class="p1">— Хорошо, я понял. Никаких действий не предпринимай, на провокации не ведись. Если что-то еще этот уродец выдаст, то сразу мне скажи, договорились?

— Да, договорились… — я так и не поняла, Паша мне поможет поставить на место этого козла или нет. Докурила сигарету и затушила о крыльцо, что вело на задний двор.

Заходя обратно в здание увидела, что с неба начал срываться снег — первый в этом году, поздний, долгожданный.

Глава 16

Я смотрел на неё во все глаза. Хотелось выйти из машины и надавать по попе за курение, ну либо угостить своими сигаретами и завести задушевный разговор, пуская кольца дыма в морозный воздух. Меня отпустили на два дня, не считая дороги, обмыть награждение за успешно проведенную операцию. Сначала я никуда не хотел ехать, потом решил позвонить Кате, чтоб покончить с телесным голодом, который изводил меня как нормального здорового мужчину. Вот только неожиданно для себя расстался с ней даже до того, как она успела снять куртку. Девушка не ожидала этого тоже, но к её чести, скандала и истерики не устроила. Просто сказала, что я урод и пошёл я чёртовой матери. На том и порешили, мне предстояло возвращение в места пострашнее, а насчёт моей красоты… Морда заросла, обветрилась, черты лица заострились — ну согласен, на любителя.

Зато когда примчался Пашка, то я себя почувствовал самым красивым на свете, потому что обнимая меня и подбрасывая, друг то и дело восхищался:

— Ну нифига себе ты раскабанел! На казенных харчах? Ну ты прям брутал-бруталище!

То и дело Паше приходили смс, а он отвечал на них, глупо улыбаясь, в конце концов я не выдержал и отправил его обратно, откуда он пришёл. Поначалу он упирался, а потом согласился, но пообещал к вечеру вернуться.

А потом ноги понесли меня на парковку, чтоб я сел в машину и поехал к офису Светы. Объезжая здание, вдруг увидел её на заднем дворе в неизменном деловом стиле — в узкой юбке и белой блузке, на плечи была наброшена шаль. Она нервно расхаживала с трубкой возле уха и пускала дым. А через пять минут после того, как она вошла в здание, меня набрал Паша.

Даже сидя в засаде и отбивая атаки, я не был в такой слепой ярости. Рык вырывался из груди при мысли о том, что какой-то зажравшийся недоумок смеет угрожать беззащитной женщине, моей женщине… Понимая опасность неконтролируемого оборота, я попытался успокоить рвущиеся наружу инстинкты. Я очень давно не выпускал зверя. Пару раз немного пробежался полями, но этого было мало для меня. И вот мой засидевшийся волчара рвался наружу, он требовал расправы над тем, кто посмел обидеть Свету.

Но я терпеливо дождался окончания рабочего дня, увидел, как вышла на крыльцо и пошла в сторону остановки моя девочка, то понуро опуская плечи, то вздёргивая подбородок кверху, словно внутри неё сейчас шёл оживлённый диалог. Когда она отошла на безопасное расстояние, я вышел из машины и направился к зданию. В помещении меня никто не остановил, я спросил у выходящих сотрудников нужный кабинет и направился туда. Еще за дверью я учуял запах похоти и разврата. С ноги вышиб добротную деревянную дверь, но вошёл не сразу, не было у меня настроения наблюдать за метаниями этого урода без штанов и его подстилки.

— Ну что, все себя в порядок привели? Можно заходить? — с этими словами я проследовал в кабинет с видом победителя и карающего меча.

В углу топталась средних лет дама в короткой черной юбке и с ярким макияжем, красная помада на губах была смазана, а у уродца на лице никаких следов…

— Можете идти, на сегодня работа завершена, — брезгливо кинул я ей.

Она не долго думала, а рванула к выходу, видимо, не желая быть свидетельницей по делу об убийстве. А её любовник привстал, будто думал проскочить за ней, но потом испуганно зыркнул на меня и рухнул обратно в кресло.

— Ввввы ккто? — промямлил трясущийся от страха кусок дерьма.

— Тот, кто научит тебя хорошим манерам. И уважению к женщинам, — после этой фразы я сам хмыкнул. Давно ли я сам научился? И благодаря кому?

— Это Светка что ли накапала? Так это…

— Светлана Всеволодовна.

— Как?

— Ты тупой? — я поднял одну бровь вверх.

— Нннет. Ну в общем Светлана меня не так поняла, просто я вспылил из-за нагруженности, давит муниципалитет, министерства, а тут её больничный…

— У неё ребенок болел, — я прохаживался по кабинету с невозмутимым видом.

— Да я знаю, да, неправ был. Но она тоже нахамила.

— Сильно?

— Да нет, ну у нас так, перепалка просто произошла. А потом, когда увидел её заявление, я ей всего лишь сказал, что такую работу она вряд ли где-то найдёт…

— Это уж точно, — усмехнулся я, продолжая обходить кабинет по кругу и рассматривая всякие безделушки.

— Что? — трясущаяся морда вскинула на меня свои рыбьи глаза.

— Нет-нет, ничего, продолжай.

— Так всё на этом. Светлана уволена в связи с переездом одним днём.

— А, ну значит нет повода переживать? — я подошел к нему вплотную и навис над креслом, чувствуя мерзкий запах страха.

— Конечно-конечно, всё в полном порядке, я подписал, но можем заявление отозвать… — расплылся в отвратительном оскале, изображающем улыбку, этот говнюк.

И тут я вонзил свой любимый клинок прямо между его коротких пальцев, которые хватались за подлокотник кресла.

— ААА! Что вы?!!!..

— Заглохни и слушай сюда. Я знаю, кому ты звонил и что ты у него просил. Сейчас берешь своими мерзкими ручонками телефон и набираешь пока еще целыми пальцами номер Лютого, извиняешься и платишь неустойку. А я даю шанс сохранить тебе весь комплект твоей никчёмной туши в целости.

Я вытащил лезвие из древесины и отвернулся, потому что смотреть на текущие из носа этой мрази сопли было выше моих сил.

Я вышел из здания поздно вечером, вытирая окровавленные костяшки на руке влажной салфеткой.

— Алё, Паш. Да, всё решили полюбовно, Свете теперь ничего не грозит. Да, хотел наказать её за неповиновение, тваррррь… — рычание снова пробилось.

— Я знаю, что тебя может успокоить, — загадочно произнёс друг.

— Что?

— Ко мне поступила достоверная информация от агентуры в ближайшем окружении Светы о её планах на выходные… — Паша с энтузиазмом рассказывал бы и дальше, но я его остановил:

— Паш, не надо. Я не хочу её привязывать к себе. Пусть хоть она живёт спокойно.

— Да послушай ты, баран упёртый! — Паша снова начал заводиться.

— Пока, дружище… — я положил трубку.