что не ставит. Ещё и кусается:

– Ну и фиг с тобой, принцесса без трусов. Всё. Можешь ехать, в чём хочешь. Там все будут культурные и образованные. Одна наша Скай голая будет. Ну и пусть все над тобой посмеются, – применил я последнюю манипуляцию.

– Не голая я! Я в платье! – огрызнулась передислоцировавшаяся в прихожую кошкодевочка.

– Грин, ну скажи ей, ну ты же старшая, а? – самостоятельно втаптывая в грязь остатки никчёмного авторитета, заканючил я перед второй кошкодевочкой, до сих пор безучастно взирающей из мягкого кресла на классовую борьбу.

– А может, уже поедем, а? Вы реально своей фигнёй запарили. Придёт время – сама трусы наденет, – утомлённо ответила мне «сестрица Алёнушка».

– Да, фендер-стратокастер! Меня в этом доме хоть кто-то всерьёз воспринимает? Или я для вас просто повар и оператор наполнения лотков наполнителем? – ответом мне было молчание.

Да что за жизнь-то такая пошла? С одних трусы хрен снимешь, а на других – фиг наденешь. Ну где, где – логика? – страдал я молча, везя в центр развития домашних животных сидящих на заднем сидении и втыкающих в смартфоны, хвостатых сестричек.

Прибыв и ошвартовав своё корыто в точке рандеву, с большим трудом удалось вытолкать из салона любительниц мобильных игр. Мы были в пригороде, в субурбии, в секторе для среднего класса. Здесь, в зоне объектов частного сектора располагался целый анклав: очень культурный центр. Небольшой кинотеатр, фитнесс-центр, библиотека, и то, ради чего мы сюда и приехали – центр дрессировки и развития домашних животных.

– Видали? – поинтересовался я у кошкодевочек.

– И чо? Дом, как дом, – совершенно безразлично ответила старшая.

– Это не просто дом, это – теперь ваш дом, – пояснил я, очень довольный собой.

– Это – как? – дрогнувшим голосом спросила младшая.

– А? Не! Не-не-не! Не, это – это… Тут, короче, ваша теперь школа. Вы тут учиться будете. Я неправильно выразился. Просто, так принято говорить – школа это твой дом.

– Кому – принято?

– Детям. Учителя так детям говорят. Школьникам они так говорят.

– А мы тут причём? – в голосе Скай послышались металлические нотки.

– Скай, не начинай, а? – пришла мне на помощь старшая кошкодевочка. – И чему нас там будут учить?

– Да всему, чему, обычно, в таких центрах учат. Ща всё узнаете.

На ресепшине была миловидная девица в строгом, учительском костюме, с очень строго поджатым хвостом. Я предъявил ей направление, гарантийное письмо, прочие справки и своих питомцев в количестве двух штук.

Обозначив себя, как главную по воспитательной работе, «училка», сообщила кошкодевочкам, что теперь у них начинается замечательна, весёлая и увлекательная жизнь взамен скучному домашнему прозябанию. И взяв их лапки в свои, куда-то повела.

– А-а? – пискнул я им в спины.

– Ах, да, – с улыбкой, через плечо, главная «воспиталка» уведомила меня о моей дальнейшей и очень долгой ненадобности. – Всё. Документы я забрала. Девочки сейчас со мной идут на ознакомительную экскурсию. А вы – свободны. В документах ваш телефон указан, будет необходимо – мы с вами свяжемся.

– Спа… сибо. Но я, наверное, подожду. Вдруг им не понравится?

– Такого не бывает.

– Какого – такого?

– Такого, чтобы наш центр кому-то не понравился.

– Всякое бывает

– Наш центр существует не первый год. И до сих пор не было случая, чтобы кому-то не захотелось бы в нём остаться. Вот обратное – случается.

– Что значит – обратное?

– Это значит, что наши выпускники, бывает, не хотят покидать стены заведения, ставшего им родным.

– Но, всё же…

– Но, всё же, – профессиональным учительским тоном продолжила «училка», – вы должны понимать, что для ваших подопечный начинается новый этап в их жизни, а вы – остаётесь в старом.

– Звучит как-то не очень.

– Больше позитива, сегодня у вас у всех праздник.

– Я бы не назвал момент расставания – праздником, – со стороны я, возможно, выглядел каким-то сумасбродным ворчуном.

– Вам надо научиться справляться со своими эгоистичными мотивами. Ваши кошечки, переступая порог этого здания, начинают путь становления свободными и независимыми личностями. И ваш долг, как их попечителя, всячески им в этом содействовать, – воспитывала меня старшая по воспитанию.

Полученная информация зародила во мне сомнения в правильности моего решения и моего выбора. Учить-то животных надо, воспитывать, прививать им там всякое правильное. Но вот то ли место я им нашёл? Возникает ощущение, что тут какую-то «повесточку» отрабатывают. А вдруг тут тайная организация – суфражисток-феминисток? А вдруг там чего и почище?

– Желаю вам хорошо отметить сегодняшний праздник, – подозрительно похожая на суфражистку «воспитательница» дала понять, что её разговор со мной закончен. – Первое посещение родственниками и попечителями вновь поступивших – через три месяца. Им надо освоиться. А личные встречи отвлекают от процесса. До свидания.

И кошачий кордебалет, синхронно покачивая хвостами, убыл через большую солидную дверь.

И даже не обернулись. Вот так вот. Каждый должен знать своё место. Одни должны учиться в престижном заведение, устроенные туда по блату. А другой должен не забывать мыть лотки и чаще менять кошачий наполнитель.

Не хотелось ни возмущаться, ни злиться. Ни, даже, грустить. Снаружи на меня давило что-то тяжёлое, а внутри меня была какая-то пустота. Я ещё ни разу ни с кем так не расставался. Вот так вот просто, как случайные попутчики в купе поезда.

Неужели я им настолько чужой и настолько безразличен? А все эти мои старания? Это реально – просто мой эгоизм? Наверное, для них… Да почему – наверное? И с чего я вообще решил, что кормить – это прихоть, а не обязанность. Есть надо всем. Без еды никто не обходится. И без нормальных санитарно-гигиенических условий – тоже. Так чего это я? Ну да, ели не дешман какой-то, но и что с того? Они, как бы и не требовали. Это я сам, по собственной воле выбирал для них чего получше. И одежда та же. Вот ни разу не слышал от них, какие у них предпочтения. А одной, так вообще эта одежда и не нужна нисколько…

Было ли им со мной плохо? А если не плохо, то хотя бы комфортно? Телевизор разрешал, с дивана не гнал. Руку на них не поднимал. Или действительно, как эта по воспитательной работе тут втирала, для них всё было серо и обыденно? Не всё определяется едой. Нет, не всё. Ну что же, будем надеяться, что здесь, то самое место, где им будет хорошо. А я что мог, то сделал.

Дрессировщик из меня никакой. Да и воспитатель никудышный. Пусть моими девочками занимаются профессионалы. Думаю, Доктору виднее, раз он так настойчиво этот центр