поиск которых уходило много сил и времени. А. Д. Меншиков, со своей стороны, отсылал к коменданту обвиняемых, над которыми стоило учинить приговоры[217]. При необходимости он указывал передать дела в иные инстанции (например, в Юстиц-коллегию) или переназначить следователей[218]. Кроме того, из состава гарнизона по ордеру А. Д. Меншикова и распоряжению Я. X. Бахмеотова могли выбираться участники военных судов (презусы и асессоры), назначаться вооруженные отряды для конвоирования или обеспечения безопасности по ходу процесса[219]. 30 ноября 1718 г. через кригс-комиссара князя Я. Ф. Долгорукова лейб-гвардии майор М. Я. Волков требовал для учинения кригсрехта презуса и асессоров. В связи с этим А. Д. Меншиков писал коменданту: «…изволили вы приказать, потребных к тому людей вместо брегадира полковника и за полковника старшего подполковника и других чинов выбрав, оной держать как Его царского величества Военной артикул повелевает»[220].

Полки Санкт-Петербургского гарнизона привлекались к различным мероприятиям на территории города и Санкт-Петербургской губернии. Как правило, комендант отчитывался перед А. Д. Меншиковым о передвижениях своих подопечных или обсуждал с ним возможные миссии. А. Д. Меншиков, получая от Я. X. Бахмеотова отчеты о службах, выполняемых гарнизонными подразделениями, нередко сам давал им поручения. 7 января 1719 г. ландрихтер Ф. С. Мануков уведомлял князя: «Вашему светлейшеству доношу, сего генваря 6 числа посланной от полковника и санкт-питербурхского каменданта господина Бахмеотова капитан Кашинцов в Шлютельбурх прибыл и объявил собранных сто десять подвод против указу сполна»[221]. В некоторых случаях задания, полученные от А. Д. Меншикова, находились на грани служебных и частных, княжеских, интересов. Например, 15 июля 1718 г. Александр Данилович сообщал коменданту, что капитан И. Крюков, определенный в ижорские имения князя для работ по заготовке леса и дров на продажу, приготовил часть материалов. Поэтому он просил Я. X. Бахмеотова отправить к капитану «доброго» офицера, которому полагалось имеющийся лес и дрова переписать, без указа не продавать и обо всем обстоятельно уведомить[222]. Комендант также должен был допросить И. Крюкова о том, где и в каком году он рубил лес, сколько и кому из срубленного продал[223]. По итогам допросов и ревизии Я. X. Бахмеотов посылал А. Д. Меншикову расспросные речи И. Крюкова, сокрушаясь о задержке отправки по причине болезни капитана[224].

Служащие Санкт-Петербургского гарнизона привлекались к широкому кругу управленческих задач. По указу генерал-губернатора им поручалось осуществлять поставку корабельных дубовых лесов из Казани, заготавливать дрова, вырубать леса на Выборгской стороне, доставлять из Астрахани в Санкт-Петербург птиц и зверей, строить каналы и резиденции государя, сопровождать отправляющихся с различными миссиями государственных деятелей и многое другое[225]. 24 августа 1718 г. А. Д. Меншиков передавал коменданту указ царя, согласно которому тот должен был выбрать от каждого полка по человеку для курьерской службы[226]. Новоиспеченным курьерам полагалось по требованию вице-губернатора С. Т. Клокачева передавать письма от государыни, должностных лиц Посольской канцелярии (Г. И. Головкина, П. П. Шафирова) и «из других знатных»[227]. Иногда Я. X. Бахмеотову полагалось определить солдат и офицеров для выполнения весьма щепетильных миссий. В частности, комендант отвечал за переправку из Санкт-Петербурга в Ригу «великанов», диковинных людей огромного роста, по общеевропейской традиции (наравне с карликами и шутами) державшихся в свите монархов на потеху. Для лучшего сопровождения А. Д. Меншиков указывал к ним приставить «доброго» поручика, который «…за ними смотрел накрепко, чтоб они, будучи в пути, ни малой никому обиды чинить отнюдь не дерзали»[228]. Наиболее ответственной службой Санкт-Петербургского гарнизона, не обходившейся без вмешательства князя, являлось несение караулов около государственных учреждений, резиденций Петра I и членов его семьи, домов государственных деятелей, квартир иностранных послов[229].

По ходу участия Санкт-Петербургского гарнизона в различных столичных мероприятиях и проектах, коменданту как его непосредственному начальнику приходилось контактировать с другими государственными институциями. А. Д. Меншиков играл роль посредника-медиатора, связывая Я. X. Бахмеотова с нужными ему руководителями учреждений, или выступал «третейским судьей» в решении конфликтных ситуаций, как правило, вызванных пересечением интересов и полномочий местных органов власти. Например, через посредничество князя Я. X. Бахмеотов выстраивал отношения с обер-комиссаром Канцелярии городовых дел У. А. Сенявиным, от которого пытался получить строительные материалы и прочие ресурсы[230]. Обер-комиссар также пользовался своими деловыми связями с А. Д. Меншиковым, стремясь привлечь гарнизонных солдат и офицеров к осуществлению строительных работ на территории Санкт-Петербургской губернии[231].

Наиболее тесные контакты в системе управления Санкт-Петербургом сложились между комендантом Я. X. Бахмеотовым и генерал-полицеймейстером А. М. Девиером. Во-первых, А. М. Девиер и Я. X. Бахмеотов должны были взаимодействовать в процессе распределения постоя по территории города[232]. Генерал-полицеймейстер, как правило, обращался к А. Д. Меншикову, стремясь передать указание коменданту (хотя он поддерживал с ним связи и напрямую). 12 декабря 1718 г. князь поручал Я. X. Бахмеотову учинить ведомость драгунам, солдатам и пр., «…где, кто и у кого имяны, и поскольку человек на дворе поставлены» и стращал его, «…дабы, когда от него господина генерала-полицеймейстера будут кому отводить квартиры, что в том ему санкт-питербурхские обыватели были послушны, и кто, где поставлен будет на квартире, дабы сверх того для своих прихотей бес ево ведома своевольно не прибавливали и не уставливали»[233]. Стоит отметить, что комендант с поставленной задачей справился плохо – проблемы с распределением постоев продолжились. 20 декабря того же года А. М. Девиер сообщал: «Сего декабря 20 дня изволил ваша милость писать ко мне, дабы на Санкт-Питербурхском острову двор кузнеца Аникиева от постою уволить, понеже де тот двор по отводу санкт-питербурского каменданта, господина Бахмеотова отдан в квартиру Тайных розыскных дел канцеляристом. На которое ваше письмо сим ответствую. Имянным Его царского величества указом повелено у санкт-питербурхских жителей ставить во дворех служивых людей без обходно, и для того взяты от каманд ведомости людем, и камендант, господин Бахмеотов, в ведомости своей того двора в квартиру помянутым канцеляристом не показал, а хотя и показал, но тогда имел он квартиры в своей каманде и по своей воли кому хотел, тому и отводил. А я того чинить не имею, понеже служивым людем в квартирах за многолюдством есть немалое утеснение, а оным канцеляристом можно и в наемных квартирах стоять, а такого позволения от нас нет, чтоб з дворов от хозяев ссылать стояльцов, и кого они похотят пустить жить, то в их воле, а наша повинность токмо кому квартиры показать»[234].

Во-вторых, из солдат Санкт-Петербургского гарнизона формировался штат полицейских служащих – нехватка людей являлась наиострейшей проблемой петровской полиции[235].