевна сняла очки и потерла уставшие от напряжения глаза.

Она решила прерваться и выпить кофе, который должен был еще оставаться в кофейнике на кухонном столе.

Самоварова прошла на кухню, подлила в свою чашку остывший напиток и попыталась собраться с мыслями.

В голове была полная каша из осколков жизни, которая принадлежала покойному Мигелю, и навязчивых, против ее воли, мыслей о мужчине, в квартире которого она находилась.

Вернувшись к компьютеру, Варвара Сергеевна открыла историю посещения браузера.

Непреодолимое желание хоть что-то узнать про интересы Валерия Павловича взяло верх над моральной стороной вопроса.

Хотя какая у следователя может быть мораль?

Так…

Час ночи. Форум для игроков в преферанс.

Два часа ночи. Опять преферанс. Уже онлайн.

Все это, конечно, интересный штришок к его портрету, но… там же мелькнуло и что-то еще…

Хм!

От нарастающего волнения у Самоваровой даже вспотели ладони.

Вот оно!

Интуиция и на этот раз не подвела.

Последние, уже под утро, ссылки, по которым прошелся Валерий Павлович, были связаны с самым мрачным ее кошмаром.

«Профессор Пульман. Черный пластик», «Муж пострадавшей во время операции женщины попытался свести счеты с доктором наук», «Следствие по делу Пульмана временно зашло в тупик».

Она прекрасно знала все эти статейки, которыми в свое время пестрели газеты и сайты, знала чуть ли не наизусть.

В некоторых упоминалось и о ней.

Все это было в марте, два с лишним года назад…

А потом был жуткий год, за который она только чудом не превратилась в насекомое.

Анька никогда не упоминала об этом деле.

Бывало обзывалась, унижала, требовала что-то, но про это – никогда!

Полковник Никитин всегда избегал этой темы.

И даже Лариса Евгеньевна давно уже заткнулась.