Закон Райта верен даже во время той придуманной забастовки: если производство останавливается, снижение затрат прекращается.

Со времен Райта исследователи обнаружили, что его закон применим к десяткам технологий — от продукции химической промышленности до ветряных турбин и транзисторов. Удвоение объема производства действительно приводит к относительно постоянному снижению цены за единицу продукции. Это справедливо и для знаковых технологий эпохи экспоненциального роста. С помощью закона Райта было успешно предсказано снижение стоимости литий-ионных аккумуляторов. В период с 2010 по 2020 год продажи электромобилей выросли в 140 раз, и каждому нужен такой аккумулятор. За тот же период спрос на них вырос в 665 раз (аккумуляторы каждый год становились все более емкими). Увеличение объемов привело к снижению цены за единицу продукции: с 2010 по 2020 год стоимость средней батареи аккумуляторов снизилась почти на 90%. Но дело не только в аккумуляторах. Как оказалось, закон Райта более точно, чем закон Мура, описывает то, что произошло с ценами на кремниевые чипы[69].

Этот закон был с нами еще задолго до эпохи экспоненциального роста. Но сегодня имеется одно существенное отличие. Исторически закон Райта имел четкие границы. Вспомните об S-образной кривой, по которой происходит появление продукта на рынке. Сначала он распространяется экспоненциально, но по мере насыщения рынка потребление падает. Предполагалось, что это справедливо и для закона Райта: в конце концов, рынок насыщается и снижение цен замедляется. Райт, который умер в 1970 году, возможно, был бы разочарован, узнав, что в конечном счете произошло с ценами на самолеты, которые подтолкнули его к формулировке закона. Оригинальный Boeing 737, который был сконструирован в 1967 году, в 2020 году стоил 27 миллионов долларов. Последний вариант, 737 MAX, впервые поднявшийся в воздух в 2016 году, стоит 135 миллионов долларов — почти в пять раз больше. Такое вот «снижение» цен.

Однако поразительная особенность нашего времени в том, что жесткие пределы закона Райта отодвигаются, а в некоторых случаях их может и не быть. Сегодня цены на новые технологии, кажется, могут падать бесконечно. Мы уже несколько раз наблюдали этот процесс, поэтому давайте остановимся лишь на одном, особенно ярком, примере. Многие из нас знакомы с USB-накопителями, или флешками, которые используются для переноса компьютерных файлов. Впервые они появились в 2000 году, и за 50 долларов можно было купить 8 мегабайт памяти[70]. Двадцать лет спустя за 50 долларов можно было купить качественную флешку на 2 терабайта (на ней хранится в 250 тысяч раз больше информации, чем в вашей собственной памяти). Это означает ежегодный рост на 85%. Для продукта индустриальной эпохи — скажем, стиральной машины — на каком-то этапе этого процесса закон Райта должен был замедлиться и сойти на нет. В случае с USB-накопителями такого замедления не наблюдается.

Почему же в современной экономике пределы закона Райта кажутся гораздо более отдаленными? В какой-то степени это связано с физической природой, лежащей в основе технологий, которая принципиально отличается от прежних изобретений. Кремниевые чипы по мере уменьшения размеров их компонентов становятся быстрее. Поскольку чипы размещаются на квадратных пластинах, то каждый раз, когда вы уменьшаете размер компонента, эффективность увеличивается по квадратичному закону. Если у вас есть пластина площадью в 100 квадратных миллиметров и на каждом миллиметре можно разместить один компонент, то на одной пластине поместится 10 тысяч компонентов (100 × 100). Если уменьшить компоненты на 50%, чтобы на каждом миллиметре помещалось по два, то на одной полупроводниковой пластине можно разместить 40 тысяч компонентов (200 × 200).

Это характерно для многих экспоненциальных технологий. Даже могучие ветряные турбины подвержены такому эффекту. Генерирующая мощность ветряной турбины пропорциональна площади лопастей. Эта площадь увеличивается пропорционально квадрату длины лопастей, поэтому, если вы сможете изготовить лопасть вдвое длиннее, вы получите вчетверо большую отдачу[71]. В 1990 году типичная крупная ветряная турбина имела три лопасти, обеспечивавшие диаметр 40 метров, и могла производить 0,5 мегаватта энергии[72]. К 2020 году General Electric производила ветряные турбины в 24 раза большей мощности с диаметром в 220 метров[73].

Более серьезная причина того, что закон Райта вновь обретает силу, кроется в экономике. Раньше по мере насыщения рынка S-образная кривая спроса затухала. Сегодня эта точка насыщения отстоит намного дальше, потому что глобальные рынки стали намного больше. А это значит, что процесс, объясняемый законом Райта, тоже может длиться гораздо дольше, а экспоненциальный рост — увеличиваться.

Как мы не раз увидим в этой книге, рост глобального рынка товаров — одно из громаднейших изменений последних пятидесяти лет. Объем мировой торговли вырос в 60 раз — с 318 миллиардов долларов до 19 468 миллиардов долларов в 2020 году. И это еще отчетливее демонстрирует справедливость закона Райта. Большие рынки означают больший спрос; больший спрос означает более эффективное производство; более эффективное производство означает более дешевые товары; более дешевые товары означают большие рынки. В этом цикле заложена внутренняя экспоненциальная логика. Закон Райта описывает, как технический прогресс приобретает собственную динамику: чем больше мы производим чего-либо, тем выше спрос, а значит, тем больше мы производим.

Именно поэтому закон Райта, по сути, ведет нас в экспоненциальное будущее. Мы учимся на практике. И в последние годы мы стали делать больше. В результате этот процесс и привел нас в экспоненциальную эпоху.

* * *

Вторая движущая сила экспоненциальности еще проще — сочетание, комбинирование. Технологии широкого пользования экспоненциального века не только совершенствуются экспоненциальными темпами, но и сочетаются новыми и мощными способами. Сегодняшние ТШП накладываются друг на друга в непредсказуемых, постоянно меняющихся схемах. По мере появления этих новых видов использования технологий они помогают развиваться в новых направлениях другим технологиям.

Один хороший пример силы комбинаторного изобретения я узнал от моего друга Билла Гросса[74]. Он стремится помочь обезуглеродить экономику за счет создания новых систем хранения энергии: пытается решить проблемы хранения энергии, стоящие перед возобновляемыми источниками (о них мы говорили ранее). Его компания Energy Vault строит грандиозную систему хранения электроэнергии — колоссальные насекомоподобные краны с шестью стрелами, исходящими из центральной башни, и гигантские блоки из строительного мусора. Краны, питающиеся от солнечных батарей, поднимают эти блоки в воздух и укладывают друг на друга. Потраченная на подъем тяжестей электроэнергия переходит в гравитационную потенциальную энергию уложенных блоков.

После укладки получается аккумулятор, за счет гравитационного потенциала хранящий эквивалент 35 мегаватт-часов электроэнергии — этого достаточно для полной зарядки тысячи компактных электромобилей или питания обычного американского дома в течение девяти с лишним лет. Когда электроэнергия требуется ночью, потому что темно и солнечные панели неактивны, краны могут опускать блоки. Это преобразует гравитационную потенциальную энергию в кинетическую, которая, в свою