И Леночкина душа, сообразуясь со своей природой, воспарила в эмпиреи так высоко, что девушка с трудом очнулась.

Казалось, она летает. Казалось, она парит. Высоко-высоко в небе. Там, куда залетает редкая птица. А если и залетает, то камнем падает замертво вниз. Слишком высоко, слишком разреженный воздух, слишком мало кислорода.

Да и может ли какое-то живое существо парить в этом пространстве? О нет!

Только душа, только воображение может унести его в этакие дали, где существу, нуждающемуся в глотке, да не одном, кислорода, нечего и делать.

Да нечего и мечтать об этаком.

Леночка очнулась, и весьма удивилась. Да никогда она и не мечтала о каких-то там заоблачных высях. Летать, правда, она обожала. На самолете, в качестве пассажира.

- Нет, вот что со мной сделал этот отдых, а? За три дня такие перемены…, -- еще раз поразилась девушка, которую видения полета в разреженном пространстве тронули до глубины души.

И она опять чуть не провалилась в совершенно непривычное состояние. Состояние, в котором перед ней, как наяву, проносились видения сиреневого неба, далеких, незнакомых звезд и чьих-то пронзительных глаз цвета разлившейся ртути.

Неизвестно, сколько бы времени Леночка провела в этом кресле, если бы не звонок, который буквально вывел ее из необычного состояния, которое, иначе, как трансовым, назвать сложно. По крайней мере, девушка определила его именно так.

Услышав трели мобильного, она с трудом, но отвела взор от чудесных видов, которые переносили ее в другую, неведомую реальность. И тут до девушки дошло, что солнце-то поднялось уже значительно выше.

- Опоздала! -- ахнула Леночка, и ласточкой метнулась к мобильнику.

- Алло!

- Елена Петровна, у вас все в порядке? У нас поездка на грани срыва, -- расстроенно сказал Эдуард, который не преминул представиться.

- Эмм, я извиняюсь, проспала вот, -- повинилась Леночка. -- Но вы же сказали, что опоздавших не ждете?

- Совершенно верно. Однако решил уточнить, потому что вот только что двое, семья, отзвонились, что не смогут. Перегрелись вчера сильно, -- сообщил молодой человек.

- Вот и решил вам позвонить. Исключительно из чувства дружеского расположения, -- чуть запинаясь, проговорил Эдуард, на которого роскошные формы девушки произвели неизгладимое впечатление.

Леночка, которая давно представляла, какого рода дружеское расположение к ней обычно испытывает противоположный пол, только вздохнула.

- Скажите честно. Эта поездка нужна вам как воздух, -- вдруг выдала девушка.

Эдуард поперхнулся, но ответил:

- Ну, в чем-то вы правы. Это мой авторский проект. Поездка ведь действительно замечательная. Да я и с водителем уже договорился, -- закончил мужчина, и по голосу сразу было заметно, что вот именно этот пункт является самым важным.

- Да и вам теперь будет значительно комфортнее. Одна поедете. Кондиционер и все дела, -- активно продолжал улещивать клиентку Эдуард.

И Леночка, которая и так не собиралась отказываться, поняла вдруг, что надо ехать. Вот надо, и все тут. Осознание этого “надо”, полная уверенность в насущной необходимости именно этой  поездки, как гром среди ясного неба поразили девушку.

- Буквально десять минут, и я буду, -- решительно сказала Леночка, -- Мы ведь по пути заедем позавтракать? -- спросила она Эдуарда.

- Не сомневайтесь. По пути будут таверны, и не одна, -- утешил мужчина девушку, которая, понятное дело, никак перекусить не успевала.

Только быстрый душ и стаканчик воды, вот и все, что удалось Леночке за эти десять минут.

Быстро надев голубую футболку с коротким рукавом и льняные шорты с удобными глубокими карманами, она взяла шляпу с большими полями, и вышла на улицу.

Ею овладело странное возбуждение, которое было полной противоположностью не так давно испытанному удивительному состоянию полного покоя и погружения в неведомые дали.

Последний из драконов

А в это время Лайонард наконец пришел в себя и открыл глаза. Открыл, и не поверил тому, что увидел.

- Похоже, я все еще там, в сокровенных мирах, где пребывают драконы после того, как покинут тело, -- ошарашенно подумал лорд. Потому что именно там он и находился все это время. Ну, или так ему казалось. Кто знает?

Нет, тело Лайонарда все время пребывало здесь, в этой маленькой и уютной, по драконьим меркам, пещерке.

Но вот душа его лорда получила исцеление и необходимую энергию для окончательной трансформации именно там.

Лайонард понял это сразу, как только пришел в себя. Чистое знание, то ли дремавшее в древней драконьей крови, то ли пришедшее интуитивно из высоких сфер духа, в которых пребывало сознание последнего из драконов, мгновенно стало его частью.

Частью, совершенно необходимой для дальнейшего существования полностью преобразованного тела. Нет, внешне почти ничего не изменилось.

Та же мощная грудь и широкие плечи. Те же ноги, длинные, стройные и состоящие, казалось, сплошь из одних мышц.

Тот же живот с такими, ммм, прямо вкусными кубиками, которые удалось-таки разглядеть леди Селани, оставив девушку в состоянии, близком к экстазу.

Ах, чтобы было с девушкой сейчас… Потому что Лайонард был совершенно обнажен. И был потрясающе прекрасен в своей наготе. От мужчины так и веяло первобытной мощью и силой.

Рваные тряпки, в которые превратился его приличный камзол и штаны еще в лаборатории, пришли в полную негодность и были свалены в кучу, вместе с остатками дареного халата.

Рядом валялся серый плащ, которому как-то удалось избежать этой участи.

- Очень кстати, -- подумал лорд. -- Когда-нибудь я  должен же выбраться отсюда, и желательно не нагишом.

Однако это было еще не все.

Потому что, когда лорд открыл глаза, они совершенно изменились.

О нет, это не был цвет растекшейся ртути, загадочно мерцающей серебром.

Глаза Лайонарда превратились в озера цвета темного аметиста, глубины  которых прорезал вертикальный серебряный зрачок. Лорд поморгал несколько раз, привыкая к новому зрению. Потому что сейчас он видел вокруг себя вовсе не пещеру. Точнее, он не видел пещеры вообще.

Вокруг, сколько хватало глаз, а нынешних глаз мужчины хватало, пожалуй, на несколько километров, простиралось пространство, наполненное игрой маленьких блестящих шариков. В определенных местах этих шариков было больше, в других значительно меньше, а в каких-то они сливались в единое целое.  В других же их было почти не видно, настолько далеко те друг от друга находились.

И лорд понял, не умом своим, а чистой интуицией, что там, где больше шариков, там пространство становится плотнее, приобретая свойства твердого тела.