Задрав голову, я смотрела на черно-синее, в россыпи звезд, небо и молча ждала того чуда, без которого прожила долгие семь лет. Нас окружали горшки с пеларгониями и какие-то, казавшиеся призрачными, растения.

Я уже мало что понимала, голова моя кружилась, и я не знала, счастлива ли я или, наоборот, опустилась еще на одну ступень своего горестного одиночества или даже безумия.

— Ну, давай же! — взмолилась я, глухо рыдая и чувствуя, как по моим щекам катятся слезы. Я еще крепче взяла его за руку. — Алекс, пожалуйста…

Но ничего не происходило.

Должно быть, здесь, куда он телепортировался (иначе как назвать его проживание в Неаполе?!), не было тех волшебных таблеток, которыми он потчевал меня каждый раз в такие минуты особой близости.

Я попыталась как-то подняться, встала на кончики пальцев, набрала побольше воздуха в легкие, но, увы, ничего не происходило.

Конечно, это был не Алекс.

Это был неаполитанский художник по имени Дино. И я пришла к нему ночью, как последняя…

Мы вернулись в дом, я легла, устроив голову ему на плечо, и сразу же уснула.

Думаю, даже во сне я продолжала плакать, сожалея о том безвозвратно исчезнувшем из моей жизни счастье, которое длилось так недолго.

Утром, не желая, чтобы он увидел меня, опухшую от слез, уставшую, счастливую и разочарованную одновременно, я, подобрав с прохладного мозаичного пола одежду, вышла из дома. Во дворике быстро оделась и буквально выбежала на улицу, случайно громыхнув калиткой. И была потрясена, когда тотчас столкнулась лицом к лицу с Аликом, который словно поджидал меня у ворот. У него был сонный вид.

— Ты как здесь? — Я не могла поверить своим глазам. — Ты что, следил за мной? Зачем? Что тебе нужно?

— И тебе доброе утро, — сдержанно, опустив глаза, сказал Алик, ежась от утренней прохлады, которая сковала и меня. С моря тянуло свежестью и запахом рыбы. — Пойдем. Сейчас еще рано, все кафе закрыты, но я снял тут неподалеку квартиру, мы можем там выпить кофе.

У меня не было сил именно тогда продолжать задавать ему вопросы, я решила, что это можно будет сделать после чашки кофе, чтобы хотя бы согреться.

Мы поднялись по этой же улице, где находился дом Дино, свернули в узкий проулок и оказались возле дома, белого, элегантного, с арочной массивной дверью, украшенной кованой медной ручкой.

— Ты живешь здесь, в двух шагах от него? — удивилась я. — Хочешь сказать, что я поверю в такое совпадение?

— О каком совпадении речь? — пробормотал он, доставая ключи и вставляя в замок, при этом даже не глядя на меня. — Да, я следил за тобой, понял, что ты медленно, но верно влипаешь в какую-то очередную нехорошую историю, а потому решил действовать. Ночью и снял тот дом.

— Да кто тебе поверит? — хрипло рассмеялась я, начиная испытывать к Алику какое-то саднящее неприятное чувство, словно он на глазах превращался в предателя. — Ночью снял вот этот дом?

— Сначала я шел за тобой, потом, когда ты свалила с этим типом…

— Ты хочешь сказать, вошла в его дом? — усмехнулась я.

— Да, когда ты, оставив голову на пороге, вошла к нему, я понял, что тебя надо спасать.

— Удивительно, что ты не стал ломиться к нам… — сказала я, чувствуя, что краснею.

Мне даже жарко стало, хотя еще недавно дрожала от холода.

— Я покружил вокруг дома, потом поднялся сюда, увидел табличку, что дом сдается…

— Так дом или квартира? Ты уж определись, что врать-то!

— Хорошо — дом, — он отпер дверь и впустил меня примерно в такой же уютный, заросший цветами дворик, как в доме Алекса (или Дино). — Там был указан телефон, я позвонил, сказал по-английски, что хотел бы снять его. Хозяин пришел, я заплатил ему за неделю, и он впустил меня!

— Ночью, да? — не сдавалась я, во всем уже подозревая какой-то подвох.

С одной стороны, меня сильно напрягало, что за мной следили, что Алик знает, что я провела ночь в объятиях мужчины, с другой, я была так вымотана и напугана собственным поступком, что его присутствие меня как бы защищало от меня самой.

Все, ну все было странно!

Алик провел меня в дом, по ходу включая светильники на лестнице, в холле, гостиной (рассвет еще не успел наполнить Неаполь солнцем). Мы шли, ступая по розовому мрамору полов, и я спрашивала себя, не снится ли мне все это?

Как быстро мы с Аликом освоились в этом прекрасном городе, каким гостеприимным он нам показался, да и жители как будто бы жили без проблем, сдавая круглосуточно свои квартиры и виллы приезжим.

Алик нашел наконец, куда потратить свои деньги, позволил себе получить удовольствие от жизни.

Кофе мы пили в гостиной, сидя на белоснежных пуховых диванах, расположенных один напротив другого. Окна в пол делали одну стену прозрачной, за стеклом замерла сонная голубоватая в утренних сумерках олива.

— Алик, что вообще происходит?

— Я тебе уже пытался как-то объяснить, может быть, ты забыла… Но теперь, когда Алекса нет, я как бы отвечаю за тебя, понимаешь? Потому что он был моим другом. И когда ты приехала ко мне, и я увидел тебя… Зоя, ты же все отлично понимаешь, зачем задаешь дурацкие вопросы? С тобой происходит что-то странное, и я обеспокоен! Мало того, что ты сорвалась в Неаполь…

— Тебе не кажется, что мы кружимся на одном месте, задавая друг другу одни и те же вопросы? Алик, да, я нашла его, вот вчера и нашла, случайно, того самого человека, ради которого и приехала сюда, мужчину, которого показала мне Лада!

— Ты хочешь сказать, что этот длинноволосый тип и есть тот самый хранитель кошек? Копия Алекса?

— Скажи еще, что нет! — взорвалась я.

— Зоя, но тот парень, с которым ты провела ночь, совершенно не похож на Алекса. У него и рост другой, и цвет глаз, и фигура, и руки… Да и лицо совершенно не похоже! Думаю, ты попалась в психологическую ловушку, которую сама себе и устроила, увидев в совершенно чужом мужчине того, кого хотела увидеть. Твои воображение, фантазия, желания пробудили в тебе воспоминания и затмили все вокруг…

— Алик, ты просто бредишь. Он — точная копия Алекса. Это он! Хотя… — мне снова захотелось плакать.

И как не плакать, когда, с одной стороны, он был Алексом, с другой — другим мужчиной.

Я же не могла не помнить запаха тела моего мужа, его руки, поцелуи… Иногда мне казалось, что я вернулась в прошлое и целую Алекса, а иногда меня, когда я осталась с этим художником, охватывал ужас при мысли, что я отдалась первому встречному.

— Я не знаю… Но чувствую, что вокруг меня что-то происходит, воздух становится электрическим, и начинают происходить странные вещи.

Я рассказала ему об обнаруженном в отеле «Гранд-Везувий» трупе «американца».

— Что это за человек? Каким образом он связан со мной ли, с моим именем? Зачем он меня встречал? Кроме того, он пытался внушить мне, что я сумасшедшая. А сейчас, Алик, это пытаешься сделать ты! Да что вам всем от меня нужно? Если вдруг я оказалась наследницей огромного состояния, бога ради, заберите все у меня, только оставьте в покое! Ну что ты на меня так смотришь? Осуждаешь, что я переспала с этим художником? Да я, может, только для этого и приехала!