— Не защищать, разобраться… Впрочем, я и сам… Спасибо за предоставленные материалы…

Следователь, видимо забывшись, уже сам протянул ему руку, и на этот раз рукопожатие произошло, хотя для Гордеева оно и не было слишком приятным.

Как разъяренная тигрица Лида металась по комнате, временами, чуть успокоившись, с ненавистью рассматривала красивые кованые решетки на окнах и даже в бессильной злобе запустила тяжелой керамической чашкой в стену. Та, отскочив от плотной поверхности, с глухим звуком шмякнулась на пол без единой трещины. Эта невозмутимая прочность посудины окончательно добила девушку, и она начала кричать, извергая проклятия в адрес всех находящихся в этом доме, который вдруг стал ее темницей, и бешено колотя в дверь каблуком домашней туфли.

— Эй там! Кто-нибудь! — кричала она. — Открывайте! А то сейчас весь дом разнесу так, что мало не покажется!

Ответа не было.

— Открывайте! — взвизгнула она.

Молчание.

Лида с минуту подумала, затем ее взгляд упал на зажигалку, которая лежала на маленьком журнальном столике. Она быстро схватила ее и вернулась к двери.

— Если не откроете, я подожгу дом! — закричала она так громко, как только могла. — У меня есть зажигалка!

На этот раз ее усилия увенчались успехом — через минуту замок повернулся, и в комнату вошел Кравцов.

— Чего ты буянишь? — тихо спросил он.

— А вот и бывший муженек решил навестить… — произнесла Лида, будто не слышала вопроса.

Кравцов забрал у нее зажигалку и сунул ее в карман.

— Как ты себя чувствуешь? — продолжал Сергей.

— Чудно! — саркастически улыбаясь, сказала Лида. — До тех пор, пока не видела тебя, было гораздо лучше.

— Ну ты ведь сама звала! — возразил Кравцов.

— Да, звала! Но не тебя. Тебя я хочу видеть меньше, чем кого бы то ни было!

— Зачем ты так со мной? — Кравцов, казалось, был в отчаянии.

— А чего ты ожидал, интересно? — завелась Лида. — Ты хватаешь меня, запихиваешь в свою машину, насильно привозишь в этот проклятый Андреевск. Потом запираешь в этой комнате и еще хочешь, чтобы я была нежная и ласковая? Что ты вообще от меня хочешь? Чего тебе надо? Зачем ты меня похитил?

— Затем, что это мой единственный шанс объяснить тебе хоть что-нибудь, — терпеливо объяснял Кравцов. — Затем, что я уже больше года не могу с тобой нормально поговорить. Когда я звоню, ты бросаешь трубку, не хочешь меня выслушать, скрываешься. Когда я приезжаю, ты либо не открываешь дверь, либо отказываешься разговаривать! Как еще я мог с тобой объясниться?

— Я тебе давно сказала, что нам абсолютно не о чем разговаривать, и выслушивать я тебя тоже не желаю, и вообще отстань от меня ради бога! Неужели я теперь вынуждена всю жизнь терпеть тебя? Я устала от твоего нытья, я не вернусь к тебе никогда. Понимаешь ты это или нет?

— Послушай, Лида, — Кравцов пытался казаться спокойным, но это ему удавалось плохо. Руки нервно теребили связку ключей, голос дрожал. — Давай поговорим. Спокойно поговорим.

— О чем? Нам не о чем с тобой разговаривать!

— Лида, я не понимаю, почему ты ушла. Все было так хорошо… Я же могу сделать тебя самой счастливой женщиной на земле. У тебя будет все. Все, что захочешь, все, о чем только можно мечтать. Просто вернись ко мне.

— Ничего мне не надо от тебя, — упорствовала она. — Я сама вполне могу о себе позаботиться. Что, думаешь, все купить можешь? Так вот, мне твои деньги не нужны. Засунь их знаешь куда…

— При чем здесь деньги? — Сергей не выдержал и сорвался на крик. — Что ты все переворачиваешь вверх тормашками? С тобой невозможно разговаривать, ты абсолютно не хочешь слушать никого, кроме себя. Что ты зациклилась на этих деньгах? Кто тебя покупать собрался? Я пытаюсь с тобой договориться, а ты как сумасшедшая, заладила одно и то же!

— Не хочу я с тобой ни о чем договариваться!

— Но спокойно поговорить-то ты можешь? — закричал Кравцов.

— Вот что, уходи лучше, — ответила Лида. — Орать можешь на своих прихлебателей, а я тебе в девочки для битья не нанималась.

— Извини, я погорячился.

— Мне все равно, — холодно заявила Лида. — Убирайся отсюда.

— Я люблю тебя, — тихо произнес Кравцов.

— Это мне теперь тоже все равно, — снова отрезала Лида.

Сергей постоял чуть-чуть, потом молча вышел и запер за собой дверь. Лида опять осталась одна. Она слышала, как звонит ее сотовый где-то в доме, потом звонок затих, вероятно, телефон кто-то отключил.

Она села в кресло и задумалась. Если бы кто-нибудь несколько лет назад сказал Лиде, что она окажется пленницей в собственном доме и будет всеми силами пытаться сбежать от любимого в прошлом мужа, она расхохоталась бы ему в лицо! Когда-то они были безумно счастливы, не могли расстаться ни на минуту, всюду ходили вместе. Даже на деловые встречи и девичники, чем страшно раздражали и партнеров, и Лидиных подруг. Но им было все равно, они были молоды, красивы и влюблены друг в друга…

…Сергей приметил Лиду еще совсем девчонкой, ученицей десятого класса. Смешной чертенок, дочка случайной знакомой его матери, а он был уже довольно известной личностью в городе, начинающим бизнесменом, не знающим недостатка во внимании противоположного пола и деньгах. Они встретились на праздновании дня рождения кого-то из общих знакомых их родителей. Сергей откровенно скучал. Ему уже изрядно надоели восторженные возгласы пьяных теток: «Ну надо же! Какой большой стал!» Причем каждая из них непременно норовила заявить, что укачивала будущего бизнесмена на своих руках. Из чего Сергей сделал вывод, что, судя по всему, к их дому каждый вечер выстраивалась длиннющая очередь орущих и дерущихся женщин, которые жестоко бились за право потаскать на руках карапуза Сереженьку.

В конце концов Кравцов забился в угол с какой-то книгой в надежде, что его никто не обнаружит и окончания застолья он сможет дождаться здесь. Но через несколько минут дверь в комнату открылась, и зашла молоденькая девчонка с дерзкими глазами и удивительной красоты волосами.

— Тьфу ты, и здесь занято! — нисколько не смущаясь, произнесла она.

— Занято, — подтвердил Сергей. — А ты кто?

— Я Лида, дочка Ермолаевых, а ты?

— А я Сергей, сын Кравцовых.

— Ну вот и познакомились, — рассмеялась Лида. — А ты чего прячешься? Тебя тоже достали?

— Есть маленько, — улыбнулся в ответ Сергей.

— Понимаю. Мне сегодня пять раз проорали на ухо, как сильно я выросла. Четыре раза спросили, когда я собираюсь выходить замуж. Раза три пытались вдолбить в голову незыблемую сентенцию о необходимости высшего образования. И вдобавок ко всему этому я вынесла несколько десятков слюнявых поцелуев.