Дудочка замолкла, и крысы снова набросились на лакомый корм.

Но дудочка заиграла опять. Сперва она пела чуть слышно, потом всё смелее, всё громче, всё увереннее. И вот наконец, будто прорвавшись сквозь толстые стены, по всему замку раскатилась звонкая трель.

Одна за другой крысы оставляли добычу и бежали на звук дудочки. Самые упрямые ни за что не хотели уходить, жадно и быстро они догрызали крупные крепкие зёрна. Но дудочка звала их, она приказывала им покинуть замок, и крысы не смели её ослушаться.

Крысы скатывались по лестнице, перепрыгивали друг через друга, бросались вниз прямо из окон, словно торопились как можно скорее туда, во двор, откуда неслась настойчивая и зовущая песня.

Внизу, посредине замкового двора, стоял маленький человечек и наигрывал на дудочке.

Крысы плотным кольцом окружили его и, подняв острые морды, не отрывали от него глаз. Во дворе уже и ступить было некуда, а из замка сбегались всё новые и новые полчища крыс.

Чуть только дудочка замолкала, крысы шевелили усами, оскаливали пасти, щёлкали зубами. Вот сейчас они бросятся на маленького человечка и растерзают его в клочки!

Но дудочка играла снова, и крысы снова не смели шевельнуться.

Наконец маленький человечек собрал всех крыс и медленно двинулся к воротам. А за ним покорно шли крысы.

Человечек насвистывал на своей дудочке и шагал всё вперёд и вперёд. Он обогнул скалы и спустился в долину. Он шёл полями и оврагами, и за ним сплошным потоком тянулись крысы.

Уже звёзды потухли в небе, когда маленький человечек подошёл к озеру. У самого берега, как лодка на привязи, покачивалась на волнах серая гусыня.

Не переставая наигрывать на дудочке, маленький человечек прыгнул на спину гусыни, и она поплыла к середине озера.

Крысы заметались, забегали вдоль берега, но дудочка ещё звонче звенела над озером, ещё громче звала их за собой.

Забыв обо всём на свете, крысы ринулись в воду…

4

Когда вода сомкнулась над головой последней крысы, гусыня со своим седоком поднялась в воздух.

— Ты молодец, Нильс, — сказала Акка Кнебекайзе. — Ты хорошо справился с делом. Ведь если бы у тебя не хватило силы всё время играть, они бы загрызли тебя.

— Да, признаться, я сам этого боялся, — сказал Нильс. — Они так и щёлкали зубами, едва только я переводил дух. И кто бы поверил, что такой маленькой дудочкой можно усмирить целое крысиное войско! — Нильс вытащил дудочку из кармана и стал рассматривать её.

— Это дудочка волшебная, — сказала гусыня. — Все звери и птицы слушаются её. Коршуны, как цыплята, будут клевать корм из твоих рук, волки, как глупые щенки, будут ласкаться к тебе, чуть только ты заиграешь на этой дудочке.

— А где же вы её взяли? — спросил Нильс.

— Её принёс филин Флимнеа, — сказала гусыня, — а филину дал её лесной гном.

— Лесной гном?! — воскликнул Нильс, и ему сразу стало не по себе.

— Ну да, лесной гном, — сказала гусыня. — Что ты так перепугался? Только у него одного и есть такая дудочка. Кроме меня и старого филина Флимнеа, никто про это не знает. Смотри и ты не проговорись никому. Да держи дудочку покрепче, не урони. Ещё до восхода солнца филин Флимнеа должен вернуть её гному. Гном и так не хотел давать дудочку, когда услышал, что она попадёт в твои руки. Уж филин уговаривал его, уговаривал… Еле уговорил. И за что это гном так сердится на тебя?

Нильс ничего не ответил. Он притворился, что не расслышал последних слов Акки.

На самом-то деле он прекрасно всё слышал и очень испугался.

«Значит, гном всё ещё помнит о моей проделке! — мрачно размышлял Нильс. — Мало того, что я его в сачок поймал, да ведь как ещё обманул! Только бы он Акке ничего не сказал. Она строгая, справедливая, узнает — сейчас же выгонит меня из стаи. Что со мной тогда будет? Куда я такой денусь?» И он тяжело вздохнул.

— Что это ты вздыхаешь? — спросила Акка.

— Да я просто зевнул. Что-то спать хочется.

Он и вправду скоро заснул, да так крепко, что даже не услышал, как они спустились на землю. Вся стая с шумом и криком окружила их. А Мартин растолкал всех, снял Нильса со спины старой гусыни и бережно спрятал у себя под крылом.

— Ступайте, ступайте, — гнал он всех прочь. — Дайте человеку выспаться!

Но долго спать Нильсу не пришлось.

Ещё не взошло солнце, а к диким гусям уже прилетел аист Эрменрих. Он непременно хотел повидать Нильса и выразить ему благодарность от своего имени и от имени всего своего семейства.

Потом явились летучие мыши. В обычные дни на рассвете они ложатся спать. Утро у них — вечером, а вечер — утром. И никто не может их уговорить, что это непорядок. Но сегодня даже они отказались от своих привычек.

Вслед за летучими мышами прибежала кошка, весело помахивая уцелевшим хвостом.

Все хотели посмотреть на Нильса, все хотели приветствовать его — бесстрашного воина, победителя серых крыс.