– Сколько было времени, когда ты его обнаружила?

– Примерно половина седьмого.

– Скажи, Ален, около трех ночи или сегодня утром ты ничего подозрительного возле его каюты не заметила?

Она уставилась в пол, потом зачем-то потерла глаза.

– Ну, разве что Жорик курил на палубе… Утром, имеется в виду. А так – больше никого.

– Погодь, ты ничего не путаешь? Жорик у нас не курит, это такой противник никотина, что…

– Я ничего не путаю, – жестко перебила его староста. – Я знаю, какой он противник курева, и если говорю, что Рябухин смолил на палубе, значит, так оно и было!

– Хорошо, я верю, – поспешил признаться Петр, чувствуя, что она вот-вот снова расплачется.

В следующее мгновение Алена усмехнулась:

– Выходит, заложила парня, нехорошо. Ты ему не говори, что это я его видела.

– А он тебя видел?

– Не знаю, может, и видел. Кстати, тебе, наверное, будет интересно, – Алена остановила Петра буквально в дверях. – Когда сегодня утром я Жорку разбудила, сказала, что Левчик умер, что надо бы посмотреть. Знаешь, о чем он спросил спросонья?

– Интересно, о чем же?

– Он спросил: «Вы спину у него смотрели?» При чем тут его спина, ума не приложу!

– Подожди, – Петр застыл в дверях. – Если он курил на палубе, то как ты его после этого могла разбудить?

– Уточняю. Первый раз я не зашла к Левчику, испугалась жутко.

– Кого или чего?

Алена взглянула на него, зачем-то покачала головой. Потом какое-то время смотрела в окно, пожимая плечами.

– Если ты настаиваешь… Твоей жены я испугалась. Она с окровавленным ножом вышла из каюты Левчика, как бы меня не видя. Глаза очумелые, как в другом измерении находится. И пошла к себе. Меня всю затрясло, я выскочила на палубу, там и увидела Рябухина с сигаретой. В каюте забралась под одеяло…

– А Жорик тебя видел?

– Сложно сказать. Он тоже, как и Элла, был в прострации.

– Сколько ты пробыла у себя в каюте? Может, уснула?

– Какое там?! – всплеснула она руками. – Уснешь тут, как же. Может, с полчаса. Никогда себе этого не прощу. Зайди я сразу после Элки – может, Левчик был бы живой. Можно было спасти. А спустя полчаса все глухо: зрачки широкие, пульса нет. Меня как прорвало – заорала, побежала будить Жорика.

Петр брел сквозь туман по палубе, как сомнамбула. Несмотря на отсутствие качки, его прилично «штормило» от услышанного. В голове звучали слова Чубак про Эллу, патологоанатома. Многое не укладывалось в голове.

Во-первых, Элла, выходящая с ножом из каюты мертвого (или еще живого?) Матараса, – это перебор! Это ни в какие рамки не лезет! Но в то же время – Левчика не зарезали! Его убил введенный в вену яд!

Во вторых – спина, про которую Жора спросил спросонья, – это позвонки… В том числе и десятый грудной. И неспроста он поворачивал труп при осмотре.

В-третьих: курение и Рябухин несовместимы!

В памяти всплывали студенческие будни, особенно на первом курсе, когда курили практически все. Еще бы: вырвались из-под родительской опеки, почувствовали себя взрослыми, самостоятельными.

Кое-кто баловался кокаином, единицы – более серьезными «лекарствами», но доступные и разрешенные российские сигареты были во рту практически у каждого. Потом, когда учеба перевалила на вторую половину и начались серьезные клинические занятия, многие остепенились, побросали. Но это – к моменту окончания вуза, а вначале…

Так вот: и в начале учебы, и в конце ее Рябухин не курил!

Более того, даже не переносил табачный дым. Если кто-то с запахом табака садился рядом, он подчеркнуто морщился и пересаживался подальше. Неужели староста ничего не перепутала и Рябухин действительно закурил?

Но курящий патологоанатом на палубе – феномен не менее парадоксальный, чем Элла в ночнушке с ножом. Допустим, он что-то увидел такое, отчего помутился разум и захотелось (пусть это немыслимо, но все-таки) сделать пару затяжек. Своих сигарет у него наверняка не оказалось, как, впрочем, и зажигалки. Значит, должен быть поблизости кто-то, кто бы его угостил.

Этот кто-то и мог быть убийцей!

Элла убийцей никак быть не могла! Во-первых, она не курит. Во-вторых, по рассказу старосты, она в тот момент была неадекватна.

Да, Жора, Жора… Что же такое ты увидел?

И это в рассветный час, после колоссального возлияния накануне, когда даже курильщикам со стажем хочется понежиться подольше в постели.

Нет, что-то тут не так. А если так, то скрывается за этим причина настолько веская, что разобраться в ней надо немедля! Чего бы это ни стоило!

Череду размышлений бесцеремонно прервал вывалившийся на палубу Михась. Не раздумывая, он схватил Петра за воротник:

– Слухай сюда, Петрусь… Если я узнаю, что Лизка была у тебя в эту ночь, тебе не поздоровится. Я эту сучку чуть-чуть не отмассажировал. Ну, думаю, ночь впереди, успеется еще… А тут глядь, исчезла, растворилась в тумане – и не найти…

Петр отцепил руки мануальщика и толкнул его в грудь.

– Тут такое творится, а ты все никак свою похоть в ножны не пристроишь.

Едва удержавшись на ногах, Трегубов насторожился:

– А что случилось?

– Что? Матарас убит! Вот что!

От услышанного Михась присел на корточки:

– Как убит? Не может быть! Я его в четвертом часу ночи на палубе встретил… спросил, мол, Лизавету не видел. А он пьяный в доску, так улыбается маслянисто, гнида… Дескать, уплыла твоя Лизавета в каюту к женатику. Причем не просто уплыла, а вытолкала из постели законную жену. Ну, я и понял, что речь про тебя.

Петр собрался было уходить, но последние слова его задержали. Засунув руки в карманы плаща, он начал выхаживать вокруг сидящего на корточках Трегубова, словно учитель вокруг провинившегося ученика.

– Интересно девки пляшут… В четвертом часу, говоришь?

– Примерно. Погодь, что, Лева действительно убит? Да гонишь ты! Левку убили? Не поверю!

– Ему сейчас все равно – веришь ты или не веришь. Он лежит под капельницей с остекленевшими глазами и не дышит.

Последняя подробность окончательно убедила мануальщика, что Петр не врет.

– Ладно, признаюсь… Мы, короче, с Царем до утра квасили, у него каюта люкс, полный холодильник пива и копченой рыбы. Отварную картошечку прямо из ресторана принесли. Разве можно от такого отказаться?

– Ты только что сказал, что встретил на палубе Матараса… Он тебе про Лизавету сообщил. Как ты оказался на палубе, если до утра квасил с Царем?

Михась встряхнул головой, собираясь с мыслями. Причем собирался не меньше минуты.