– Здорово, – хмыкнул Веня. – В прокуратуру не звонил?

– Откуда? Из кабинета пьяного главврача?

– Только не надо на меня орать, Серж. Если бьют припадки, пей валерьянку…

– Валерьянка не поможет, – уже спокойнее проговорил Сергей. – Тут водки надо. Так мы сегодня расслабляемся, Веник?

– Посмотрим. Сперва нужно прозвонить в прокуратуру. Насчет заявы…

Светловодская прокуратура работала в каком-то странном режиме. С утра в гулких коридорах и кабинетах было шаром покати, зато по вечерам прокурорские вкалывали как глухонемые, оставаясь на рабочих местах порой до поздней ночи.

Была уже половина седьмого вечера, но даже секретарша прокурора все еще торчала на своем боевом посту. Она-то и сообщила по телефону, что гражданка Белкина в прокуратуре не появлялась и своего заявления не забирала.

– Все! Я этого фуцина убью! – вскрикнул Сергей, прыгая за руль.

Несколько минут спустя он притормозил у того самого подвального кафе. Красной «Ауди» у торца дома не было. Сергей стукнул кулаком по рулю:

– В прятки решил поиграть, Колобчина? Ладно…

– Поехали на почту, – вдруг сказал Веня.

– Что? – не понял Сергей.

– Говорю, давай на почту подскочим. Звякнем Колобку на сотовый…

«Мобильников» у Вени с Сергеем не было, телефонных карточек тоже, так что предложение было вполне разумным. Они подскочили к ближайшему почтовому отделению и принялись названивать по номеру Колобка. На этот раз вызов шел, только вот отвечать сутенер почему-то упорно не хотел.

– Урою, падлу! – на всякий случай прорычал в трубку Сергей.

Следующий час они потратили на поиски Колобка. Сергей старательно объехал все точки, где мог попытаться спрятаться сутенер, но красной «Ауди» нигде не было.

Сергей все больше психовал, Веня все больше хмурился. Напоследок они заглянули во двор Колобка и решили ехать на вокзал. На этот раз «восьмерку» припарковали на привокзальной площади.

Вычислить и зажать в углу пару сопливых «ночных бабочек» – коллег Белки по ремеслу – большого труда не составило. Девчушки поначалу слегка испугались, но на вопросы Сергея ответили бойко и уверенно.

По их словам, Колобок появлялся на вокзале около двух часов назад. Выглядел он встревоженным и искал Белку, которой не оказалось дома. Поскольку Белка после утренней «корриды» на вокзале не показывалась, Колобок выматерился и укатил искать ее дальше. А напоследок строго-настрого приказал, чтобы Белка сразу же позвонила ему, если вдруг появится.

Рассказ девушек подозрительно походил на правду. Сергей на всякий случай еще задал контрольный вопрос:

– А как он при этом выглядел, ну, вообще?

– Клево! Все время за бок держался и кривился!

– А «пятачина» во-от такой!

– Ага, кто-то ему конкретно в дыню заехал!

– Ладно, девки, – отступил в сторону Сергей. – Гуляйте.

Когда девчушки выпорхнули из угла, он повернулся к Вене:

– Что скажешь?

– То, что и раньше. Кажется, этот тип переключился на Белку.

– Какой тип?

– Шантажист. Я чувствовал, что он что-нибудь придумает. Короче, надо искать Белку!

– И как ты ее найдешь, если ее даже Колобок отыскать не может?

– Да хрен его знает…

Прежде чем покинуть вокзал, Веня с Сергеем еще раз переговорили с Белкиными подружками. Те нехотя назвали несколько мест, где она могла «нарисоваться».

На этот раз девчушек они нашли и пытали на перроне. А на входе в здание вокзала Сергея едва не сшиб с ног сержант-«линейщик». Тот самый, который опознал днем Лившица. От него за версту разило самогоном.

– Осторожнее, Костя! Все копыта отдавил! – вскрикнул Сергей.

– Опять вы? – подозрительно уставился на Локтева сержант. – Снова кого-то встречаете?

– Да нет, с чего ты взял? Просто со знакомыми телками на вечер добазарились…

– А, понял! – дыхнул сивушным духом сержант, хватая Сергея за руку. – Тогда подсобите, а то мы с Петровым одни остались! Погнали!

– А что стряслось-то?

– Погнали, по дороге расскажу!

Делать было нечего, и Сергей с Веней присоединились к Косте. По дороге он вкратце обрисовал ситуацию. Двадцать минут назад на пятый путь прибыл ленинградский поезд. Петров встречал его на перроне, Костя торчал на телефонах в комнате милиции.

А потом Петров сообщил по рации, что в десятом вагоне проводницы нашли потерявшего сознание пассажира. Костя выскочил в медпункт и послал к поезду вокзального фельдшера. Вскоре фельдшер вернулся и сказал, что пассажир с час как умер от сердечного приступа.

– Ну? – спросил на ходу Локтев. – Умер и умер! У меня вон тесть тоже сегодня гикнулся! Делов-то! В первый раз, что ли?

– Да не в первый! Но только что Петров передал по рации, что он пропал!

– Кто пропал?

– Ну, труп! С вещами!

– Тьфу ты! – начал тормозить Сергей. – Так он что, тоже пьяный, что ли?

– Кто, Петров?

– Да не Петров, а фельдшер!

– Зачем пьяный? Ну, пропустили по маленькой, было дело…

– Ой, блин! – окончательно остановился Сергей. – Разворачивай оглобли, Веня. Этот пассажир наверняка оклемался, да и вышел себе спокойно. Перепились уроды, жмурика от живого отличить не могут…

Веня в нерешительности оглянулся на ленинградский поезд. За время разговора они успели добежать до третьей платформы, у которой стоял состав. Десятый вагон находился в каких-то пятнадцати метрах от них.

– Да ладно, Серый, пошли глянем, раз приперлись, что там у них…

– Ну пошли, – махнул рукой Сергей.

– Ну что тут? – спросил Веня, подходя к вагону.

– Ни хрена не пойму! – подал голос откуда-то снизу сержант Петров. – И под поездом его нет.

– А чего ему там делать? – хмыкнул Сергей.

– Да я думал, выкинули, может? – вздохнул Петров, выбираясь на платформу. – Ни хрена не пойму…

Самогоном от него тоже разило прилично, но на ногах он держался крепко.

– А если он просто сошел, а?

– Кто, труп? – как на идиота посмотрел на Сергея Петров. – «Сойти» ему кто-то помог. Такие уже не ходят.

– А как все было? – спросил Веня.

– Да как? – пожал плечами Петров. – Обычно. Фельдшер констатировал, значит, смерть. Ну, мы дверь прикрыли и вышли с проводницами на воздух. Перекурить, в общем. Фельдшер ушел на вокзал, а через пару минут проводница, которая черненькая, двинула белье в тюки паковать. Потом назад выскочила и как заорет! Мол, пропал… Я туда, а его уже нет. И вещи пропали. Ну, я сразу смекнул, что вынести его могли только на другую сторону, на шестой запасной путь, значит. Добежал до противоположного тамбура, глядь, а дверь и впрямь открыта… Одного только не пойму.