больше всего нравилась? — спросила Юля.

— Про Колобка.

— Почему?

— Она жизненная. Нельзя сбежать от всего.

— Говорю же, странный ты.

— Какой есть.

Юля покачала головой, а потом высвободила из-под ветровки руку и провела пальцем по татуировке на его плече.

— И все же, что она значит? — спросила она.

Татуировка оплетала руку и перетекала на грудь и на спину, образуя силуэт птицы с занесенными назад крыльями. Сложная вязь из заговоров и рун. Демьян нашел этот рисунок в одной из книг Кощея. Впрочем, раздобыть рисунок, как быстро выяснилось, означало лишь начать решать задачу. Затем он очень долго искал мастера, который смог бы перенести его точь-в-точь, да еще и за один сеанс. А после пришлось весь этот сеанс про себя читать заговор и одновременно держать силы в узде. Фонило страшно. Об него сломалось игл десять. Если до начала работы его мастер решил, что перед ним типичный фанатик, готовый отвалить большие деньги за прихоть, то по окончанию остался убежден, что поучаствовал в каком-то страшном магическом ритуале. Он недалеко ушел от истины и понятия не имел, что на самом деле создал печать, чьим назначением было сдерживать проклятье, стремящееся убить его клиента.

От близости Юли разморило, и не хотелось снова врать. Хотелось просидеть так весь день и ни о чем не думать.

— Блажь юности, — ответил Демьян и сам отодвинулся. — У меня экскурсия через сорок минут. Пойдем, провожу тебя до работы и куплю тебе еще чая, тебе надо согреться.

Она кивнула. Он благодарно улыбнулся. У него не было сил спорить.

По профессии Юля была хореографом и вела занятия у детей в местном ДК. Дети ее любили. Уже на входе в дом культуры несколько из них заметили ее, облепили со всех сторон, и Демьян понял, что его время истекло.

— Куртка, Дем! — крикнула ему Юля, увлекаемая детьми в здание.

— Я же сказал, потом отдашь, — прокричал он в ответ. — Тебе еще домой возвращаться.

И ушел, не оборачиваясь.

***

Кощей позвонил посреди экскурсии. Демьян сбросил вызов, тогда он написал.

«Семейный ужин. В 18.00».

Семейный ужин был мероприятием, уважительных причин для неявки на который не существовало. Разумеется, Демьян про него помнил и в своих планах учитывал. И потому со спокойной душой продолжил свой рассказ.

— По преданию мост был построен прямо над тем местом, где затонула лодка с золотом, — вещал он благодарной аудитории. — И в хорошую погоду, когда вода спокойна, золото можно разглядеть.

Погода была хорошая, вода была спокойна. Народ немедленно столпился возле перил моста. Некоторые делали вид, что им все это вообще не интересно, но стоять, оперевшись на что-то, куда удобнее, нежели стоять просто так.

Демьян снисходительно подождал, пока каждый займет удобную позицию, и создал морок. Послышались охи и ахи. Защелкали сотовые и фотоаппараты. Как и всегда для счастья людям оказалось достаточно небольшой иллюзии.

Расквитавшись с работой, Демьян заскочил в цветочный магазин и в полшестого переступил порог дома, который все еще считал своим. Несмотря на то, что он не жил здесь с третьего курса, его комната оставалась нетронутой, и иногда, когда становилось совсем невмоготу и хотелось знать, что там, где он спит, есть еще кто-то живой, и что утром его обнимут, он ночевал здесь.

Встретил его Клайд.

После смерти доберманов Василиса с Кощеем почти год прожили без собак. А потом однажды утром объявили, что сегодня они все вместе едут в питомники. Домой они вернулись с двумя малышами. Щенком черного ретривера, который всю дорогу скакал у Демьяна по голове, и совершенно игрушечной собачкой — кавалер-кинг-чарльз-спаниелем, возлежавшим на коленях девятилетней Златы с таким видом, будто ее жестоко оскорбили присутствием всех этих смердов, а особенно вот этого — черного, галдящего. У собак были родословные, паспорта и правильные имена, начинающие на правильные буквы, но про них все сразу же забыли. Кощей объявил конкурс. Демьян, наблюдая за тем, как ретривер пытается грызть ножку дивана, а лежащая на этом самом диване спаниэлиха с царственным видом бьет его лапой по голове, предложил первое, что пришло в голову: Бонни и Клайд. Василиса улыбнулась, Кощей заметил эту улыбку, и все было решено. Имена прижились. Правда со временем Клайд остепенился, а Бонни наоборот показала характер, но это была уже другая история…

И вот теперь Клайд внимательно обнюхал его, убедился, что он действительно тот, за кого себя выдает, и приветственно ткнулся мордой в ладонь. Демьян погладил его между ушами. Следом выбежала Бонни и, видимо в наказание за то, что он не переключил свое внимание на нее немедленно, потянула его за штанину джинс. Демьян мог поспорить, что Клайд закатил глаза. После этого пес невозмутимо подхватил подругу за шкирку и потащил вон из прихожей. «Не бузи», — читалось на его морде.

Демьян не удержался от смешка. Возможно, ему тоже стоило завести домашнее животное. Только не собаку. Не то чтобы Демьян не любил собак — невозможно было вырасти в этом доме и не полюбить их, — но все же он бы предпочел что-то более независимое и самостоятельное. Кошку, например. Вон, у Юли их целых три. Она вечно подбирала на улице каких-то заморышей, вкладывала нереальное количество денег в их лечение, а потом и в то, чтобы их пристроить. Этих ее трех калек никто брать не захотел, так и остались с ней.

В коридор, вытирая руки о полотенце, вышла Василиса. Демьян подарил букет матери и передал розу для Златы. Ему нравилось, когда они улыбались, и уж тем более нравилось быть причиной их улыбок. Мама подставила щеку для поцелуя. Каждый раз приходилось вспоминать заново, что он давно перерос ее, и теперь нужно наклоняться.

— Отец хотел с тобой поговорить, — сказала Василиса, обняв его. — Он в кабинете. У вас как раз есть время, пока мы накрываем на стол.

Кощей и впрямь обнаружился в кабинете. Демьян постучал, прежде чем войти.

— Здравствуй, — кивнул наставник и кинул взгляд на часы. — Присаживайся. Пятнадцать минут у нас есть, нам хватит, — и без всякого перехода объявил, — Ростислав надумал заключить мирный договор.

Демьян перебрал в голове воображаемые карточки с именами. Предполагалось, что он должен знать всех и все, что так или иначе связано с политикой Нави. В памяти всплыло два Ростислава. Ладно, подождем.

— Видимо, его ресурсы истощились, и он желает установить