Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Помню, брат, — вздохнул Алексей. — А дальше что было?
— А дальше вы упали. Мы как раз с Федором за вами следом шли. Глядим, а вы валитесь. Как пьяный.
— Я ж не пил.
— И я видел, что не пили. Потому сразу подбежали, сграбастали и сюда принесли.
Алексей сопоставил факты и сам сделал вывод:
— Второе отделение метрополитена?
— Ну, — радостно кивнул сержант. — Станция «Аэропорт».
— То-то я гляжу, места до жути знакомые. — Алексей с трудом подтянул ноги, на этом силы кончились. — Вот зараза! — слабо прохрипел он.
Решил смазать испарину с лица, уж больно щипала. Касание ладони к виску причинило неожиданно жгучую боль.
— Что за хрень? — Он отдернул руку.
— Асфальтовая болезнь, — подсказал сержант. — Слегка протерлись.
— Ни фига себе — слегка! — Ладонь была в липкой сукровице. — Похоже, я там всю кожу рожи оставил.
— Не, только лбом мальца и щекой. — Сержант выставил в улыбке мелкие зубы. — Бывает и круче.
— Спасибо, брат, на добром слове.
В коридоре забухали шаги. Издерганный голос спросил:
— Ты с кем там базаришь, Зарыкин?
— Со мной! — громко ответил Алексей.
Вошел капитан в расстегнутой почти до пупа рубашке. Фуражкой он обмахивался, как веером. Тяжелым взглядом уставился на Алексея.
— Очухался?
— Дим Димыч, привет! — вялой рукой помахал ему Алексей. — Ты почему по такой погоде не на даче?
Капитан усмехнулся.
— Леха, блин, ты на своих поминках и то шутить будешь.
— И разливать, — подсказал Леша.
Капитан перевел взгляд на сержанта.
— А ты что лопухи развесил? Не ясно было сказано, всю пьянь и срань из метро пендалями гнать!
— Так я…
— Бегом, бля! — взревел капитан.
Сержант по еще не утраченной армейской привычке резво сорвался с места. Загрохотал сапогами по коридору.
— Пятерых сюда, на нары. А остальных — вон!! — послал ему вслед капитан.
Тяжело отдуваясь, присел на угол столика в ногах у Алексея.
Алексей уже достаточно пришел в себя, чтобы сориентироваться и понять, что лежит в левом крыле отделения, на скамейке в тупичке. В изголовье «обезьянник», в ногах — туалет. Вправо по отвилке — кабинеты оперов.
— Урод какой-то на Молодежной на рельсы упал. Сейчас позвонили, приказали очистить метрополитен от психов и алкашни, — пояснил он.
Алексей ощутил мощный позыв встать. Знал, через минут десять стараниями брошенных на аврал сержантов закуток забьют под завязку личности в разной степени упитости и запаршивленности. Но тело, разбитое странной вялостью, принять вертикальное положение отказалось.
Капитан участливо наблюдал за вялыми трепыханиями Алексея. Когда тот, окончательно обессилев, откинул голову, понизив голос спросил:
— Колесников, скажи честно, ты не того?
Леша, скосив глаза, увидел, что капитан тычет оттопыренным большим пальцем себе в вену.
— Иди ты на фиг, Дим Димыч! — что было сил возмутился Алексей. — Солнечный удар чистой воды. И не выспался ни черта.
— Ну, и слава богу. А то знаешь, как бывает. Хочешь как лучше, а ненароком подставишь человека. Что ты на меня уставился? Запаха же от тебя нет. Вот я и подумал…
— Что не все грибы одинаково вставляют?
— Чего-чего?
— Проехали!
— Ладно. — Капитан азартно поскреб себя за ухом. — Леха, а правда, ты лично этого гада взял? Ну, кто малолетку удушил.
— Было дело.
— И не прибил его на месте?
— Да как-то не сложилось. Просто дал в рог, он с копыт в момент слетел. А добивать как-то ни рука, ни нога не поднялись. Будто выдохся. Я ж тогда не знал, что за ним еще пять эпизодов.
— Да ну! — удивился капитан.
— Именно. — Алексей прислушался к себе. Сквозь слабость все равно ощутил жгучую и бесцветную, как огонь сухого спирта, ненависть. — Знал бы, удушил при попытке бегства.
Капитан согласно кивнул и почернел лицом. Помолчал, вертя в руках фуражку.
— У меня внучка, ровесница той… Убитой, — глухим голосом произнес он. — Да еще живет в соседнем доме. Как ориентировка пришла, я кобылу, мамахен ее, на ключ запер. Сказал, увижу внучку во дворе, порву всех, как грелку. И сутки на дежурстве себе места не находил. Раз пятьдесят домой звонил. А эта… кх-м… Она, прикинь, мне еще пи… в трубку: «Папаня, что вы дергаетесь, дома мы, дома!» Стерва безмозглая, блин!
— Устрой ей экскурсию в морг. Может, поумнеет.
Капитан нервно забарабанил фуражкой по колену.
— В общем, молодца ты, Леха, — прочувственно выдохнул он.
Леша перевел взгляд на гнойно-желтый потолок. Похвала из уст Дим Димыча была, конечно, приятной. Но уж больно болючие глаза были у капитана.
— Ладно, полежи пока. — Капитан, скрипнув столиком, встал. — Когда срань приволокут, мы тебя в кабинет перебазируем.
— Да я сейчас встану.
— Лежи! — Капитан удержал его за плечо. — Только не шевелись, Леха. Сейчас врачи приедут.
— Нафига мне врачи?
Капитан нагнулся, заглянул в запрокинутое лицо Леши.
— Ты пятнадцать минут трупом пролежал. Сначала бился, будто тебя электрошоком дрючили, сержанта по яйцам ногой лягнул, потом вскрикнул и вырубился. Я думал, помер. Еле пульс нащупал. Так что, парень, лежи тихо. Врачам виднее, что там с тобой стряслось.
Леша от услышанного онемел. Сердце сжалось в комок.
* * *
Из отделения его вывели под руки сержант и медбрат. После укола ноги сделались ватными, но главное, никакого желания шевелить ими, перемещая тело в пространстве, не возникало. Да и само тело оставалось тряпичным и безвольным. В пустой голове осенними мухами роились редкие мысли. Очень хотелось спать — закрыть глаза и погрузиться в бездумное забытье.
Во дворе, несмотря на тень, было жарко и душно. На скрипучих качелях болтался ребенок, молодая мамаша пила пиво на скамейке. На школьном дворе, отгороженном стальным частоколом, трое подростков, дурно вопя, колошматили мячом в стену.
При появлении Алексея милицейский люд, куривший в теньке у дверей, молча расступился. Практически все отвели глаза. Едва прошли, как за спиной Алексей с неудовольствием услышал гул растревоженного улья. Захотелось обернуться и сказать что-то обидное, типа, все так кончат: не в тюрьму свезут, так на больничную койку.
Врач, молодой парень в светло-сизом балахоне, толкнул вбок дверцу машины.
— На носилочки ложимся, — скороговоркой пробормотал он.
— Куда едем, док? — спросил Алексей, остановившись.
Врач одарил лучезарной улыбкой. Глаза, правда, остались врачуганскими: пытливыми и внимательными.
— Прямо в Сочи, — ответил он.
— Я серьезно, — уперся Алексей. Он почему-то решил, что будет правильно, если сержант услышит адрес.
— Если серьезно, тут недалеко. Больница МПС.
— Я же не железнодорожник!
— А им без разницы. Лишь бы страховка была.
Алексей покосился на сержанта. Трудно было ручаться, уж больно туповатое лицо, но даже одной извилиной такой адрес запомнить можно.
С помощью медбрата Алексей поднялся на подножку. Покачнувшись и с