Сзади кашлянули. Я осторожно повернул голову.

Джаи. На вид почти совсем как я, только кожа темно-коричневая. Завернувшись в белый хитон, он сидел в позе лотоса, точнее, парил в пятидесяти метрах над землей.

– Я прибыл справиться о твоих успехах, – произнес он с мягким акцентом. – Дождь делает подъем затруднительным. В случае если ты пожелаешь прервать восхождение в этой фазе, это не послужит поводом для нареканий.

Зубы стучали от холода, как игральные кости в стаканчике, и я его не расслышал.

– Что?

– Можешь на этом закончить!

Искушение, как я уже говорил, было велико, но… Не хватало еще, в довершение прочих бед, заделаться трусом.

– Нет уж, продолжу, – сказал я, – даже если умру по дороге.

– Такой вариант не рассматривается, – укоризненно ответил он.

Джаи, конечно, зануда, но хотя бы не смотрит на меня как на пустое место. Он медленно поплыл вверх, к лагерю на вершине холма.

А я полез дальше, добрался до глубокой трещины и пополз по ней, как по трубе, обдирая руки и спину. Не прошло и вечности, как я преодолел несчастные десять метров и взобрался на уступ, где обнаружил свою напарницу. Обхватив руками колени, она забилась в тесный угол, куда не попадал снег с дождем. Правда, вряд ли там было теплее и приятнее, но злорадствовать по этому поводу я не стал. Не удостаивая меня вниманием, она демонстративно уставилась в небо.

– Как думаешь лезть дальше? – спросил я, с тревогой оглядывая оставшуюся часть скалы.

– Людей, с которыми я не разговариваю, можно пересчитать по пальцам, – произнесла она в ответ. – Ты среди них. – И она вернулась к созерцанию мельтешащего в воздухе снега.

Ладно, учтем… Я поддел большим пальцем крышку прицепленного к поясу термопака и налил себе кружку дымящегося восстановленного бизоньего супа. Напарнице предлагать не стал: во-первых, точно такой же термос болтался у нее на поясе, а во-вторых – ну ее к черту.

Медленно, чтобы не обжечься, я отпил глоток – до чего же нагрелся, зараза! – и посмотрел на Джо, а вернее, на те две части тела, которые составляли основное отличие между нами.

– Прекрати пялиться!

– Извини, – сказал я. – Просто у людей крыльев не бывает.

Она смерила меня таким взглядом, будто я – липкая гадость, случайно приставшая к подошве ботинка. Джо из мира, где есть магия. Крылья у нее огромные, покрытые белыми перьями, как у ангелов на картинах, – такие в воздухе не удержат, но вопреки всем законам аэродинамики она может парить и управлять ими. Старик объяснял, что над землей ее держит только уверенность в том, что она может летать. В ее мире магией пронизано все, включая воздух. Меня иногда подмывало спросить, как у них появились крылья – может, люди на ее Земле ведут род от летучих обезьян (произошли же обитатели мира Джейкон от волков)? Или, может, какой-нибудь колдун в незапамятные времена прикрепил младенцу на спину лебяжьи крылья – так и повелось? Узнать, как все было на самом деле, похоже, не суждено – Джо испытывает ко мне примерно те же чувства, что и к вирусу Эбола.

Я провел в лагере десять дней, а казалось – всю жизнь, причем не особо счастливую. Видимо, в предыдущем воплощении я был каким-нибудь Чингисханом, а теперь расплачивался за совершенные злодеяния.

За десять дней до того, как повиснуть на скале под снегом и дождем, я проснулся на раскладушке в белой комнате, пахнущей дезинфицирующим раствором. Где-то играл духовой оркестр – что-то печальное, даже скорбное.

Похоронный марш.

Музыка кончилась. На нетвердых ногах я подошел к окну.

На плацу человек пятьсот – очень разных – выстроились шеренгами вокруг большого ящика. На ящике лежало укрытое черным флагом тело.

Я знал, кто это.

Знал, за кого он отдал жизнь.

На помосте стоял человек, похожий на меня сорокалетнего. Он заканчивал прощальную речь – я это понял, хотя и не слышал не единого слова.

Над плацем взметнулся крик пятисот голосов. Это был и скорбный вопль, и победный клич. Пять сотен глоток одновременно вопили, ревели, стонали и выли.

Ящик с гробом замигал, переливаясь, шевельнулся, вспыхнул – и пропал.

Оркестр снова заиграл траурный марш, но на этот раз мотив звучал ободряюще, говоря: «Жизнь продолжается».

Я сел на раскладушку. Меня поместили в лазарет, ясное дело. Я на Базе под стеклянным куполом. Только что я видел похороны Джея.

В дверь постучали.

– Входите!

На пороге появился старший, который произносил надгробную речь.

– Здравствуй, Джои, – поздоровался он. На форме ни пылинки, ни морщинки. – Добро пожаловать на Базу! – Один глаз карий, как у меня, а другой – искусственный, похожий на пучок светодиодов.

– Вы – это тоже я, – подумал я вслух.

Он наклонил голову – видимо, в знак согласия.

– Джо Харкер. Еще меня зовут Старик, правда, не в глаза. Я здесь главный.

– Простите, что так вышло с Джеем. Тело я доставил.

– Правильно сделал. И что еще важнее, не забыл боевой костюм. У нас их всего двенадцать. Таких больше не делают. Мир, откуда мы их брали… в общем, его уже нет. – Он умолк.

Наверное, надо было как-то отреагировать.

– Он исчез? Весь мир целиком?

– Миры ценятся недорого, Джои. Звучит ужасно, но даже в самых ужасных словах есть доля правды. Для Бинарии и ХЕКСа миры ничего не стоят, а человеческая жизнь и подавно… Впрочем, разговор о тебе. Молодец, что доставил тело! Мы смогли попрощаться. В костюме были последние сообщения от Джея. – Он помолчал. – Помнишь, как тебя сюда привели? Ты бредил и все время звал меня.

– Да?

– Да. Ты рассказал про мутныша и змея-тираннозавра, про то, что Джей погиб из-за тебя, потому что подвергся опасности по твоей глупости.

Я опустил голову.

– Да.

Он сверился с записью в блокноте: «Джей просил извиниться перед Стариком – жаль, что теперь стало одним бойцом меньше. Он сказал, что сменщик заслуживает высоких похвал».

– Это я вам передал?

– Да, – он прочитал следующую запись в блокноте и спросил озадаченно: – А что такое «морозная ночь»?

– Морозная ночь? Не знаю. Джей велел вам сказать. Нельзя терять ни одного бойца. Морозная ночь скоро.

– Больше никаких объяснений?

Я покачал головой. Мне было страшно глядеть на Старика, понимать, что это тоже я, только много повидавший и переживший. Интересно, как он глаз потерял? Нет, пожалуй, не интересно…

– Вы можете вернуть меня домой?

Он молча кивнул и добавил:

– Можем. Вполне. Если постараться. Но это будет означать, что мы потерпели неудачу. Придется стереть тебе память, удалить все сведения о Базе и лишить тебя способностей Путника. Это нам по силам. Тебя, наверное, уже хватились – будут выяснять, где ты пропадал, но время в разных мирах течет по-разному, так что в твоем, возможно, и пяти минут не прошло. – Он заметил, что я смотрю на него с надеждой. – И ты сможешь нас вот так бросить?