– Я понимаю. Скажите, а где живет Каравайников, вы знаете? – спросила я, чтобы по горячим следам наведаться к осветителю.

– Да, собственно, недалеко. На улице Серова стоит пятиэтажный дом, он там один такой. Кажется, первый подъезд и квартира на первом этаже, – объяснила Марианна. – Точный адрес вам лучше узнать в отделе кадров.

– Я так и сделаю. Скажите еще вот что, Марианна Викентьевна, вы, вероятно, слышали о том, что в грим-уборной Расстрельникова нашли автоматическую винтовку с оптическим прицелом. Это профессиональное оружие наемных убийц. Как, по-вашему, Владислав мог быть таким убийцей? – спросила я.

Мануковская приложила руки к груди:

– Ничего определенного сказать не могу. Я уже даже и не знаю, что можно предположить в связи с убийством Влада.

– Ну, хорошо. Спасибо за то, что ответили на вопросы, – поблагодарила я.

– Екатерина вас сейчас проводит, – сказала Мануковская.

Она позвала женщину, и та, проводив меня до прихожей, открыла дверь.

Я вышла из подъезда дома Марианны Мануковской и пошла к своей машине, размышляя на ходу.

Я задала Марианне вопрос по поводу того, мог ли Владислав Расстрельников быть наемным убийцей. Она ничего определенного сказать не могла. Если привлечь в рассуждения логику, то получается, что, во-первых, у Расстрельникова должны быть какие-то данные на того или на тех, от кого он получал заказ на убийства. Это могут быть телефоны или еще что-то. Надо будет позвонить Владимиру Кирьянову и выяснить, какие сведения нашли в телефоне Расстрельникова. С другой стороны, это вовсе не обязательно. Возможно, с ним связывались по электронной почте, например. Или была какая-то «левая» сим-карта. Во-вторых, поскольку из винтовки, найденной в грим-уборной Расстрельникова, как уже выяснилось, было произведено несколько выстрелов, то очевидно, что у Владислава должна быть приличная сумма денег. Где он ее хранил? Дома? Возможно. Но, возможно, что и вне дома, а скажем, в банковской ячейке. Теперь о том, кто мог убить Расстрельникова-киллера. Совсем не обязательно, что это совершил сам заказчик. Возможно, что его убили с целью присвоить деньги, причем немалые деньги. Просто кто-то случайно или не случайно узнал о том, что Расстрельников владеет крупной суммой.

Однако непонятно, почему в Расстрельникова стреляли в цирке во время представления? Почему убийца выбрал именно это место? Ведь можно же было выстрелить в каком-нибудь глухом переулке, выследив Владислава. Или же заявиться к нему домой.

А что, если Владислава Расстрельникова по какой-либо причине решили подставить и с этой целью подбросили ему винтовку в грим-уборную? Но зачем выбрали именно артиста цирка? Почему нельзя было провернуть такое с кем-нибудь еще? Да тут немало подходящих кандидатур: и участники чеченской войны, и те, кто воевал в горячих точках. Да мало ли кто еще. Нет, почему-то был выбран довольно известный артист цирка. Что-то не связывается одно с другим. Но что не подлежит сомнению, так это тот факт, что искать убийцу Владислава Расстрельникова необходимо в цирке. Ведь для того чтобы пронести винтовку в цирк, необходимо досконально знать расположение помещений. Значит, убийца появился в цирке заранее. Он просто не мог подняться наверх наобум и произвести роковой выстрел. Безусловно, он не один раз появлялся в цирке для того, чтобы провести рекогносцировку. Поэтому его не могли не видеть в цирке. Придется, видимо, еще раз наведаться в цирк и еще раз поговорить с дежурной. Возможно, она сможет еще что-нибудь вспомнить, имеющее отношение к убийству Владислава Расстрельникова.

Да, вопросов стало еще больше, а ответов на них пока что практически нет. Разговор с Марианной Мануковской не то чтобы не внес ясности, но вызвал новые вопросы. Ведь то, что Марианна видела, как осветитель Геннадий Каравайников поднимался наверх, хотя ему там делать было нечего, наводит на определенные размышления. Надо будет поехать к нему и разобраться. Тем более что его дом, по словам Марианны, находится недалеко. Правда, она не знает номера его квартиры. Вернуться в цирк и выяснить в отделе кадров, как посоветовала Мануковская?

Впрочем, можно подъехать к дому и выяснить на месте. Я больше чем уверена, что найдется какая-нибудь старушка, а то и две, которые обязательно укажут номер необходимой мне квартиры. В любое время года такие старушки сидят на лавочках около подъезда. Далеко за примером ходить не надо. В моем доме проживает некая Таисия Яковлевна, которая знает про всех жильцов абсолютно все: у кого краны текут, у кого водогрейка сломалась и так далее. Таисия Яковлевна даже в курсе того, как живется ее бывшей соседке, которая уехала к своей дочери в Штаты.

Так что бабушки у подъезда – это такая категория пожилых людей, которых хлебом не корми, только дай возможность поперемывать косточки соседям или обсудить последние новости, что творится в мире. Причем бабульки эти превосходно разбираются в тонкостях политики и особенностях научных изысканий. Но особенно сильны их познания во всем, что касается личной жизни соседей. Подглядывание, а особенно подслушивание – это любимое занятие женщин на пенсии. Правда, зрение подчас может подводить, зато слух у них, как правило, превосходный. Часами они могут не отлипать от дверного «глазка», жадно следя за всеми событиями, происходящими в тамбуре. Терпения им не занимать, любой детектив может позавидовать их выносливости и способности столько времени проводить на своем наблюдательном посту. Часто в моих расследованиях необходимые мне сведения я получала из уст вот такой вот категории жителей многоквартирных домов.

Я села в свою машину и поехала. Доехав до улицы Серова, я увидела пятиэтажный дом с пятью подъездами. Я припарковала машину на свободном месте в начале двора и вышла. У первого подъезда на лавочке сидели две женщины пенсионного возраста. Еще когда я к ним подходила, до меня долетели обрывки их разговора. Кажется, женщины обсуждали современную «бесстыжую» молодежь.

– Как вам такое нравится, Наталья Николаевна? Ходят девки с распущенными волосами, как после бани! Кофтенки напялят такие, что пузо голое видно! Выглядят, как «прости господи».

– И не говорите, Анастасия Георгиевна. Разве мы в таком виде на улицу выходили? Я своей внучке все время твержу, что неприлично ходить без нижнего белья в общественных местах. А ей все трынь-трава!

Женщина в сердцах махнула рукой. Я с опаской посмотрела на свою одежду. Нет, кажется, ничего предосудительного на мне нет, и голого «пуза» не видно.