Вскочив, Аня попыталась найти ногами домашние туфли, стоявшие на коврике у кровати, но спросонья не смогла их нащупать и побежала в коридор босиком. Из своей спальни выбежала Леля в шелковом халате с драконами и с пистолетом в руке.

– Леля, с тобой все в порядке? Какое счастье, что это не ты кричала! – Аня кинулась к гостье. – Но что же это происходит? Неизвестно откуда слышатся истошные вопли… Неужели опять призраки из мира иного?

– Призраки? Не думаю, – озабоченно ответила Леля. – Слишком уж эти крики смахивают на голос живого существа. Кстати, твои призраки утащили из вазона запасной ключ от входной двери, я это обнаружила перед сном. Слишком много они себе позволяют. И мне это не нравится.

– Боже мой, – прошептала Аня, – и что же нам делать?

– Ты вернешься в свою комнату и запрешься на всякий случай изнутри. А я пойду посмотрю, что случилось и кто кричал. Может быть, кому-нибудь нужна помощь.

– Леля, ты пойдешь одна? Я боюсь за тебя! Пойдем вместе!

– Честно говоря, мне было бы спокойнее думать, что ты прячешься в доме, в безопасности. Не бойся, у меня есть оружие. Я прихватила браунинг на случай крайней необходимости, и если это не тот самый случай, тогда я не знаю, что у вас тут может считаться крайней необходимостью.

– Какие глупости! От злых сил из мира иного пистолет тебя не защитит, как и меня не укроют стены дома. Пойдем вместе, ради бога, не оставляй меня одну! Вдвоем все-таки не так страшно! Мне только нужно обуться, я босиком…

– Ладно, считай, что ты меня уговорила, – не без некоторого внутреннего сопротивления согласилась гостья. – Но прошу тебя, скорее!

Они почти бегом спустились по лестнице. В передней у входа металась няня, накинувшая поверх сорочки пеструю шаль, и бормотала:

– Господи, помилуй нас грешных! Да что ж оно делается-то! Крики такие за усадьбой, словно режут кого, оборони, Создатель! И ведь ни одного мужика в доме нет, заступиться некому, хоть всех нас тут перережь…

Увидев, что Аня вместе с гостьей собирается выйти из дома, старушка запричитала:

– Батюшки-святы, девоньки мои, да куда же вы собрались? Ночью! К ворогу в руки? На растерзание? Не пущу! Хоть режьте меня! На пороге лягу, а не пущу!

Оставив Аню объясняться со старушкой, Леля выскочила на крыльцо. Крики уже смолкли, но она успела понять, что доносились они со стороны парка, с его дальней окраины, а может быть, и с опушки тянувшегося за парком леса. Бежать в домашних туфлях без задников по заросшим, запущенным аллеям непросто, к тому же полы халата все время цеплялись за сучья кустов. Воздух был прохладным и влажным от туманной дымки, окутавшей парк и сгущавшейся белой пеленой у пруда и ручья. Казалось, что эта тяжелая субстанция мешает дышать…

– Леля, где ты? Подожди меня! Я с тобой, – кричала вырвавшаяся из рук няни Анна, пытаясь догнать гостью.

Но судя по грузным шагам и причитаниям, няня тоже не смогла остаться в доме и решила присоединиться к общей погоне за неизвестным злоумышленником.

У дальнего выхода из парка, там, где проржавевшие, покосившиеся и с давних пор незапирающиеся ворота венчали собой наполовину разрушенный забор, стояла маленькая усадебная сторожка. В ее окне теплился слабый огонек, похожий на пламя свечи.

Леля про себя отметила, что нужно потом зайти к обитателям сторожки – расспросить, не заметили ли они чего-либо. А пока, выбежав из ворот на поросшую травой старую дорогу, она растерянно озиралась – ни жертвы, издававшей в ночи дикие крики, ни потенциального злоумышленника с окровавленным кинжалом в руке нигде не было видно. И даже странно было представить, что в этом тихом, безлюдном, окутанном ночным туманом местечке кто-то мог, дико крича, звать на помощь.

Аня нагнала свою гостью уже за воротами и, тяжело дыша от быстрого бега, прошептала:

– Вот видишь, никого нет. Я говорила тебе – это очередное явление нематериального происхождения. Крики призраков…

– Ты хочешь сказать, что нас всех поразила одна и та же общая слуховая галлюцинация? – спросила госпожа Хорватова, с интересом вглядываясь в темноту.

– Нет-нет, это вовсе не галлюцинация. Я хотела сказать, – начала было Аня, но Елена Сергеевна вдруг с криком: «Стой! Стой или буду стрелять!» – сорвалась с места и кинулась к лесной опушке.

На краю леса, за кустами, заметалось некое существо, плохо различимое в потемках, но треск веток доносился оттуда совершенно отчетливо.

Леля, успевшая добежать до высоких деревьев, выступающих за кромку леса, в какой-то момент словно бы растворилась в воздухе. Там, куда она устремилась, между стволами замелькало светлое пятно, похожее, если приглядеться, на силуэт человека…

Аня, чувствуя, как от ужаса обрывается сердце, прислонилась спиной к забору и затаила дыхание.

– Свят, свят, свят, – шептала, мелко крестясь, подоспевшая нянька. – Как бы нечистый Елену-то Сергеевну нашу в глухомань не завел…

Ничего не отвечая, Аня старалась дышать ровно и глубоко, что, как известно, действует успокаивающе, хотя покой был далек от нее в эту минуту как никогда. Такого дикого ужаса она не испытывала, даже увидев на лестнице собственного дома фигуру загадочного мужчины в военном мундире.

За кем же гоняется по лесу ее гостья? Что за светлое пятно мелькает среди деревьев? Кто там заманивает Лелю в чашу? Не иначе как снова призрак явился… Господи, не оставь!

Из леса послышался властный крик Елены Сергеевны: «Стой! Стой, мерзавец!» – после чего грохнул выстрел, разлетевшийся в туманном воздухе далеким эхом. Аня поняла, что ноги ее плохо слушаются, и опустилась на траву у ограды.

И тут сквозь прутья решетки почти к самому ее лицу протянулись два изогнутых рога, а потом выглянули темные глаза и донесся запах смрадного дыхания из оскаленной пасти…

Издав дикий крик, Аня упала без чувств.

Честно говоря, бегать ночью по лесу с браунингом в руке – удовольствие не из приятных. Зато смело можно признать, что живешь полной жизнью и на смертном одре будет о чем вспомнить.

Еще в парке у меня появилось чувство, что кто-то прячется рядом, в стороне от тропинки, по которой мы бежали, но все-таки рядом с нами. И когда я заметила, как на опушке леса за кустами заметалась чья-то неясная тень, по моей спине прошел холодок ужаса. Но мной уже овладел азарт погони, и остановиться я не могла.

«Стой! Стой или буду стрелять!» – кричала я без особой надежды, что к моим словам кто-либо прислушается. Если это зверь, то крик просто спугнет его, а если человек… Увы, не каждый устрашится приказа, выкрикнутого женским голосом, даже если украсить голосовые модуляции металлическими нотами.

Между тем я устремилась в лес, зловеще черневший в темноте, и рискнула выстрелить в воздух для пущего устрашения неизвестного врага. Шорох в кустах становился все отчетливее, казалось, вот-вот кто-то, ломая ветки, вывалится мне навстречу…