– Этот по собственной воле, он ещё до того как меня в армию забрали, употреблять начал. Всё выёбывался, думал, это круто.

– А потом вы уже вместе?

– А что было делать? Я больше года по вене бульон гонял, думаешь, легко избавиться от зависимости?

– Я не осуждаю.

– Знаю, – буркнул я и отвернулся, глядя вдаль на дорогу. – Сейчас полегче стало, особенно после смерти. Когда Ленка впервые меня подняла, я решил, что больше никогда не уколюсь, но, увы, героин умеет ждать.

– Извини, – Тоня положила свою ладошку мне на плечо.

Я повернулся к ней, и наши глаза встретились. Вот только то, что я в них увидел, мне не понравилось, кажется, назревают проблемы. Если Лена увидит этот взгляд, она отрежет ей голову и вряд ли согласится воскресить.

– Я думаю, нам не сто́ит…

– Ха-ха-ха, брось, я, по-твоему, кто? Мне почти тридцать лет, неужели ты думаешь, я не смогу сдерживать свои чувства.

– Я думал, ты моложе.

– Деньги умеют творить чудеса, – грустно усмехнулась она и наконец сменила скользкую тему: – Что думаешь делать дальше?

– Хуй знает, – пожал я плечами. – Я впервые в жизни в таком положении, ни хуя не понятно.

– Могу помочь, – хитро прищурила глаза Тоня. – Я подняла свой бизнес с нуля, хотя мне в своё время крупно повезло зайти в свободную нишу. Но удержать деньги оказалось гораздо сложнее, чем заработать.

– Так ты, типа, мажорка? – ухмыльнулся я.

– Нет, Гер, сейчас я блядь и наркоманка, – залилась весёлым смехом она. – Но в вопросах организации кое-что понимаю. Ты прав, вначале нужно стянуть сюда как можно больше ресурсов и укрепить позиции. В идеале тебе нужны сильные люди, которые помогут организовать военную защиту.

– И где их взять? – развёл я руками, – Среди нас, как видишь, таких нет.

– А ты уверен? – снова сузила глаза та. – Здесь три тысячи человек, неужели среди них нет ни одного с опытом работы хотя бы в полиции?

– Уже две семьсот, – поправил девушку я. – Мы потеряли почти пять сотен, прежде чем отбили атаку.

– А могли потерять всех. Теперь есть неплохой шанс укрепиться, поговори с людьми.

– Да они вместо разговоров сразу на колени падают, думают, что мы демоны. Ну не пиздец, а?

Разговор прервал шум борьбы в штабе, а едва мы повернули к нему голову, прогремел выстрел. Вначале я хотел выдать шутку про Мутного, но стало как-то не смешно, и мы с Тоней дружно ломанулись внутрь.

Я рванул на себя дверь и едва не снёс с ног Лену, которая с забрызганным кровью лицом спокойно выходила нам навстречу.

– Ты чё?! – ошалело спросил я и принялся осматривать её на наличие ран.

– Да он заебал уже, вот ей-богу! – тут же последовал ответ.

– Блять, Лен! – рявкнул я и рванул в подсобные помещения, где и расположились кабинеты.

Картина маслом. На полу лежит Мутный, из головы вытекает кровь, рядом разбросаны крошки мозгов вперемешку с костями. В углу сидит испуганная девчушка, смотрит на происходящее глазами полными ужаса, а Кузьмич окончательно распластался по полу и что-то бормочет под нос. Молится, что ли?

– Лен! – крикнул я подругу, – подними его.

– Пошёл он на хуй! – рявкнула она в ответ. – Заебал меня, ублюдок вафельный. Сука, единственные три дня в месяце, когда мне всё по хую и то умудрился выбесить, гандон.

– Это ж Мутный, – ухмыльнулся я. – Чё на этот раз?

– Бухло искал, – ответила она, уже подойдя ближе. – Ну и хули, я только контакт наладила, а он опять влез.

– Понятно, – буркнул я. – Подними, хули он тут валяться будет как этот?

– Вонять начнёт, подумаю, – ухмыльнулась она.

– А если поздно будет? – намекнул я на не такой уж долгий срок пребывания души в теле.

– Плакать не буду, – уже совершенно спокойно ответила Лена. – Да на хуй он тебе всрался вообще?

– Он нам всем нужен, – упрямо помотал я головой.

– На хуя? – уже более напористо переспросила она и даже тыльной стороной одной ладони по другой постучала.

– Громоотвод, – коротко ответил я и поспешил объяснить: – В каждой компании такой есть: хоть в школе, хоть на работе, хоть среди друзей. Его все ненавидят, на этом и держатся. Если убрать Мутного, мы завтра же друг другу глотки перегрызём.

– Ебать ты философ, – захохотала Лена. – Ладно, подниму сейчас… Громоотвод, бля, ха-ха-ха.

Тоня тем временем обнимала девушку, которую совсем недавно трахал Мутный. Она, видимо, тоже прибежала на шум, потому и словила культурный шок от выходки Лены. Сейчас вроде как отходить начала, носом шмыгает, ещё немного и слёзы водопадом польются.

Кузьмич же как лежал ничком, так и остался. Нет, этого товарища явно пора отстранять от управления. С таким каши не сваришь, вот культ создать – это запросто и то под вопросом. Хотя…

– Эй, Кузьмич, – окликнул его я, – подними глаза и смотри.

Тот оторвал лицо от пола и уставился на меня.

– Встань! – рявкнул я. – Если не прекратишь вести себя как чмо, я тебя ей скормлю! Смотри, я сказал!

Мужика трясло, словно бродячего пса под ледяным дождём, но взгляда он отвести не посмел, просмотрел всё шоу по воскрешению, что развернулось перед его взором, от начала и до конца.

Мы впервые делали это на людях, потому эффект превзошёл все мои ожидания. Кузьмич принялся креститься, когда тело Мутного пустилось в пляс, словно эпилепсик в припадке. А затем наркоман поднялся.

Грозный смотрящий рухнул на пол, схватился за грудь, слабо застонал и вдруг затих, несколько раз дёрнув ногой.

– Ёбнутая сука! – первым делом Мутный, конечно, поблагодарил Лену за своё воскрешение. – Блядь, ну ёбанарот! Я в штаны насрал!

– Аха-ха-ха! – грохнула от смеха Лена. – Я-то думаю, чё так воняет, ха-ха-ха!

– Ебанашка, – буркнул тот и, поднявшись на ноги, побрёл куда-то в другую комнату, пытаясь придержать кучу рукой. – Бляа-а-адь! Воды нет! – через секунду донёсся его разъярённый крик. – Сука, я тебе ебальник сломаю, тварь!

– Очко вначале подмой, ха-ха-ха, – вернула ему Лена.

– Блядина! – рявкнул тот, видимо, не смог подобрать других аргументов.

– С этим что? – кивнул я подбородком на Кузьмича.

– Умер, похоже, – девушка попыталась прощупать пульс, – или дышит ещё, хуй его поймёшь.

– Подлечить сможешь? – уточнил я.

– Как не хуй делать, – пожала плечами она и коснулась его в районе лба.

Через пару секунд тело смотрящего несколько раз подпрыгнуло, и вскоре он открыл глаза, а затем снова зажмурил, увидев над собой Лену и меня.