Леди Суффольк увидела в другом конце зала маркизу и добавила:

– Никто не заметит, здесь мы или нет, а мне лично необходим ранний сон.

Они вышли из зала и поднялись наверх, где их спальни были расположены рядом.

– Я думаю, милое дитя, – сказала леди Суффольк, когда они подошли к своим дверям, – вам следовало бы потанцевать с этими симпатичными молодыми людьми, что собрались внизу. Вы уверены, что хотите лечь спать?

– Да… это то, чего я хочу, – ответила Марина.

Леди Суффольк поцеловала девушку. Она точно знала, что чувствовала Марина и почему.

Когда, расставшись с Мариной, она вошла к себе, леди Суффольк вздохнула. Это неизбежно, думала она, что все женщины влюбляются в Вильяма Виккерса. Они находят его неотразимым, потому что он от них ускользает. Но Марина другая. Он разобьет девушке сердце, и она даже не поймет, почему оно разбито.

Майор заметил, что леди Суффольк и Марина покинули бальный зал. Ему и в голову не приходило, что он мог быть причиной, почему Марина ушла.

Вильям решил, что поскольку она боялась мужчин, то вообще не желала ни с кем танцевать. «Чем скорее я найду могилу ее отца, – подумал он, – и отправлю ее обратно в Англию, тем лучше».

Для такой молодой девушки было трудно это понять. Но в жаркой Индии, где большому количеству молодых мужчин не хватало чем себя занять, романы были своего рода развлечением. Флирт считали чем-то само собой разумеющимся. Сам он находил Шимлу, где романтические истории следовали одна за другой, довольно скучной.

Майор мог понять, что для женщин, которым приходилось мириться с однообразной повседневной жизнью военных лагерей, это было спасением. Но после своего опыта с Летицией сам он такой участи не желал.

Марина очень бы удивилась, если бы услышала разговор майора с леди Флорой, когда они танцевали.

Она сама попросила его потанцевать с ней. Трое других стоявших рядом с ней кавалеров ожидали ее решения, кого она выберет.

Леди Флора была проказлива отчасти по натуре, а отчасти потому, что она уже не первый год самым беззастенчивым образом преследовала майора. Она никак не могла понять, почему он, в отличие от многих других, не находил ее неотразимой.

– Теперь, когда вы вернулись, Флора, – сказал он, – ради бога, ведите себя прилично и не разбивайте сердца младших офицеров. В прошлом году Рейвеншоу чуть было не покончил самоубийством.

– Он был чересчур эмоционален, – ответила леди Флора, – но вы должны признать, что он очень хорош собой.

– Если вы будете так плохо вести себя в этом году, – сказал майор, – я попрошу вице-короля выслать вас как особу, представляющую опасность для нашей армии.

Леди Флора рассмеялась:

– Вы же знаете не хуже меня, Вильям, я бы гораздо охотнее флиртовала с вами, чем с этими безусыми юнцами.

Это было высказывание в обычном ее духе.

– Я слишком занят, чтобы обращать внимание еще и на вас, в добавление к более важным вещам, – ответил майор.

– Что может быть важнее меня? – возмутилась леди Флора. – И знаете, было бы очень забавно, если бы вы согласились скрыться со мной в какое-нибудь секретное место, где бы нам никто не помешал.

– Нет таких секретных мест, – ответил майор, – которые были бы неизвестны этим ужасным женщинам в Шимле с их длинными языками.

– А если я найду одно такое место, им неизвестное, вы пойдете со мной?

Леди Флора смотрела на майора и была при этом так очаровательна, что наблюдавшие за ней мужчины затаили дыхание.

– Вы же знаете мой ответ. Если бы я и пошел с вами, то уверяю, только для того, чтобы вас там отшлепать, чего вы заслуживаете с колыбели.

Леди Флора засмеялась:

– Если бы вы так поступили, я бы убедилась, что вы способны на какие-то эмоции в отношении меня! Но в настоящий момент только опасаюсь, что айсберг еще больше заледенел.

Майор улыбнулся, но не ответил.

Они медленно кружились под музыку Штрауса.

– Что бы вы сделали, если бы я вас сейчас страстно поцеловала? – спросила леди Флора.

– Не советую вам так рисковать, – ответил майор. – У меня возникло бы искушение больно вас отшлепать и настоять, чтобы вице-король отправил вас в Англию на следующем же пароходе.

– Я вполне верю, что вы и правда могли бы так поступить. Позвольте мне вам сказать, Вильям Виккерс, что вы самый несносный, раздражающий и волнующий человек, какого я когда-либо встречала.

Вильям внезапно остановился.

Леди Флора заметила, что он подвел ее к трем кавалерам, с которыми она стояла, когда пригласила его на танец.

– Возвращаю вам ее милость, – сказал майор. – Она превосходно танцует, но не верьте ни единому ее слову.

Вильям отошел. Глядя ему вслед, леди Флора топнула ногой.

– Это самый раздражающий человек, какого я встречала за всю свою жизнь, – сказала она.

Майор вышел из зала и вернулся к себе в спальню.

Камердинер дожидался его. Он служил у майора уже несколько лет, и тот полностью ему доверял. Когда майор появился, камердинер, сидя на полу, занимался чисткой сапог. Но тут же вскочил.

– Вы нынче рано, сэр, – заметил он.

– Я знаю, Хилл, – ответил майор, – но с меня хватит.

– Вам записка, сэр, она на письменном столе.

Вильям подошел к столу у окна.

Конверт был маленький и сильно помятый. На нем значилось его имя.

Майор быстро вскрыл конверт и прочитал краткое сообщение. Это было то, чего он ожидал, и подтверждение того, что подозревал. Вильям медленно поднес конверт и его содержимое к горевшей на столе свече. Когда конверт превратился в пепел, майор повернулся к камердинеру.

– Мы уезжаем, Хилл, – сказал майор. – Завтра утром.

Камердинер – полуиндус, полуангличанин – кивнул.

– Какие-нибудь особые потребности, сэр?

– Принесите все, что я обычно беру с собой, для меня и для мисс Лонсдейл. И сумку, которую я вам дал перед отъездом из Англии.

– Слушаюсь, сэр.

Майор погрузился в молчание. Хилл погасил свечи, подошел к двери и только тогда спросил:

– Спокойной ночи, сэр. Утром в обычное время?

– Да, в обычное, – ответил майор.

Оставшись один, Вильям почувствовал, что ему стало очень жарко. Не подняться ли ему сегодня спать на крышу? Он часто так делал, когда жара становилась невыносимой.

Но потом решил, что это не стоит труда. Он просто сбросил простыню, которой сначала закрылся. Вильям думал, что сразу заснет. Но вместо этого его мысли были заняты Мариной. Теперь, когда он узнал, где находится могила ее отца, не делает ли он ошибку, что берет ее туда?