подлежало тлению[218]. И не случайно в будущем веке великому праведнику Аврааму доверено стоять у входа в геенну (в отличие от апостола Петра, который с ключами будет караулить вход в рай). Авраам не позволит обрезанному еврею туда спуститься – однако если грешники будут очень уж злостные, то Авраам возьмет крайнюю плоть у младенцев, не успевших дожить до обрезания (и автоматически попадающих в рай), и натянет ее на обрезанных грешников. Тогда они станут как необрезанные, после чего сбросит он их в геенну[219]. А тех обрезанных, кто все же приговорен к геенне, милосердный Авраам, наоборот, вытащит оттуда – за исключением тех, кто вступал в половые отношения с нееврейками (у этих грешников отрастет оставшаяся на члене плоть, и они будут выглядеть словно необрезанные)[220].

◾ Как Ицхак нашел свое счастье

Еще при своей жизни, но достигнув почтенного возраста, Авраам отправил раба Элиезера найти жену сыну Ицхаку (Берешит 24:2–4).

По пути Элиезер перенес верблюдов через реку, держа по верблюду в каждой руке[221]. Откуда такая неимоверная сила у Элиезера? Об этом мы узнаем позже, когда раскроем его тайну. Потом, как известно (Берешит 24:13–14), придя в город Арам, Элиезер остановился у колодца и стал ждать какую-нибудь девицу, чтобы та предложила попить ему самому и верблюдам.

Тут же вышла к колодцу и Ривка. Вообще-то, будучи царской дочерью, раньше Ривка никогда в жизни по воду не ходила. Тут же, по чудесному стечению обстоятельств, вышла как раз к приходу Элиезера[222]. Впрочем, все девушки мечтали о замужестве с Ицхаком и вышли с ведрами к колодцу, но лишь при виде Ривки вода сама запрыгнула из колодца ей в ведро[223] – что послужило, вероятно, серьезным сигналом для Элиезера.

Ривка, по всей видимости, была красива, как и положено матриархам. И, разумеется, она была девственницей. Мало того, у нее не было до этого секса с мужчинами (Берешит 24:16)[224]. Если наивный читатель недоуменно спросит, не вытекает ли из первого утверждения второе, ответом будет решительное «нет», поскольку девственницей можно остаться и при альтернативном сексе. Впрочем, ей особенно и некогда было предаваться альтернативному сексу: когда она отправилась с Элиезером к своему жениху, ей было всего три года[225]. Впрочем, справедливости ради, отметим, что в Вавилонском Талмуде есть содержательная дискуссия о том, можно ли коэну (священнику) жениться на женщине, которая занималась сексом в возрасте до трех лет[226]. Однако к Ривке эта дискуссия явно не имеет отношения, согласно тому же ст. Берешит 24:16; да и Ицхак, кажется, не был коэном.

В результате Ривка благополучно вышла замуж за Ицхака, который все-таки подождал, пока ей наступит 14 лет. Самому Ицхаку в это время стукнуло 40 лет[227]. И они жили очень счастливо, хотя и не без трудностей…

Толдот

◾ Рождение Эйсава и Яакова

Долгое время у супругов были проблемы с деторождением, и не случайно. Ицхак и Ривка чудесным образом повторили судьбу Авраама и Сарры: Ицхак так же был бесплоден[228], а у Ривки, как и у Сарры, отсутствовала матка[229]. Но они неустанно молились (Берешит 25:21), и Господь снова совершил чудо, наделив супругов всем необходимым. Ривка зачала: случилось это на Рош а-Шана[230].

Надо сказать, что период беременности для супруги Ицхака проходил крайне тяжело. Настолько тяжело, что она допустила слабость в плане исторических перспектив богоизбранного еврейского народа. При сроке беременности в семь месяцев она нажаловалась знакомым женщинам: знай она о таких мучениях в период беременности, то и вовсе не рожала бы детей[231]. Проблема заключалась в том, что близнецы Яаков и Эйсав стали ярыми врагами еще в утробе матери; они непрерывно дрались (Берешит 25:22)[232], перемежая драки беседами о земном и загробном мире[233]. Да еще, когда Ривка останавливалась около синагоги и домов учения (не спрашивайте меня, откуда взялись синагоги в то время), Яаков норовил вылезти наружу. И наоборот, когда она проходила мимо языческих капищ, уже Эйсав стремился выбраться наружу[234]. Впрочем, подозрения насчет Эйсава закрадывались у Ривки еще до зачатия. Сообщение Торы, что она слезла с верблюда, впервые увидев Ицхака (Берешит 24:64), мидраш разъясняет предельно точно: она свалилась с верблюда от ужаса, когда по Божественному наитию почувствовала, какого негодяя ей предстоит родить[235].

Проблема заключалась в том, что близнецы Яаков и Эйсав стали ярыми врагами еще в утробе матери; они непрерывно дрались.

Проходили тяжело и сами роды, случившиеся на Песах[236] – будущий великий праздник. Близнецы продолжали драться, и каждый заявил, что вылезет первым. Пишут, что Эйсав пригрозил: если Яаков не выпустит его первым, то он убьет мать и вылезет посредством кесарева сечения. Благородный Яаков назвал его убийцей, но не стал препятствовать Эйсаву первым появиться на свет. Зато Эйсав вылез на след с последом, грязный и в крови, а Яаков – чистеньким[237]. При этом здоровый и грубый Эйсав сильно повредил матку Ривки[238], что имело важнейшие исторические последствия. Не так хорошо известен тот факт, что именно Ривка сама была достойна дать начало двенадцати коленам Израилевым[239], а не две жены и две наложницы отца нашего Яакова. Однако тяжелые роды сделали ее неспособной выносить такое количество детей[240], и ход истории оказался иным.

Яаков с рождения был особо отмечен – он родился красивым, был похож на Адама и Авраама[241]. Две его руки были как два мраморных столба[242], хотя комплимент ли это, не совсем ясно. Яаков был обрезан[243], как многие наши герои. Эйсав же был необрезанным, волосатым, с рыжей бородой и уже с полным ртом коренных зубов[244], чем, вероятно, немало напугал окружающих. Ицхак, опасавшийся кровотечения, не стал делать Эйсаву обрезания, решив подождать до его 13 лет (в этом возрасте был обрезан Ишмаэль). Но когда Эйсаву стукнуло 13 лет, он отказался обрезываться[245]. Но Эйсав не остался без знака на теле; ссылаясь на каббалиста Цийони, Луис Гинцберг пишет, что у Эйсава был знак змеи на теле – всего самого проклятого и ненавидимого Богом.

◾ Юность братьев

Дети росли, причем папа Ицхак любил больше Эйсава (тот охотился и угощал