Между тем в Чердынском уезде произошло событие, которое не могло не повлиять на ход как военных действий, так и мобилизаций и дезертирство: в январе 1919 г. в Юрлинской волости вспыхнуло антибольшевистское восстание. Его началу и успеху способствовало то, что в городе Чердыни и уезде в силу его социально-экономического и политического положения органы самоуправления и большая часть населения не поддерживали Советскую власть. Кроме того, организаторы восстания, несомненно, рассчитывали на помощь и скорый приход колчаковцев. Так, в приветственной телеграмме командиру 1-го Средне-Сибирского армейского корпуса председатель Чердынского уездного земского собрания Марков 23 января 1919 г. писал: «Вашей могучей рукой славные, верные, самоотверженные двинуты на наше спасение и мы, земские люди далекого Чердынского края, вновь ожили в гражданской жизни. Возродившееся земское собрание от лица всего населения уезда шлет земной поклон Вам и Вашим войскам. Душу и тело отдадим на создание нашей Родины. Из своих скудных, ограбленных большевиками средств земское собрание единогласно ассигновало на нужды армии 50 000 рублей»180.

Предпринятые белыми мобилизационные мероприятия поначалу оказались успешными. По меньшей мере в Чердынском уезде. В приказе от 5 марта 1919 г. генерал Пепеляев объявил благодарность начальнику Пермской дивизии генерал-майору Шарову, командиру 2-го Чердынского полка капитану Реингардту за «правильно налаженное дело»: «Объезжая город около 7 часов вечера, я заметил на одной из небольших площадей команду солдат еще не обмундированных, но своим лихим молодецким видом обращавших на себя внимание… Проходя мимо меня, несмотря на то, что было темно, начальник команды узнал своего командира корпуса и громко подал команду. Отчетливый, веселый, лихой ответ братьев стрелков порадовал меня и я несколько раз благодарил стрелков за их молодецкий вид. Команда оказалась – учебной командой 2-го Чердынского полка»181.

Само по себе то обстоятельство, что Пермскую губернию рассекал фронт, на котором между красными и белыми велись боевые действия, что эта линия фронта постоянно колебалась и перемещалась, стало серьезной предпосылкой для уклонения и дезертирства крестьян из Красной армии. Когда же в конце весны и начале лета колчаковские войска стали терпеть поражение и отступать с территории Пермской губернии, в них неизбежно началось разложение, которое прежде всего проявилось в росте дезертирства и перебежках к красным. Как и на других фронтах, в первую очередь дезертировали местные крестьяне, принудительно мобилизованные в белую армию. «Белые» дезертиры примешивались к «красным» дезертирам, и это становилось дополнительным фактором роста уклонения от службы в Красной армии и дезертирства из нее, в целом вело к обострению проблемы дезертирства и усложнению борьбы с ним.

Дезертирство начиналось уже в тылу. В приказе А.Н. Пепеляева от 27 февраля 1919 г. говорилось: «За последнее время стали наблюдаться случаи, когда воинские чины, как солдаты, так и офицеры, следующие в свои части из отпусков, командировок, лазаретов, и даже дезертирствующие пристают к другим частям, начальники которых самовольно, никого не уведомляя, заносят их в списки своей части»182.

Кроме того, документы содержат сведения о поддержке, которой пользовались большевики со стороны беднейшей части крестьянского населения в уездах, находившихся под контролем Красной армии. Именно в них мобилизации в Красную армию протекали успешно.

Так, в Кунгурском уезде, согласно материалам фонда Свердловского истпарта, в ноябре 1918 г. жители Тихоновской волости постановили открыть запись в формируемый местным военкоматом в с. Орде 3-й Кунгурский батальон. Отмечалось, что «необходимые для военных нужд лошади доставляются на сборные пункты крестьянами очень аккуратно»183. При этом, однако, умалчивалось о главном: как много крестьян записалось в этот формируемый батальон.

«На месте расстреливать»: первые организационные и карательные меры по борьбе с уклонением от призыва и дезертирством

Уклонение от мобилизации и дезертирство из войсковых частей были восприняты большевиками как серьезная угроза строительству Красной армии, более того – как пособничество врагу. Летом 1918 г. власти различных губерний Советской России приступили к созданию органов по борьбе с дезертирством, стремясь всеми доступными средствами предотвратить его распространение. Поначалу применялись карательные меры, а затем, с накоплением опыта практической работы и развития организации, в их арсенале появились различные предупредительные меры.

Чтобы проанализировать, как устанавливались и развивались организация и система мер по борьбе с уклонением и дезертирством именно в Пермской губернии, необходимо обратиться к обстоятельствам зарождения этой системы, ставшим известными благодаря выявленным нами архивным документам.

До создания специальных органов борьба с дезертирами началась с возложения ее РВСР на все советские учреждения, а меры борьбы значились предупредительные184.

В конце 1918 г. в протоколе № 73 заседания РВСР от 19 декабря 1919 г. прямо указывалось на необходимость проведения широкомасштабной агитационной работы – чтобы в массах и главным образом в Красной армии произошло осознание «всей преступности дезертирства и настроения враждебности к дезертирам»185.

В течение второй половины 1918 г. борьба с уклонением и дезертирством требовала налаженного взаимодействия между системой военных комиссариатов и штабами дивизий, армий и фронтов Красной армии, поскольку, с одной стороны, дезертировавшие с фронта стремились поскорее просочиться в тыл, в родные места, а с другой – многие мобилизованные дезертировали по пути из сборных пунктов на фронт, когда совершали переходы, останавливаясь на дневки и ночевки, в составе маршевых рот. Для Пермской губернии это взаимодействие имело особое значение ввиду непосредственной близости как линии фронта, так и районов антибольшевистского повстанческого движения.

Первоначально борьба с дезертирством была одной из задач ЧК. Так, в Пермской губернии борьбу с дезертирством вел Отдел по борьбе с контрреволюцией, саботажем и преступлениями при губЧК во главе с Г.Ф. Воробцовым, который вступил в должность заведующего 1 июня 1918 г.186

8 августа 1918 г. приказом Военного совета 3-й армии Восточного фронта объявлялось: «Всем советским организациям и военным властям предлагается к неуклонному исполнению следующее: за последнее время участилось дезертирство с фронта, а посему подлежит принять самые строгие меры. Всех красноармейцев, не имеющих документов от командиров своих частей, немедленно разоружать и арестовывать: оказывающих сопротивление при разоружении и аресте – на месте расстреливать, как дезертиров и изменников революции»187.

С каждым днем все очевиднее становилась необходимость создания специальных чрезвычайных органов, которые бы занимались борьбой с уклонением от мобилизации и дезертирством. По быстро укоренившейся большевистской традиции оптимальной организационной формой сочли комиссию, и такими органами стали губернская, уездные и волостные комиссии по борьбе с дезертирством – «комдезертиры». Они создавались исполкомами местных Советов и работали в тесном взаимодействии с военными комиссариатами, различными советскими учреждениями и, естественно, под контролем местных комитетов партии большевиков.

Борьбу с дезертирством вели также и военные комиссариаты. Первыми стали создаваться – решениями исполкомов уездных Советов (при несомненном руководящем участии комитетов большевистской партии) – уездные, а за ними