Мне нельзя было думать слишком долго — про­сто не было времени.

— Найди хорошего наездника и свежую ло­шадь, — сказал я, взглянув на мрачного человека, потом полез в свой мешок, достал листок местной серой бумаги и угольный карандаш.

— Ронни... — мрачный человек посмотрел на вы­сокого крепкого юношу — на вид ему не было еще и двадцати, — тот послушно шагнул ко мне.

— Смотри... — Я положил листок бумаги на сто­лик. — Вот мой дом, здесь печь. За печью на полу всякая рухлядь. Разгреби ее, увидишь лист желе­за. Под ним люк с кольцом, открой его и достань оттуда черную коробочку, вот такую. — Я показал руками, какого она размера. — Бери ее и что есть духу сюда. Вот ключ от дома.

— Быстрее, Ронни, — распорядился главарь. Юноша схватил ключ и торопливо выскочил за дверь. — Кит, охраняй его.

— Слушаюсь, барон, — второй из присутству­ющих в комнате бойцов кинулся наверх.

Выходит, он еще и барон? А я принял его за разбойника.

— Вам надо было взять все сразу, — холодно сказал барон.

— Я не мог знать, что мне понадобится, — воз­разил я. — Вы должны были сказать мне, что это принц, что он отравлен, что он в коме. Без созна­ния,— поправился я, понимая, что слово «кома» этим людям незнакомо. — Вы этого не сделали.

Барон нахмурился, но ничего не сказал. Да мне и некогда было его слушать—взяв принца за руки, я сосредоточился на том, чтобы не дать ему умереть.

Мне приходилось уже использовать возможно­сти вживленных в мои руки генераторов, но сейчас я впервые выжимал из них все возможное. Я чув­ствовал напряжение в руках, ощущал, как медлен­но теплеют руки принца. На лбу у меня выступил пот, в комнате повисла тишина — никто не гово­рил ни слова. Прошло пять минут, десять, с губ принца сорвался слабый стон. Нет, он не пришел в себя — все, что я мог пока сделать, это немного продлить ему жизнь. Если посыльный не поторо­пится, Иржи умрет.

Мне пришлось сделать передышку—уж слиш­ком мерзко я себя чувствовал. Эти генераторы были чертовски хорошей штукой, но забирали слишком много сил.

— Принесите воды, холодной... — попросил я.

Один из бойцов вышел за дверь, я слышал, как

он поднимается по лестнице. Прошла минута, и в комнату вошла женщина с кувшином в руках.

— Возьмите... — тихо сказала она, я вздрогнул, услышав ее голос. Медленно поднял глаза — пере­до мной стояла Яна.

Она стала еще красивее, чем прежде. Теперь, когда вместо боевого облачения на ней было про­стое платье, перетянутое на талии тонким выши­тым пояском, она уже не выглядела свирепой ама­зонкой. И все-таки это была она.

— Спасибо, — приняв кувшин из ее рук, я мед­ленно и с удовольствием напился.

Поставив кувшин на стол, снова повернулся к принцу и взял его за руки. Да, появление здесь Яны было для меня неожиданностью, но сейчас меня волновало совсем другое — доживет ли принц до приезда посыльного.

Он дожил. Прошло еще несколько минут, и я услышал торопливые шаги. Потом дверь распах­нулась, в комнату вошел Ронни с заветной короб­кой в руках.

— Вот... — сказал он, передавая коробку баро­ну.— На патруль наткнулись... Кит их увел.

— Хорошо, Ронни. — Барон взглянул на короб­ку и нахмурился.

— Больше ничего не нужно? — холодно спро­сил он, передав ее мне.

— Нет, — ответил я, понимая, что не смогу уже ничего утаить.

Открыв коробку, достал инъектор, выбрал са­мую длинную иглу. Сначала поддержать сердце... Вставив в аппарат нужную ампулу, я расстегнул рубашку на груди принца, прижал головку аппа­рата к телу Иржи и нажал кнопку.

Принц даже не вздрогнул, когда игла вошла в его тело. Ничего, теперь ему станет лучше.

Барон, Яна, все еще возбужденный от стреми­тельной скачки Ронни и охранявший дверь высо­кий угрюмый боец молча наблюдали за моими ма­нипуляциями. Сменив иглу, я сделал Иржи еще три укола в вену на руке — теперь я был почти уверен, что он выживет. Почти, но не совсем.

Я сделал все, что мог. Спрятав инструменты в коробку, я сунул ее в мешок и взглянул на барона.

— Теперь надо подождать. Если он очнется в ближайшие минуты, то будет жить.

Барон медленно кивнул, никто из находивших­ся в комнате не проронил ни слова.

Время текло мучительно медленно, принц все так же лежал, слегка наклонив голову, я продол­жал контролировать его пульс. Лучше, значитель­но лучше. Но почему же он все еще в коме?

Я уже начал волноваться, когда принц вздрог­нул, с его губ сорвался усталый вздох. Потом он медленно открыл глаза...

В комнате раздались тихие возгласы, я услы­шал, как Яна шепотом благодарит Бога за оказан­ную им помощь. На мой взгляд, благодарить сле­довало меня, но это были уже частности.

Принц все еще был очень слаб, но здоровью его уже ничего не угрожало: введенные ему препара­ты уничтожили яд, поддержали организм в самые трудные минуты. Да, когда-нибудь смерть обяза­тельно вернется к принцу — так же, как и к любо­му из нас. Но пока я заставил ее уйти. Говоря от­кровенно, я никогда не испытывал особого восторга по поводу моих знахарских упражнений, это было всего лишь прикрытие моей основной деятельно­сти. Но именно сейчас я впервые почувствовал удо­влетворение от проделанной работы. У меня полу­чилось, и это было важнее всего.

— С ним все будет в порядке, — сказал я, под­нимаясь со стула. — Получше кормите его, пусть больше двигается — как только сможет встать. Не помешают ему и лесные прогулки. Если будут еще какие-то проблемы, вы знаете, где меня найти.

Я стоял и смотрел в глаза барону — не надо, было обладать особым умом, чтобы понять, что это и был знаменитый Райв. Его обвиняли в заговоре против короля и принца — и вот теперь он сделал все, чтобы спасти этого мальчишку. Что-то не схо­дилось. Не иначе, барона и в самом деле оболгали.

Барон молчал, я продолжал ждать, какое реше­ние он примет. Хоть и барон, а вполне может снести мне голову — за то, что я чужак, что я знаю теперь его тайну, знаю в лицо всех этих людей.

— Отвезите его домой, — хмуро сказал Райв.— Это тебе за труды...

Он достал из кармана мешочек с монетами и небрежно кинул его мне. Я не сделал попытки пой­мать его, мешочек стукнулся о мою грудь и упал на пол.

— Спасибо, барон, но в данный момент я в день­гах не нуждаюсь.

Я с трудом удержался от того, чтобы не сказать что-нибудь более резкое. Взял свой мешок и спо­койно прошел к двери.

Меня не остановили, не сделал никто и попыт­ки надеть мне на голову мешок. От лошади и услуг конвоиров я отказался сам.

— Спасибо, дойду сам...

Оглядевшись, я различил выход со двора и не торопясь вышел на улицу. Я не знал, где нахожусь, поэтому просто повернул налево — это направле­ние показалось мне предпочтительнее. И я не ошиб­ся, выйдя минут через двадцать к знакомым мне местам. За мной вроде бы кто-то следил, но сейчас меня это не интересовало: я чувствовал себя устав­шим, мне хотелось спать. Пусть себе следят...