– Руслан, погоди, – робко блею я под любопытным взглядом экономки. – Давай поговорим…

– Потом, девочка. Олды волнуются. Успокой их, и поужинаем. Жрать хочу, как собака, – печально вздыхает Руслан, открывая передо мной дверь в большую светлую комнату.

– Или лучше я сам, – решает, забирая трубку из моих одеревеневших пальцев, и уже через минуту шутливо жалуется Дамиру.

– Ни на минуту уединиться нельзя!

А дальше разговор сводится к нашей якобы вселенской любви.

– Потом поговорим с бабульками, – закончив разговор, вскользь бросает Руслан. Отодвигает стул, ждет, пока я усядусь за белый стол, на котором уже теснятся блюда, накрытые крышками. Тупо пялюсь на нарядные белые тарелки с золотыми ободками, хрустальную люстру с черными подвесками. Даже салфетки – и те льняные, а не бумажные. Все, абсолютно все кричит о немыслимой роскоши.

Куда я попала? Мне здесь точно не место. Нужно встать и уйти. Вспомнить, наконец, про гордость и чувство собственного достоинства.

Но на крыльце моего дома наверняка до сих пор сидит компания предателей. А напротив улыбается Руслан, рассматривая пузатую бутылку с длинным горлышком.

– Судя по году, неплохое Бургундское. Давай, наконец, выпьем за наше спасение.

Темно-красная жидкость льется в бокалы. Елена Романовна торжественно вносит блюдо с запеченным мясом.

Простой ужин бедного олигарха.

– За нас! – постановляет Руслан, подходя с бокалом ко мне. Улыбается, очаровывая. Устоять, наверное, можно. Вот только я не в состоянии. Если это не гипноз, то что?

Как во сне, поднимаюсь навстречу хозяину дома. Красивый черт!

Пытаюсь отогнать безумное наваждение. Но рука уже тянет бокал к Руслану. Легкое треньканье хрусталя отзывается в моей башке набатом.

Еще не поздно все остановить…

Но губы Годарова внезапно накрывают мои. Винный привкус превращает поцелуй в легкое безумство.

– Ты такая сладкая, маленькая, – шепчет Руслан, отставляя бокал в сторону. Завороженно ведет большим пальцем по моим чуть саднящим губам. – Я просто дурею.

– Руслан, – силюсь противостоять напору.

– Молчи, – хрипло шепчет он, притягивая меня к себе. – Околдовала меня, и в кусты? Я не позволю.

Светлана

Сзади раздается покашливание. Елена Романовна вносит поднос с запеченной рыбой. Руслан нехотя выпускает меня из объятий и, нахмурившись, кивает на свою тарелку.

– Мне там неудобно сидеть, Лена. Переставь, пожалуйста.

Елена быстро подвигает приборы поближе к моим и без лишних напоминаний удаляется из комнаты.

– Давай хоть поедим, – вздыхает Руслан, усаживаясь рядом.

Накладывает мне в тарелку паштет и салат, тянется за нарезкой.

– Я столько не съем, – вскрикиваю испуганно.

– Фигуру бережешь? – спрашивает Руслан, снова подливая вина, и добавляет с веселым укором. – И пьешь мало… Небось и голова не болит.

– Редко, – отвечаю на автомате и тут же понимаю, что попала в ловушку.

– Отлично! Из тебя получится обалденная жена.

– Руслан, – прошу. – Давайте поговорим серьезно. Я не хочу замуж.

Годаров перестает жевать. Спокойно кладет вилку на край тарелки. Откидывается на спинку стула.

– Почему? – спрашивает снисходительно. Смотрит участливо.

А я как дура лихорадочно подыскиваю нужные слова. Но все мои аргументы разбиваются об улыбочку Годарова.

– Можно подумать, я тебя на плаху приглашаю, а не в ЗАГС. И мне не нравится, Света, твое поведение. Ты то соглашаешься, то снова даешь обратный ход. Определись уже. Давай. И больше мы к этому вопросу возвращаться не будем. Пока едим, подумай. Позвоним олдам и скажем, что ты передумала. А потом снова согласилась.

– Руслан, – тяну, забыв все слова. По большому счету, он прав. Так нельзя. Но я-то не соглашалась! Годаров все решил сам, да еще объявил об этом родственникам. А теперь выставляет меня инфантильной малышкой.

– Подумай, – повторяет он, снова принимаясь за еду. – Рыбу, кстати, повар готовит по рецепту бабы Нади. Запекает с луком и зеленью.

– Да, это очень вкусно, – соглашаюсь с улыбкой. И когда ко мне в тарелку плюхается большой шмат рыбы, не смею отказаться.

– Вот видишь, как много у нас с тобой общего, – довольно фыркает Годаров. – Я думаю, мы еще найдем точки соприкосновения. Кто из писателей тебе больше нравится?

– Гюго, – признаюсь честно.

– Это же он написал «Мужчина – наиболее продвинутое существо... Женщина – самый возвышенный из идеалов... Он – мозг. Она – сердце...»?

– Мозг дает свет, сердце – любовь. Свет оплодотворяет, любовь воскрешает. Он силен разумом. Она – слезами, – продолжаю на автомате.

– А мне больше нравится Хемингуэй, – вздыхает Руслан.

– Старик и море, – тут же встреваю я.

– Ага, – кивает он довольно. – Тебе тоже?

– Фицджеральд, – улыбаюсь довольно. – У меня старый сборник. Я его раз сто перечитывала.

– Я Хэма тоже, – кивает Руслан и добавляет заговорщицки. – Ты в курсе, что они дружили?

– Конечно!

– А этот анекдот знаешь? «Бежит дворник за мальчиком»…

– Андрей Платонов, дворник, бежит и думает. Догоню, прибью…

– Точно! – весело смеется Руслан и смотрит на меня с интересом. – А с тобой не соскучишься, Света…

Постепенно я немного расслабляюсь. И чувствую, как куда-то прочь уходят скованность и тревога. Мы болтаем с Русланом, как старые друзья…

Хотя нет! С подругами я не могу поговорить о литературе. И длинные занудливые анекдоты они не понимают.

– А к Пелевину как относишься? – спрашивает Годаров и, насторожившись, прислушивается. Там в коридоре кто-то ходит. Слышны шаги и голоса.

– Не обращай внимания, – морщится он. – Нас никто не побеспокоит.

Но в этот момент двери распахиваются, и на пороге замирает Алиса Годарова, двоюродная сестра Руслана. Красивая девчонка в модном костюмчике и с черными как смоль волосами. А из-за ее плеча выглядывает еще какая-то девушка.

– Ой, Руслан, – мурлычет Алиса, с любопытством оглядывая комнату. На минуту замирает на мне и спрашивает с усмешкой. – А что вы тут делаете?

Годаров молчит. Лишь, вскинувшись, молча взирает кузину. Но смотрит на нее как на пустое место.

– Лена, – поворачивается к экономке. – Помоги девушкам найти выход.

– Что? – охает от неожиданности Алиса. – Мы с Элей приехали на выходные…

– Лена, проводи Алису и ее подругу в гостевой домик, – холодно замечает Руслан.