и сдул всю красоту в сторону фонтана. Пузыри приземлились на воду и остались плавать на поверхности. Стоящий посреди двора Раймонд обернулся к источнику ветра и принялся с детской непосредственностью разглядывать девушку, сидящую в коляске рядом с отцом и матерью.

Первой сообразил де Лэйн. Он подошел к экипажу, вежливо поклонился и представился:

– Криспин де Лэйн к вашим услугам! Прошу простить нас за некоторую суету, родственник перестарался с магией.

Крупный немолодой мужчина строго оглядел двор, но не нашел никаких недостатков, кроме мыльных пузырей, и потому смягчился. Чопорная дама поджала губы, но маг разглядел в ее глазах смешинки. Неужели это она помогла справиться с пузырями? Ах нет… Целуя ручку юной мисс, огневик ощутил чистую и светлую струю воздушной магии. Вот чьи это проказы! Интересно, интересно!

Между тем к экипажу подошла Агата и тоже со всеми поздоровалась, принесла извинения, а потом сказала:

– Позвольте вам представить нашего родственника, Раймонд де Сон.

– Де Сон? Не слышал… – протянул мужчина, подозрительно разглядывая артефактора.

– Мой кузен получил титул за свои успехи в прикладной магии, – небрежно сказал де Лэйн, коротко взглянув на ведьму.

Они оба знали, что титул был таким же авансом, как и это поместье.

– Что ж, приятно познакомиться, – протянул сосед. Он успел представить себя – «Шевалье де Вьенн!», жену – «моя супруга, мадам Коринн», и дочь – «мадемуазель де Вьенн».

– Я рад, – внезапно поклонился Раймонд, не сводя глаз с зардевшейся девушки.

Через несколько минут гости наконец вышли из экипажа и разместились на веранде, занавешенной полосами тюля от насекомых. К дому мага и ведьмы даже комары подлетали неохотно, но Агата считала правильным блюсти внешние приличия и не шокировать гостей своими умениями. Оливия лично принесла чайный поднос, и это означало, что гости важные. Гораздо чаще экономка, занятая делами, присылала с чаем горничную или лакея, а тут вышла сама и шепотом подсказала хозяйке, какой чай любит надутый шевалье.

Агата вняла предупреждению и налила гостю чай с чабрецом, а его дамам – с лимоном и мятой. Предложила печенье и стала ожидать вопросов, но шевалье де Вьенн молча пил свой чай, а дамы неуверенно мялись, бросая на мужчину опасливые взгляды. Сообразив что-то, Криспин доел бутерброд и пригласил шевалье полюбоваться коваными воротами, недавно установленными после ремонта. Оставив чашки, мужчины отправились в обход дома, а ведьма пристально уставилась на мадам де Вьенн. Та смущенно улыбнулась и объяснила, зачем им нужна была помощь ведьмы.

Последние несколько месяцев мадемуазель де Вьенн стали сниться дурные сны, и утром служанка нередко находила девушку на полу в перепутанных простынях и разбросанных подушках. Мадам приказала камеристке спать в одной комнате с девушкой, но это не помогло – мадемуазель крутилась, вскрикивала, плакала и падала, а еще начала ходить по комнате и открывать окно, уверяя, что ей душно. Сонные капли, выписанные доктором, сделали только хуже – девушка плакала во сне, пытаясь встать, и утром напоминала больного свинкой.

– Нам бы амулет какой, – вздохнула мадам Коринн, задумчиво разглядывая свою чашку, – или зелье. Слуги болтливы, уже среди соседей слухи поползли. А Кьяра только в возраст невесты вошла.

Агата нахмурилась. Она видела, что и мать, и дочь имеют способности. Слабенькие, но тем не менее. Да и тот ветерок, который сдул пузыри на лужайке, наводил на размышления.

– Какие у вас магические способности? – решила «в лоб» спросить ведьма.

Мадам испуганно обернулась и, только убедившись, что мужчины далеко, ответила:

– Я немного управляю водой. Самую чуточку. Знаю, когда вода чистая, слышу ключи и водяные струи.

– А дочь? – Агата перевела требовательный взгляд на девушку.

– Воздух, – вздохнула мадам. – Кьяра иногда балуется с ветром, но мой муж… он очень отрицательно относится к магическим способностям у женщин. Считает это все баловством. Вот сына всячески поощрял учиться и даже оплатил ему дополнительный курс в школе.

Агата, прищурившись, посмотрела на ауру мадемуазель де Вьенн, и то, что она увидела, ведьме не понравилось.

– Мадам, – сказала она строго, – я пока не берусь решить вашу проблему. У меня есть амулет, улучшающий сон, но боюсь, он не поможет, так же как и капли. Дело не во сне. Мне нужно увидеть комнату мадемуазель, боюсь, все слишком серьезно.

Мадам Коринн распахнула глаза и напряженно сжала губы:

– Хорошо! Вы можете поехать с нами, а мужу я скажу, что амулет нужно правильно повесить.

На том и порешили.

Мужчины вскоре вернулись, и с ними пришел переодетый Раймонд. Артефактор был молчалив и серьезен. Сел подле мадемуазель, просил девушку передавать ему булочки и печенье, подливать чай, а сам глаз не сводил с белокурых кудряшек и небесно-голубых глаз. Когда гости отправились восвояси, Агата вдруг отказалась ехать с ними в одной коляске.

– Мне будет проще вернуться домой в своем экипаже, – мило улыбнулась ведьма, – к тому же мне понадобится помощь моего родственника. Артефакты – это по его части.

Шевалье был недоволен, но жена и дочь смотрели на него самыми умоляющими глазами, так что он в конце концов сдался и согласился на визит всего семейства де Лэйнов.

В поместье ведьма сразу прошла в комнату Кьяры и застыла на пороге:

– Чувствуешь? – спросила у замершего за плечом Криспина.

– Манок, – кивнул маг и одним жестом засветил силовые линии. – Ого! Да девочка – кремень!

Агата тоже оценила путаницу линий, ведущих от окна к постели.

– Инкуб? – предположила она, разглядывая мерцающие алые тенета.

– Слишком сложно. Он бы сам залез в окно, и все. А тут явно пытаются выманить, – сказал Криспин.

Ведьма фыркнула, открыла окно и выглянула за него, осматривая стены:

– Здесь защита стоит, и весьма приличная. Да еще сигнализация. Поэтому и выманивал. Так, первым делом мадемуазель стоит поменять спальню. Еще ей нужен личный защитный амулет и обереги… Это я сделаю. Но помощь артефактора понадобится несомненно. Раймонд!

Ведьма окликнула мага, ждущего в коридоре, и он тотчас вошел в комнату, благоговейно оглядывая все вокруг.

– Раймонд, этой юной мисс нужен артефакт, отгоняющий дурные сны. Причем такой, который будет ее защищать.

– Кто-то мешает мадемуазель спать?

– Да. Кто-то хочет вывести ее сонную из дома и сделать ей больно, – примитивно, как ребенку, объяснила Агата. – Пока я прикрою ее своими средствами, но лучше иметь постоянный артефакт. У девушки есть силы, она сумеет его подпитывать.

Раймонд задумался, продолжая осматривать обстановку, потом наткнулся взглядом на фарфоровую куколку в кружевных оборках и просиял:

– Я понял, госпожа Агата, все сделаю!

Ведьма выдохнула и отправилась разговаривать с хозяйкой дома. Пока шевалье де Вьенн водил Криспина и Раймонда по своему поместью, показывая модные улучшения, Агата давала хозяйке дома рекомендации:

– Укладывайте дочь спать каждый раз в новой спальне и не говорите слугам, где она отдыхает. Вот ладанка – повесьте над постелью. Вот защитная смесь трав – ее надо перемешать с солью и рассыпать вокруг кровати. Кто-то из ваших близких наложил неплохую защиту на дом, это вашу девочку и спасло.

– А… кто не дает нашей малышке спать? – пробормотала побелевшая мадам.

– Если не ошибаюсь, – вздохнула ведьма, – ее пытается выманить из дома инкуб.

Глава 16

В «Дубки» маги и ведьма возвращались молча. У крыльца их встретили дворецкий и мальчишка, нанятый присматривать за магом-младенцем. Раймонд немного рассеяно огляделся и двинулся в свою комнату. «Нянь» помчался за ним. Криспин придержал Агату:

– Прогуляемся?

– Хорошо.

– Что ты обо всем этом думаешь?

– О чем? О Раймонде и этой юной мадемуазель?

– Нет. Инкуб. Странное место для его появления.

– Это да, – ведьма нахмурилась. – Они ведь предпочитают города, шум, красные кварталы…

– Им не обязательно соблазнять кого-то, чтобы напитаться похотью, – поморщился огневик, – семья де Клэпсир держит ложу в театре, чтобы поддерживать тонус.

– Да и толку-от тела юной девицы? – добавила ведьма. – Ей хватило бы смущающих снов, чтобы накормить любого обжору. Значит, дело не в голоде.

Старые друзья мрачно переглянулись и еще немного прошли по дубовой аллее.

– Что ты узнал об этих