Акитаду поразило, что Нагаока, похоже, больше горюет не о мертвой жене, а об убившем ее брате. Когда Нагаока наконец прекратил рыдать и утер лицо платком. Акитада сказал:

— Могу я узнать, где произошло убийство? Нагаока вскинул на него покрасневшие глаза.

— В Восточном горном монастыре. Они совершали туда паломничество.

Этого Акитада и ожидал. На протяжении всей жизни его преследовали такие вот замысловатые совпадения, устроенные судьбой. Ливень, загнавший его под крышу Восточного горного монастыря в ночь убийства, странный разговор с престарелым настоятелем, адская настенная роспись и ночные кошмары неизбежно привели его теперь сюда, в дом Нагаоки. Он почувствовал, как жутковатая дрожь пробежала по спине.

— А почему вы так уверены, что ваш брат невиновен? — спросил он у Нагаоки.

— Да потому что я знаю его как самого себя! — воскликнул торговец. — У Кодзиро кроткий характер, и он неспособен на убийство. И напрасно он признался в том, чего не делал, — ведь он не помнит ничего из той ночи и не знает, как попал в комнату моей жены.

Про себя Акитада подумал, что потеря памяти вряд ли может являться подтверждением невиновности, пусть даже и не вымышленной, но вслух лишь сказал:

— Может, вам лучше рассказать мне, как все было? Но Нагаока уже замкнулся в себе.

— Простите, — сказал он, — но я не понимаю, почему вас так интересуют мои семейные неприятности.

— Нет-нет, они меня ничуть не интересуют. Просто так уж случилось, что я заночевал в том монастыре и, вероятно, мог видеть или слышать что-нибудь, способное оказать помощь вам или полицейскому расследованию. А кроме того, я вообще увлекаюсь распутыванием сложных юридических дел, и мне уже неоднократно удавалось раскрыть правду в подобных вашему случаях. Собственно, на этой почве я и познакомился несколько лет назад со старшим офицером Кобэ. Он тогда был простым капитаном, а я служил в министерстве юстиции. Уверен, что он охотно поручится за меня. — Последнее у самого Акитады вызывало некоторые сомнения, но подхлестывавшее его любопытство все больше и больше влекло его к убийству в семье Нагаоки. — Что, если вы немного расскажете мне о вашей жене и о брате?

Нагаока внимал с интересом и теперь уже кивал:

— Конечно, конечно, я обязательно расскажу. Видите ли, мой брат гораздо моложе меня и сложен крепче. Он очень обаятелен, и люди тянутся к нему.

Акитада понимающе кивнул:

— Похоже, как раз именно такого человека я видел у ворот монастыря, когда приехал туда. Дама, что была с ним, была укутана вуалью.

— Моя жена была одета в светлое кимоно с вышивкой в виде цветов. Она тоже молода… то есть была молода.

— Точно. Они прибыли туда чуть раньше меня, только, боюсь, мы не успели толком разговориться.

— Надо же, какое совпадение! — удивился Нагаока, качая головой. — Это кимоно… Я как раз недавно подарил его ей. В нем она и умерла. Когда я увидел ее, ее лицо было… изуродовано, но она все равно была прекрасна. — Он содрогнулся всем телом. — Как вы добры, что предложили помощь! Мы с братом… — Голос его дрогнул. — Мы всегда были неразлучны. Родитель наш умер молодым, и я заменял ему отца. А теперь вот это ужасное происшествие, и я буквально проклинаю себя!..

— За что? — удивился Акитада и тут же прибавил: — Нет, мне, конечно, не хотелось бы влезать в чужие семейные дела, но, по-моему, вам полагалось бы горевать о погибшей жене. Вы же вместо этого, похоже, всецело озабочены арестом вашего брата.

— Разумеется, я потрясен смертью жены, — угрюмо ответил торговец. — Но она мертва, а мой брат жив и сейчас больше нуждается в помощи. Кроме того… — Он тяжко вздохнул. — Мы уже давно оба тяготились этим браком. Нобуко не любила меня. Думаю, она воспылала чувством к моему брату. Этого и следовало ожидать. Ведь ей было всего-навсего двадцать пять, а мне пятьдесят. Ну взгляните на меня! Кто я? Скучный старик, вечно ковыряющийся в каком-то старье. А брат на пятнадцать лет младше меня. Он пишет стихи и по ночам в саду бренчит на цитре. Тут любая молодая женщина не устоит.

Сам будучи счастлив в супружестве с Тамако. Акитада затруднялся представить, что может чувствовать муж, когда жена ищет любви его собственного брата. Ему вдруг пришло в голову, что Нагаока сам имел сильный мотив для убийства жены. Даже несмотря на вполне разумные объяснения, реакция торговца была на редкость странной. Ведь муж, преданный сразу двумя близкими людьми — женой и братом, — должен быть не на шутку разгневан и даже разъярен. А этот человек всего лишь робко упомянул о неверности жены и проявлял неистовое возмущение арестом брата.

А между тем Нагаока продолжал свой рассказ: — Не следовало мне жениться во второй раз. По крайней мере на такой молодой девушке, что годится мне в дочери. — Он беспомощно всплеснул руками. — Нобуко была такая веселая и живая, когда жила в доме отца. Она любила танцевать и петь, и у них в доме всегда было полно молодежи. Я надеялся, что забота о детях заполнит ее жизнь, но мы так и не завели детей. Очень скоро я обнаружил, что она несчастлива со мной, и постепенно как-то отдалился от нее. Я притворялся, что занят работой, но на самом деле мне невыносимо было видеть ее такой несчастной. Она радовалась только при появлении моего брата, и меня это устраивало. — Он замолчал и угрюмо уставился на один из свитков на стене. Подождав немного, Ахитада спросил:

— Простите, но не хотите ли вы сказать, что ваша жена от скуки взяла себе в любовники вашего брата?

Нагаока был потрясен таким предположением.

— Конечно, нет! Они не были любовниками, хотя я не стал бы возражать. Только Кодзиро никогда не предал бы меня, разве что… — Он покраснел и решительно прибавил: — Нет, мой брат никогда не сделал бы сознательно ничего, что причинило бы мне вред. Как, впрочем, и я ему.

— Сознательно? Люди не совершают прелюбодеяние несознательно.

Нагаока отвернулся.

— Я так не считаю.

Акитада, уловив в его словах тень сомнения, как можно осторожнее проговорил:

— Но ведь что-то было?

Нагаока сорвался и даже перешел на крик:

— Я не знаю всей правды!.. И он тоже не знает! Судя по всему, Кодзиро был сильно пьян. Когда он напивается, он часто не помнит на следующий день, где был вчера и с кем. Городские стражники из веселого квартала частенько приводили его домой в бессознательном состоянии. Это меня всегда тревожило, потому что я боялся, что пьянство не доведет его до добра. — Он вздохнул. — Так и случилось.

— Ваш брат жил здесь?

— Нет, только приезжал погостить. У него имеется свой дом в деревне. Я помог его купить на деньги, оставшиеся от отца. Он усердно трудился на этой земле да еще присматривал за имением принца Апуакиры неподалеку. — Нагаока нервно сцепил руки. — И что теперь подумает принц! Ну почему?! Почему такому надо было случиться теперь?!

— Что значит «теперь»?

— Кодзиро перестал пить. Больше месяца не прикасался к вину. — Нагаока умоляюще посмотрел на Акитаду. — Вы только поймите — поведение Кодзиро в монастыре иначе как странным не назовешь. Все его былое пьянство происходило из-за любовного разочарования, но он справился с ним, покончил с этой слабостью.