Андрей с Людкой шли немного впереди, совсем рядом, стыдливо касаясь друг друга кончиками пальцев. Он громко, на весь лес, рассказывал нам историю Ведьминых куреней. Я слушала вполуха, потому что байку эту давно выучила наизусть, как детский стишок «У лукоморья дуб зеленый…». А Людка от удивления даже рот открыла, как будто впервые слышала о чудесах, что творились возле озера.

Узкая тропинка вилась по краю знакомого оврага, на дне которого неожиданно появился туман. Я, засмотревшись, вдруг оступилась и… кубарем покатилась вниз, ломая тонкие прутики малины. Кстати, в нашем времени овраг почти весь зарос этой самой малиной. Все случилось так неожиданно, что я даже пискнуть не успела, а потом со всего маху налетела на молоденькую березку, так что ствол её изогнулся в виде молнии, но не сломался. Ствол-то выдержал, а у меня из глаз искры посыпались, да темно вокруг стало, как ночью, Людкин крик утонул где-то в пространстве, и наступила тишина…

Очнулась я от холода. Вокруг темень – хоть глаз выколи.

– Да что же это за напасть такая? Людка! Ты где?– в сердцах крикнула я, но мне так никто и не ответил.

– Людочка, ты где? – вкрадчиво повторила я почти шепотом и вдруг с ужасом осознала, что нахожусь одна. Совершенно одна. Одна на всем белом свете.

Я, затаив дыхание, ожидала, что же будет дальше. И вообще, где я? То, что вокруг темно, не радовало вовсе. А вдруг я провалилась в какое-нибудь вневременное пространство и не выберусь из него? И Земля ли это? А может, какая другая планета?

Страх… Сначала иголками стал колоть где-то в пятках, потом поднялся выше. Вот уже все тело оцепенело. Я боялась пошевельнуться. Мне казалось, что за каждым кустом сидит по огромному волку, и все они дружно клацают зубами в сладостном предвкушении обеда. А обед, естественно, это я. Волки – не волки, а чье-то присутствие я все же ощутила.

– Э-э-х, Ксанка, не дрейфь, не такое видали, – шепотом подбодрила я себя, но лучше от этого все же не стало.

Одно успокаивало: я все еще на Земле. Как всегда я ощущала её на своих зубах. А еще тишина… Тишина-то вокруг была, но не совсем: ночные звуки природы раздавались со всех сторон. То птица ночная прокричит, то вроде людские голоса где-то послышатся, а может, это просто деревья шумят. Ветер вон как разгулялся, так и шелестит листвою, так и шелестит. И запах! Запах леса, трав, родной запах Земли. Я с облегчением вздохнула. Хоть это радует: я на земле, а в остальном – разберемся.

Сколько я просидела, не знаю, только вскоре начала различать предметы вокруг себя. Рассвело очень быстро и незаметно, вот только солнца не было, небо было сплошь затянуто тучами, а вскоре и дождик стал накрапывать. Я с удивлением посмотрела по сторонам: вот он, овраг, такой знакомый и уже родной. А вон – лес! И… Не может быть! Маленькие елочки! Я вскочила и протерла глаза. Нет, зрение не подвело: с одной стороны оврага шумел большой лес, а с другой – росли маленькие елочки.

– Ура-а-а! – я ухватилась за ствол березы-молнии и… Стоп! Береза! Я же точно помнила, что она была маленькая. И в молнию она превратилась после того, как я налетела на неё. Вот так дела! Так что же это получается? Это я её такой сделала? В прошлом?

Я крепко сжала руками виски и принялась уговаривать саму себя:

– Спокойно, Ксана, спокойно, только не нервничай, не сойди с ума. Подумаешь, береза. Мы еще и не такое можем.

Вдруг я услышала чей-то протяжный стон. Боже мой! Это был не просто стон, а скорее, вой или вопль отчаяния. По телу вновь побежали мурашки страха, а сердце ухнуло куда-то в пятки. Крепко зажмурившись, я зашептала:

– Отче наш…

Молитва и в самом деле помогла. Стараясь не дышать и не издавать много шума, поползла наверх. Трава была мокрая, неприятная на ощупь, все же в августе дожди стали прохладнее, что говорить. Несмотря на дождь, лес оживал. Стон, леденящий душу, повторился вновь. Мне показалось, что исходил он от озера. «А вдруг там Людка?» – мелькнула мысль, и я стремглав помчалась с пригорка к озеру. В рассветных сумерках хорошо было видно какое-то движение на берегу. Кто-то запутался в рыболовных сетях.

Надо сказать, что у нас не только в реке, но также и в лесном озере водилось много рыбы. Мы прекрасно знали, что ловля сетями была запрещена, но браконьеры чихать хотели на все запреты. Однако мне было непонятно, каким образом подруга очутилась… в озере? Видимо, мы попали во временной просвет с небольшим промежутком. Мне повезло намного больше, чем ей. Бр-р-р! Очутиться в такую погоду в озере? Нет уж, увольте! Бедная Людка!

– Сейчас, сейчас, я помогу! Я иду, Людка! – крикнула я и бросилась на помощь подруге… Но это была вовсе не моя подруга. Огромная рыба с…женским торсом беспомощно билась в сетях. Не в силах вымолвить ни слова, я от неожиданности ахнула и упала на мокрую от дождя землю. Существо замерло и так неподвижно застыло на некоторое время. Я во все глаза смотрела на… русалку, а она на меня. Сквозь прорези сети я увидела прекрасные светлые глаза, в которых читался дикий животный страх.

– Да-а-а, – только и вымолвила я. Рассказать кому, не поверят, сочтут за сумасшедшую. Пересилив себя, встала и тихонько подошла к русалке.

– Ты меня не бойся, я сама боюсь, но я тебе помогу. Сейчас, сейчас, только ты не бойся, хорошо? – ласково проговорила я и дотронулась до неё. Тело русалки на ощупь было скользкое и холодное, как у рыбы. В сущности, она же и есть рыба. Ухватившись за край сетки, я начала тянуть. Русалка сначала испугалась и снова стала извиваться, но я, погладив по хвосту, кажется, успокоила её. Она, в конце концов, поняла, что я не желаю ей зла, и даже стала помогать мне. Но сеть не поддавалась. Мы с русалкой уже из сил выбились, а все без толку. И вдруг в отдалении послышался шум двигателя. Браконьеры! Едут проверять сети! Тогда нам несдобровать. Что же делать? Не отдавать же им несчастное существо? Она, хоть и сказочный персонаж, но все же часть природы, к тому же мыслящая и разумная. И вдруг меня осенило! Ножик! У меня же есть маленький ножичек, которым я подрезала грибы! С ножиком дело пошло намного быстрее. Шум мотора приближался, вот-вот машина появится на лесной дороге. Мы успели распутать сети в самый последний момент.

– Иди же, плыви! – я подтолкнула русалку к воде. Она повернулась ко мне и тихо засмеялась. В её глазах уже не было страха: они светились благодарностью.

– Вот, на, возьми, тебе пригодится, – я протянула русалке ножик, она покачала головой и, подпрыгнув, очутилась на глубине. Плеснув на прощанье хвостом, русалка уплыла.

Почему-то она больше не удивляла. После всего, что произошло? Наверное, я бы даже не удивилась, если бы в наших краях объявился динозавр на летающей тарелке. И все же эта встреча с необычным существом немного вывела меня из душевного равновесия. На воде давно уже исчезли круги, которые оставила русалка, а я так и продолжала стоять в оцепенении. Звук хлопнувшей дверцы автомобиля быстро привел меня в чувство. Теперь надо уносить ноги, потому что встреча с браконьерами явно не сулила ничего хорошего.

Я быстро помчалась по заросшей лесной тропинке прочь от опасности. Теперь-то уж точно выберусь из леса, потому что он свой, и я его знала, как свои пять пальцев. Выбившись из сил, мокрая с ног до головы, присела отдохнуть на опушке. Подумать только! Совсем недавно здесь прохлаждался Толик и его приятели, поджидая нас. А теперь здесь никого нет, и вокруг снова мое время, в котором нет ни стрельбы, ни бандитов, ни денег, ни… Людки. Стоп! А ведь и в самом деле подружки здесь нет! Значит, она так и не попала в дыру, оставшись в прошлом? Боже мой! Что же делать? Без неё домой я не пойду. Ни в коем случае! Нельзя оставлять её в прошлом. Мало ли что может произойти, и мир из-за этого перевернется с ног на голову, если уже не перевернулся… Нет, пока, слава Богу, все на месте. Сквозь пелену дождя я видела вдали очертания знакомого города, нашего города. С тоской взглянув на него, я поплелась назад, в чащу леса. Ветки хлестали меня по лицу, обдавая брызгами холодной дождевой воды, а мне, впрочем, было все равно. Я шла и думала, что же теперь со мной будет? Наверное, так и останусь в этом лесу. Надежда найти дыру во времени таяла с каждой минутой. Где её искать-то? Эту дыру? А вдруг она закрылась? Скажем, на лет сто? Что же тогда делать? Как тогда быть?